Катерина Даймонд - Секрет [litres]

На экране появились родители Изабел Хоббс. Они сидели рядом на диване и умоляли зрителей сообщить хоть что-нибудь об их дочери. Внизу экрана крупными буквами значилось: «С родителей Изабел снято обвинение в убийстве дочери».

– Господи! – пробормотал Эдриан. – Их освободили после того, как нашли Кассандру. Несчастные люди!

Проведенные в тюрьме годы наложили суровый отпечаток на лица обоих, и все же супруги крепко держались за руки. Даже не усиливая звук, Эдриан понял, о чем они говорили: отчаяние читалось без слов. Родители Изабел добивались опеки над внучкой – точной копией их дорогой девочки. Эдриан покачал головой. Скорее всего, малышка оказалась ключом к разгадке. Была каким-то неведомым образом связана с Имоджен, и, должно быть, именно в ней заключалась причина того, что сейчас Айрин лежала в операционной, а они смотрели телевизор в комнате ожидания.

Взглянул на измученную, почти утратившую рассудок напарницу. Казалось, от потока событий никуда не спрятаться даже на миг. Эдриан хотел выключить телевизор и предложить кофе, но в эту минуту на экране появилась возрастная реконструкция лица Изабел Хоббс. Изображение уже было передано в прессу. Среди волнений и хаоса по поводу нападения на Айрин Эдриан совсем об этом забыл. К тому же всегда считал, что компьютерные программы годятся лишь на то, чтобы напомнить общественности о неустанной работе полиции. Редко когда удавалось найти человека, пропавшего двое суток назад. Что же говорить об исчезновении двенадцатилетней давности? Но вот на экране появилось лицо девушки, и у Эдриана остановилось сердце.

– Что с тобой? Увидел призрак? – спросила Имоджен, но ответить Эдриан не смог. Он едва дышал.

Сейчас

Эдриан не отводил глаз от экрана. Вот она. Изабел Хоббс. Горло сжалось, а адамово яблоко распухло, мешая дышать. Длинные черные волосы и большие карие глаза не позволяли ошибиться. Это Ева, его Ева. Девушка из магазина на углу улицы, которую он привык навещать. Которую считал подругой.

– Ну? – Голос Имоджен удивил, напомнив, что в комнате есть кто-то еще. Пока Эдриан не решил, стоит говорить или нет, но слова вырвались сами собой. Поднял руку, показал на экран с изображением Евы и номером телефона внизу.

– Я же ее знаю! Черт возьми, знаю! Господи, Грей! Что за дурак! – Ступор сменился тяжелым дыханием, адреналин мощным потоком хлынул по венам. – Поверить не могу. Столько раз смотрел в это лицо и всегда ощущал что-то неуловимо знакомое, но никогда не давал себе труда задуматься.

– Господи, Майли! Ты ведь не спал с ней, правда?

– Нет. – Ощущая подступающую дурноту, Эдриан умолк. Вспомнил, как, держась за руки, они бежали под дождем. Стало стыдно. Как можно быть до такой степени слепым? Почему она ничего не сказала? Имоджен смотрела недоверчиво, словно думала, что он лжет. – Нет. Клянусь богом.

– Знаешь, где она сейчас? – спросила Имоджен.

– Думаю, да.

– Собираюсь позвонить и сообщить. Где же?

– Практически рядом с моим домом. Живет в магазине за углом.

– Живет в магазине? И тебе это не показалось странным?

– Послушай, давай обсудим подробности потом. Сейчас я должен как можно скорее к ней поехать…

– Я с тобой.

– Но ты нужна маме.

– Мама проведет в операционной еще несколько часов, а тебе нельзя ехать одному. И без того изрядно окунулся в дерьмо. Если кто-нибудь догадается, что все это время ты знал, где она находится…

– Честное слово: понятия не имел, что это она.

– Я-то верю, Майли, но необходимо придумать, как разыграть эту историю: если просочится хотя бы намек, твоей карьере придет конец. Как только выяснится, что ты общался с Изабел на протяжении многих недель, сразу возникнет множество теорий относительно твоей причастности. Черт подери! Журналисты разорвут на куски! – Имоджен открыла дверь, вытолкнула Эдриана в коридор и посмотрела по сторонам – должно быть, желая удостовериться, что никто не подслушивал, – и только после этого направилась к выходу.

Детектив Майлз понимал, что детектив Грей права, а потому покорно поплелся следом.

– Даже не знаю, что скажу, когда посыпятся вопросы. Может быть, надежнее ограничиться анонимным звонком?

– Ни в коем случае, – возразила Имоджен. Она так старательно думала, что почти было слышно, как в мозгу вращаются шестеренки. – Нам нужен кто-то, умеющий отлично врать.

– О ком ты?

– Скоро все узнаешь, Майли.

Имоджен так резко затормозила возле углового магазина, что Эдриан с трудом удержался, чтобы не вылететь через ветровое стекло. Пришлось упереться ладонями в приборную панель. Уже стемнело; магазин выглядел пустым – впрочем, как обычно.

– Что теперь?

– Дождемся Сэма, он уже едет. Необходим свидетель, способный найти нужные слова.

– Терпеть не могу врать, Грей.

– Не бойся, врать не придется. Просто старайся говорить аккуратно, не спеши. – Имоджен посмотрела на часы. – Уверен, что это она?

– Абсолютно уверен. И дело не в телевизионной картинке. Как только увидишь ее, сама поймешь. Не знаю, как не догадался раньше.

– Брось! Кто бы догадался? Все думали, что ее давно нет в живых. – Имоджен достала пачку сигарет и протянула. Эдриан взял одну, зажег и вышел из машины. Не смог усидеть на месте, а потому подошел к магазину, приложил ладони к стеклу и заглянул внутрь. Никого. Темно и пусто.

Сосредоточился на сигарете. Имоджен права: нельзя ворваться сюда просто так. Впервые с того момента, как догадался, кем на самом деле была Ева, всерьез задумался, что это означает. Задумался о Еве и о той жизни, которую ей пришлось вести. Сердце дрогнуло: от кого она родила ребенка и в каком возрасте, если найденная девочка – действительно ее дочка? Лет в шестнадцать, не больше. Он воспринимал все так остро, словно проблема была глубоко личной. Откуда взялось болезненное чувство ответственности? Наверное, возникло из неосознанного ощущения, что с Евой не все в порядке. То, что она допоздна задерживалась в магазине. Очевидная, проявлявшаяся в каждом разговоре нервозность. Реакция на вопрос о плохом бывшем парне. Выражение лица при упоминании о Дими, владельце магазина.

Эдриан постоянно успокаивал себя тем, что у девушки были ключи от магазина, так что уйти она могла в любой момент, а оставалась допоздна лишь по собственному выбору. Но ведь каждый, кому приходилось рассматривать дело о чрезвычайном насилии, знал, что простых ситуаций не бывает. Возможно, давал себя знать собственный эгоизм: ему нравилось проводить время наедине с Евой; очень не хотелось, чтобы обстоятельства нарушили ставшее привычным тихое общение. Не раз приходилось слышать о случаях, когда долговременное заключение порождало пассивную покорность. Вспомнился Дими – развязный старик, способный продать мороженое даже эскимосу. Причастен ли он к этому делу? Раздался короткий сигнал автомобиля. Эдриан обернулся и увидел не только Сэма, но и старшего детектива-инспектора Фрейзера. Имоджен вышла из машины, не скрывая раздражения.