Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 3. Дело опасной вдовы

— Знамо дело. Мои–то получше покупных.

— Понятно, — сказал Лукас, теперь уже улыбаясь, — а снятый у вас сохранился?

— А как же. Только это было не звонок, а зуммер.

В зале заседания наступила напряженная, драматическая тишина. Взоры всех присутствующих были направлены на простодушную открытую физиономию Сиднея Отиса.

Джон Лукас поднялся с места, теперь краска залила даже его шею, а косточки пальцев, вцепившихся в край стола, побелели от напряжения.

— Когда вы переехали в квартиру? — переспросил он грозным голосом.

— Не то двадцатого, не то двадцать первого июня.

— И сразу же заменили зуммер на звонок?

276

— Точно. Звонок–то лучше слышно.

— Послушайте, ведь вы электрик?

— Да, сэр.

— Вам не пришлось побывать в других квартирах этого дома?

— Нет, сэр.

— Так вы, получается, не знаете, что в трех остальных квартирах на дверях стоят звонки, и это единственное весьма примечательное исключение, обнаруженное вами.

— Я не совсем понял, о чем вы толкуете, но если думаете, будто там действительно звонки повсюду, то ошибаетесь. Везде зуммеры стоят. Во всяком случае, у верхней квартиры напротив нас — зуммер.

— Откуда вы знаете, если не бывали там никогда. Кто вам об этом сказал?

— Понимаете, сэр, при замене звонка я боялся перепутать проводку. И, понятное дело, нажал на кнопку. Наверху точно оказался зуммер. В нижних квартирах я, конечно, не уверен. Но уж если наверху зуммеры, то и внизу, видать, тоже они.

— Ну что ж, посмотрим! — рявкнул Лукас и тут же повернулся к помощнику шерифа. — Немедленно поезжайте и проверьте все квартиры.

Судья Меркем стукнул молотком.

— До тех пор, адвокат, пока вы находитесь в стенах суда, вы должны относиться с уважением к показаниям свидетелей и уважать членов комиссии.

От негодования почтенный судья дважды повторил в одной фразе слово «уважение», что случалось с ним крайне редко.

Лукас буквально дрожал от ярости, но ему пришлось покорно склонить голову, соглашаясь с этой нотацией. Повернувшись к Перри Мейсону, он сказал нетвердым голосом:

— Начинайте перекрестный допрос.

Тот махнул рукой.

— У меня, собственно говоря, нет ничего. Признаться, я сам немного растерялся, поскольку хотел провести следственный эксперимент, а звонок оказался не тем, который стоял у Моксли.

Джон Лукас повернулся к Отису.

— Это все. Можете идти, мистер Отис. Если суд разрешит, я вызову моего следующего свидетеля…

— Вы забыли, — улыбнулся Мейсон, — что уже приглашена миссис Крендолл. Мне пришлось прервать допрос в самом начале, ибо вы занялись своим свидетелем, Сиднеем Отисом.

— Прекрасно, — распорядился судья Меркем, — продолжайте допрос. Поднимитесь на возвышение, миссис Крендолл.

Элин Крендолл снова села на скамью для свидетелей. Вид у нее был ошеломленный.

277

— Обращаю ваше внимание на тот звук, который донесся из раскрытого окна Моксли во время драки, — начал Перри Мейсон, — готовы ли вы присягнуть, что это не был телефонный звонок?

— Да, я так думаю.

— Чем вы это обосновываете?

— Понимаете, телефон звонит иначе. Коротко, с ровными, одинаковыми перерывами, потом снова зазвучит, как–то механически, да и треск более пронзительный. А тут звук был вибрирующий.

— Так вот, миссис Крендолл, если выяснится, что в квартире у соседа стоял не звонок, а зуммер, получится, вы не могли его слышать.

Джон Лукас поднялся с места.

— Возражаю, вопрос аргументативный.

— Вопрос может быть аргументативным, — сказал судья Меркем, — и я его разрешу. Это совершенно честный метод ведения допроса, даже если формулировка кажется неудачной. Возражение отведено.

— Я думала, это был дверной звонок, — ответила миссис Крендолл.

— Теперь я должен обратить ваше внимание на фотографию будильника. Не считаете ли вы, что тот звонок, который был слышен вместе со звуками борьбы и ссоры, произвел именно он?

Лицо миссис Крендолл просветлело.

— Ну да, очень возможно. Теперь мне кажется, так оно и было. Наверняка.

Перри Мейсон обратился к суду:

— Поскольку, ваша честь, обвинение сейчас не располагает звонком, я хочу заняться будильником и попросить свидетельницу послушать, как он звучит.

Судья Меркем посмотрел на Джона Лукаса.

— Есть возражения?

— Можете не сомневаться, возражений сколько угодно! Мы будем вести расследование так, как нам кажется правильным. И не разрешим, чтобы нас запугивали…

Молоток судьи дважды опустился на стол.

— Сядьте, адвокат. Ваши комментарии неуместны ни как аргументы, ни как утверждения. Я считаю, что требование защиты провести подобный эксперимент заслуживает одобрения, поскольку свидетельница сконцентрирует свое внимание на всех звонках, которые можно было услышать в квартире. Поэтому я приказываю немедленно доставить вышеозначенный будильник, дабы не задерживать работу суда.

Джон Лукас сидел неподвижно.

— У вас имеется будильник? — спросил у него судья.

— Да, у шерифа… Как же ваша честь не понимает, ведь защитник построил дело таким образом, что…

278

— Достаточно, адвокат.

Удар молотка восстановил порядок в забурлившем зале.

Но отдельные шепотки все равно прорезали напряженную тишину, слышались какие–то непонятные, неопределенные звуки, которые усиливали ощущение приближающейся грозы.

Наконец помощник доставил в суд злополучный будильник.

Перри Мейсон посмотрел на него, повертел в руках.

— На задней стенке часов наклейка, — сказал он, — на которой черным по белому написано, что они изъяты из квартиры Грегори Моксли утром шестнадцатого июня сего года.

Судья Меркем кивнул.

— Как я понимаю, мне разрешается использовать их при перекрестном допросе свидетеля?

— Да. Если обвинитель хочет что–то возразить, пусть сделает это сейчас.

Джон Лукас сидел очень прямо и неподвижно за столом, специально отведенным для него. Он не пошевелился и ничего не произнес.

— Продолжайте, — распорядился судья.

Перри Мейсон с будильником в руках подошел к месту для свидетелей.

— Видите, — сказал он, — звонок установлен на два. Теперь часы стоят. Я их заведу, предоставив свидетельнице возможность познакомиться со звуком и сказать, его она слышала или нет.

— Хорошо, — сказал судья Меркем, — проделаете это все на глазах у присяжных. Мистер Лукас, если хотите подняться на кафедру, чтобы лучше видеть, прошу вас.

Джон Лукас не пошевелился.

— Я отказываюсь принимать в этом участие! Это против правил, какой–то трюк!

Судья Меркем нахмурился.

— Ваши замечания, адвокат, очень смахивают на оскорбление суда. Он повернулся к Перри Мейсону.

— Заводите будильник, адвокат.

Перри Мейсон превратился в центральную фигуру в зале. Куда подевались его безразличие и флегматичность? Сейчас это был фокусник, готовый продемонстрировать свой коронный номер. Вот он поклонился судье, простодушно улыбнулся присяжным и поднялся на возвышение. Заводил он будильник медленно, так что всем были видны движения его красивых рук. Когда стрелки часов приблизились к цифре «2», механизм пришел в действие.