Сергей Венедов - Улики против улик

— Мы познакомились при обстоятельствах столь… И потом вообще… люди должны помогать друг другу…

— Да… конечно… — понизив голос, сказала Лера.

— Я хочу, чтобы ты свободно себя чувствовала у нас… понимаешь?

Фраза, оброненная Ларисой, была не похожа на простую формулу вежливости. В её голосе слышалась мольба, словно этим решалась её судьба. Было такое впечатление, будто отказ Леры мог разрушить её счастье.

— Я… я попытаюсь… — прошептала девушка. — И вообще… я чувствую себя хорошо у вас.

Лера не солгала. Она почти забыла о личных обидах и планах, о той точной цели, с которой пришла к Жарковичам. Её тронуло внутреннее беспокойство этой женщины, которое сквозило в каждом её жесте, в каждом слове.

Несколько минут обе молча смотрели друг на друга. Каждая внимательно изучала собеседницу. Потом Лариса принялась расспрашивать Леру о её жизни, о матери, о повседневных заботах.

— Мама моя работает в детском саду, воспитателем… — сказала Лера. — Нам было трудно… Но теперь у меня будет своя зарплата…

— В общем, распределение остаётся за мной! — с жаром произнесла Лариса.

— Да меня уже обещали распределить в Москве, — будто вспомнила гостья, и огонь в глазах Ларисы тут же погас, как будто у неё отобрали только что преподнесённый подарок.

— Жаль… однако… Ну, ладно… Просто мне хотелось что-то сделать для тебя… понимаешь? Хочу, чтобы ты приходила ко мне запросто, когда вздумается, в любое время дня и ночи. Обещаешь?

— Да, — едва слышно сказала девушка, опустив голову.

Непонятно почему в ней проснулась прежняя неприязнь, которую она испытывала к этой женщине.

В прихожей щёлкнула входная дверь, обе женщины вздрогнули. Их беседу прервал приход Аркадия Жарковича, судя по всему, неожиданный. По изменившемуся лицу Ларисы Лера поняла, что присутствие мужа было для той нежелательным. Явно смутившись, Лариса невнятно произнесла:

— Вот… Лера… дочь Рубцова… ты помнишь?

Жаркович недоуменно смотрел то на жену, то на девушку, очевидно силясь отгадать тему их беседы. «Значит, он не знал, что я должна была прийти. Лариса скрыла это от мужа», — подумала Лера.

И поднялась, чтобы уйти.

— Посиди ещё, — всполошилась Лариса. — Моему мужу это доставит удовольствие, правда, Аркаша?

— Да, конечно, конечно, — машинально ответил тот, думая совсем о другом.

— Ну вот! Видишь! Что я тебе говорю?! Не уходи!

Но Лера была уже у дверей. Она не испытывала никакой злости по отношению к этим людям. Скорее жалость. Оба казались ей ужасно неискренними и несчастливыми.

Выйдя на улицу, Лера тут же позвонила Бурову. Его не было на месте, но ей передали, что капитан просил звонить ему домой. Но дома его тоже не оказалось. Добрый старческий голос — очевидно, матери — предложил ей позвонить через полчаса. Через полчаса Буров появился.

— У меня есть новости, — сказала Лера.

— Минуточку. Вы откуда звоните?

— Из автомата… у кафе «Бригантина»… но разговор можно оставить и до завтра…

— Нет-нет, я должен знать… сейчас. Ждите меня. Я мигом.

— Ладно. — Лера положила трубку и направилась к кафе. Вошла, села за столик лицом к входу и заказала кока-колу. Она подумала, что встречи с капитаном почему-то стали особенно волновать её, и вдруг устыдилась, что она фактически затащила его в кафе. Могли бы и на улице встретиться, а то ещё вообразит себе что-нибудь…

Буров появился быстро, присел рядом и вопросительно посмотрел на девушку. Но та молчала, ей так хотелось поговорить с ним ещё о чём-нибудь, кроме дел. Ну есть же другие темы! Буров тоже молчал. Так они и сидели, пригубляя ядовитую кока-колу, и молчали. Наконец Буров поморщился и сказал:

— Может, коньячку на самом деле… разбавим эту бурду… и для поднятия настроения?

— Ну давайте, пожалуй, — махнула рукой Лера и приблизила своё лицо к лицу собеседника: — Я ходила туда…

— Ну и?..

— Ничего…

— То есть как ничего?

— Про письмо ничего…

— Изложите всё по порядку, — попросил Буров.

Лера рассказала о том, как её приняла Лариса и как та была смущена и любезна в то же время, короче — обо всём. Потом вспомнила про приход супруга. Только сейчас, воскресив в памяти ту сцену, она поняла — тут было что-то не то. Почему Лариса так изменилась в лице с приходом мужа, испугалась, как ребёнок, которого застали за шалостью?

— Она не сказала мужу, что пригласила меня.

— И что вы видите в этом подозрительного?

— Когда пришёл Жаркович, жена не знала, как оправдаться.

Эта деталь заинтересовала Бурова, и он попросил поподробнее рассказать о реакции обоих супругов.

— Мне трудно это выразить… но я почувствовала…

— И что вы думаете об этом?

— В любом случае поведение Ларисы Жаркович трудно объяснить.

— То есть вы считаете, что это поведение человека, который совершил ошибку в отношении другого и ищет, как бы её исправить.

— Да… но, может, это только впечатление…

— Если впечатление вас не обманывает, то, значит… мы на верном пути, — заключил Буров. — А что касается Аркадия Жарковича… как бы это сформулировать… Я иду сейчас по следам некоего «мистера Холмса» из министерства. Я разве не говорил? — усмехнулся капитан.

— Нет, а кто это такой? — удивилась Лера.

— Некий приятель Жарковича и, судя по всему, всю историю излагал с его слов. — И Бурову пришлось повторить рассказ уборщицы об игре в убийство на вилле «в ночь, когда шёл проливной дождь».

Следуя намеченному плану — узнать поближе всех, кто связан с драмой в пансионате «Опушка», — Буров решил повидать сына Ларичева.

Кирилл Ларичев занимал должность заведующего отделом сырьевых ресурсов Одинцовского таможенного терминала. Направляясь к нему, Буров перебрал в памяти всё, что знал об этом человеке. Возраст — тридцать пять лет. Закончил три курса таможенного отделения Института торговли. С четвёртого, выпускного, ушёл, стал работать. Благодаря связям отца — сначала в Мосторге, потом на таможне, где и закрепился. Говорили, что он деловой человек, а в работе — педант, прочили ему большое будущее на этом поприще. Женат. Двое маленьких детей.

По дороге Буров заглянул вначале в административный отдел. Там, при первых же вопросах, заведующая воскликнула:

— О, это прекрасный работник! Обходительный, воспитанный молодой человек! Жаль, что бросил институт, но вроде собрался продолжать и получить диплом! Из него получился бы великолепный бизнесмен.

Больше Буров ничего не стал спрашивать. Почему-то заявление заведующей только усилило его антипатию к этому труженику таможенных полей. С таким чувством он вошёл и в кабинет к Кириллу Ларичеву. Вопреки ожиданиям, тот оказался довольно плюгавым, хотя и загорелым молодым человеком. Его бесстрастное, никакое лицо украшали разве что необычные кудри, как у Ильича в детстве. Он вышел навстречу капитану, производя много шума, — слишком много для его роста и объёма, — заискивающе улыбаясь, как перед человеком, которому он чем-то обязан или будет обязан.