Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 3. Дело опасной вдовы

77

— Отлично, — сказал Мейсон. — До свидания.

Драмм второй раз закрыл за собой дверь кабинета.

Через минуту хлопнула входная дверь.

Было уже почти четыре часа утра.

Перри Мейсон надел шляпу и натянул еще влажный плащ.

1 — Выхожу осмотреться, — сказал он Делле Стрит. — Рано или поздно мне начнут наступать на пятки, тогда я уже ничего не смогу сделать. А должен сделать как можно больше, пока у меня есть свобода действий. Вы сидите здесь и обороняйтесь. Я не скажу вам, где я буду находиться, не хочу, чтобы вы мне звонили. Буду сам звонить сюда время от времени и спрашивать мистера Мейсона. Скажу, что мое имя Джонсон, я его старый приятель. Спрошу, не оставил ли для меня что–нибудь мистер Мейсон. Постарайтесь мне как–нибудь дать понять, есть ли что–то новое, но постарайтесь скрыть, с кем говорите.

— Вы полагаете, наши разговоры могут подслушиваться?

— Все возможно. Я пока не знаю, к чему все может привести.

— Думаете, что прокурор собирается вас арестовать?

— Ну, может, не арестовать, но уж наверняка собирается меня допросить.

Она сочувственно посмотрела на него, но ничего не сказала.

— Будь осторожна! — предостерег он и вышел.

Было еще темно, когда он вошел в отель «Рипли» и попросил номер с ванной. Записался в книгу постояльцев как Фред Б. Джонсон из Детройта и получил номер 518, за который ему велели заплатить сразу, так как у него не было багажа.

Оказавшись в номере, он зашторил окна и заказал четыре бутылки имбирного пива и побольше льда. Бой, который принес ему заказ, достал для него также литровую бутылку виски. Мейсон уселся в мягком удобном кресле, положив ноги на кровать, и закурил папиросу. Дверь он не запер.

Он ждал около получаса, куря папиросу за папиросой, пока дверь внезапно не открылась и в комнату вошла без стука Ева Белтер. Она повернула ключ в замке и улыбнулась Мейсону.

— Как я рада, что вас нашла.

Мейсон не встал с места.

— За вами никто не следил? — спросил он.

— Нет, никто. Мне только сказали, что могу понадобиться в процессе ведения следствия и чтобы я никуда не уезжала. Вы думаете, меня арестуют?

— Это зависит…

78

— От чего?

— От множества вещей. Я должен поговорить с вами.

— Хорошо. Я нашла завещание.

— Где?

— В столе.

— И что вы с ним сделали?

— Принесла с собой.

— Покажите его мне.

— Все, как я предполагала. Я надеялась только, что он оставит мне, по крайней мере, достаточно денег, чтобы я смогла поехать в Европу, немного развеяться и… как–то устроить свою жизнь.

— Вы хотели сказать: найти нового мужа.

— Ничего подобного я не сказала.

— Нет, но вы имели это в виду, — уточнил Мейсон спокойно.

Ее лицо сделалось надменным.

— Мне кажется, мистер Мейсон, наш разговор начинает приобретать нежелательный характер. Вот завещание.

Он бросил на нее пронзительный взгляд.

— Мало того, что вы втягиваете меня в дело об убийстве, так вы еще пробуете на мне ваши театральные штучки. К сожалению, они не производят на меня впечатления.

Она гордо выпрямилась, но вдруг засмеялась.

— Конечно, я имела в виду новое замужество. Что в этом плохого?

— Ничего. Почему вы стали это отрицать?

— Сама не знаю. Это сильнее меня. Не люблю, когда люди слишком много обо мне знают.

— Вы не любите правды. И поэтому все время стараетесь спрятать ее за завесой оборонительной лжи.

Она покраснела.

— Это неправда! — воскликнула она.

Не отвечая, он протянул руку и взял у нее завещание. Медленно прочел его.

— Это написано вашим мужем?

— Не думаю.

Он подозрительно посмотрел на нее.

— Похоже, что оно написано одним почерком.

— Но по–моему, это не его почерк.

Мейсон засмеялся.

— Это вам ничего не даст. Ваш муж показывал завещание Карлу Гриффину и Артуру Этвуду, его адвокату. Он сказал им, что написал его собственноручно.

Она нетерпеливо покачала головой.

— Может, им он показывал завещание, которое написал собственноручно. Но это не могло помешать Гриффину уничтожить то завещание и подложить фальшивое.

79

Он смерил ее холодным взглядом.

— Послушайте. Вы слишком бросаетесь словами. Отдаете ли вы себе отчет в том, что говорите?

— Разумеется.

— Это опасное обвинение, вы что, располагаете каким–нибудь доказательством?

— Пока нет, — медленно проговорила она.

— Хорошо, тогда воздержитесь от бездоказательных обвинений, — предостерег Мейсон.

В ее голосе прозвучало нетерпение.

— Повторяете мне постоянно, что вы мой адвокат, что я должна вам обо всем говорить. А когда я начинаю говорить, то вы на меня кричите.

— Оставим это! — Мейсон отдал ей документ. — Эту мину обиженной невинности приберегите для суда. А теперь расскажите мне об этом завещании' Как вы его нашли?

— Оно было в кабинете, — ответила она осторожно. — Сейф был открыт. Я вынула завещание и захлопнула сейф.

— Вы знаете, это даже смешно.

— Вы не верите мне?

— Конечно, нет.

— Почему?

— Потому, что в кабинете, вероятно, дежурит полицейский. И уж во всяком случае, если бы сейф был открыт, полиция это бы заметила и составила опись его содержимого.

Она опустила глаза.

— Вы помните, как мы поднялись наверх? — спросила она медленно. — Вы осматривали тело, заглядывали под халат.

— Да, — сказал Мейсон, и глаза у него сузились.

— Именно тогда я вынула завещание из сейфа. Он был открыт, я закрыла его. Вы все это время занимались телом.

Мейсон заморгал.

— Боже мой, вы действительно это сделали. Вы находились между столом и сейфом. Зачем вы это сделали? Почему не сказали мне, что вы собираетесь сделать?

— Я хотела убедиться в том, насколько выгодно для меня это завещание и возможно ли его уничтожить. Вы считаете, что я должна его уничтожить?

— Нет, — резко сказал Мейсон.

Наступлиа тишина.

— У вас есть еще какие–нибудь вопросы ко мне? — спросила она наконец.

— Да. Садитесь вот здесь на кровать, чтобы я вас хорошо видел. Я должен еще кое–что узнать. Мне не хотелось задавать вам вопросы до полиции, чтобы вас окончательно не вывести из

80

равновесия. Я хотел, чтобы вы были как можно спокойней. Теперь ситуация изменилась. Я хочу знать, как это было на самом деле.

Она расширила глаза, придавая лицу заученное выражение притворной невинности.

— Я ведь уже вам все сказала.

Он покачал головой.

— Ничего вы мне не сказали.

— Вы обвиняете меня во лжи?

Мейсон вздохнул.

— Господи, когда вы наконец кончите эти игры и посмотрите правде в глаза?

— Но что, собственно, вы хотите знать?

— Для кого вы так оделись вечером?

— Что вы имеете в виду?

— Вы прекрасно знаете. Вы были одеты, как на бал. В вечернем платье с голыми плечами, в атласных туфельках, в шелковых чулках.