Анатолий Райтаровский - Азарт простаков

А Ванечка поболтался минут пятнадцать на улице и подрулил к уныло фланирующему комсомольскому патрулю, заскучавшему без улова. Указал на выходящего чемпиона:

— Там драка пьяных была. Вон один из них идёт!

Патруль обрадовался: не было ни ерша, а можно взять леща! Навалились на чемпиона — схлопотали по лещу на личность. И остались бы лежать, не подоспей милиция. Неостывший чемпион попортил и ментовский имидж.

В итоге переехал он из институтского общежития в общежитие для ВИП-постояльцев, воспитательно-исправительный приют.

А Ванечке собственная находчивость очень понравилась. Пару слов шепнул — а какая эффективность! Наглость, говорят, второе счастье. Хитрость — второй ум. Надо чаще за него браться. Один ум — хорошо, а два лучше.

Лика посочувствовала боксёру, чем очень задела Ванечку.

— Он к тебе клеился! — гневно воскликнул он.

— Просто симпатизировал, — попыталась утешить его она.

Но Ванечка был непоколебим:

— Так ему и надо!

Врагов себе он назначал сам.

Перебравшись в «Фотон» после отбытия трёхлетнего срока распределительной службы на заводе, Ванечка смекнул, что сидеть разрабатывать, паять, настраивать — дело неплохое, но слабо перспективное. Делать надо что-то такое, в чём руководство лично заинтересовано.

Особенно преуспел Ванечка с такой тактикой при втором директоре. Родченко сам такой же придерживался: стремился отличиться перед райкомом партии, а повезет — и перед обкомом.

Ванечка, возглавлявший отдел изделий культурно-бытового назначения, легко увлёк его своими предложениями — различными видеокамерами на «фотоновских» приборах. Уйма образцов была разработана — и ни один не пошёл в серию.

Зато Ванечка всё время был на виду. И всё время подозрительно осматривался в поисках недругов. И что характерно — постоянно находил оных.

Особенно он ненавидел сослуживцев с учёной степенью.

У самого Ванечки со степенью не сложилось. Муторное это дело — что-то там копать, разрабатывать, писать. Жизнь проходит мимо со всеми своими истинными ценностями. А надо и машину заиметь, и квартиру получше, и дачу. И ведь на пути к каждой из этих целей — куча конкурентов и сволочей. На разборки и поиски обходных путей время и силы уходят.

В таких обстоятельствах всё решает поддержка руководства. И решала! Вот когда пригодилось умение быть на виду.

К примеру, захотелось Ванечке машину поменять, а председатель профкомовской комиссии по распределению самоходных благ, работяга какой-то, заартачился:

— У вас, Иван Семёнович, ещё нестарый «Жигуль», лет десять ещё пробегает. А другие по семь лет в очереди стоят и ни разу машины не имели. Хотя тоже заслуженные люди!

Так кто же он после того, если не сволочь, работяга этот? Вот тут близость к руководству и пригодилась. Комиссия комиссией, а руководство имело право своей волей парочку «Жигулей» распределить. И Ванечка всё-таки оседлал вожделенные лошадиные силы.

Практически тем же образом был решён и квартирный вопрос.

Словом, хочешь жить — умей вТереться!

А когда Валентин Алексеевич Фролов, начальник машиностроительного отделения, вышел на пенсию, по правилам советских времён — по достижении шестидесятилетнего возраста, Ванечка сел в его кресло.

И первым его актом на этом посту стала приватизация секретарши Анечки, перешедшей по наследству.

Нет — никакой пошлости! Она ему давно нравилась. И он ей нравился.

Но чужая секретарша — как чужая жена. Рот не разевай на чужой каравай. Даже если он засыхает.

Впрочем, чужих жён это касается в меньшей степени.

В новом статусе всё свершилось на законных основаниях. Словно в загс сходили. Разгоревшаяся страсть была обоюдной и порою — на пороге наглости. Лика всё поняла и смирилась.

Ванечка, теперь Иван Семёнович, вскоре праздновал полувековой юбилей, пришедшийся на начало 90-х и потому, ввиду финансовых трудностей, отмечавшийся на дому.

Ванечка воссел во главе стола, Лика, как хозяйка, у противоположного торца, ближе к кухне. Припозднившаяся Анечка, ничтоже сумняшеся, подняла всех сидящих и через их коленки и туфли пробралась к Ванечке, где и расположилась со всеми удобствами.

Влекомову стало жаль Лику. После перерыва в возлияниях, заполненного танцами в соседней, свободной комнате, сославшись на духоту, остался в ней. И Анечке предложил ещё отдохнуть. Она, раскрасневшаяся, охотно согласилась. Остальные приступили ко второму акту возлияний.

Через две минуты в комнату влетел взбешённый Ванечка. Представшая взору картина потрясла его: Влекомов и Анечка мирно сидели в креслах на значительном удалении друг от друга. Ванечка ожидал от Влекомова большего и удалился, ругаясь себе под нос.

Лике было бы приятней, если бы Ванечка застал Анечку с Влекомовым в более пикантной позиции, но — и на том спасибо.

Анечка Влекомова не волновала совершенно. Но Ванечка и таких безобидных обид не забывал.

Наступили тяжёлые ельцинско-чубайсовские времена. «Фотон», как и весь ВПК, терял госзаказ, росли задержки зарплаты, в отличие от номинально многотысячных зарплат. Руководство выглядело парализованным — генеральный приболел, Рудиков не в состоянии был оторвать мягкое место от мягкого кресла.

Самым мудрым и честным оказался заместитель генерального по маркетингу Деев, сравнительно молодой и несравненно способный. Его прочили в преемники генерального директора. Но он не захотел принять сильно потускневший титул — уволился и организовал собственную фирмочку. Занялся самым актуальным в эпоху беспредела делом — системами безопасности, арендовал часть первого этажа в «Жёлтом доме на ЧР». И сам совершал челночные рейсы за комплектующими изделиями.

Влекомов однажды утром, подходя к ЖД, увидел Деева, вытаскивающего из багажника «Нивы» огромную пёструю «челночную» сумку. Помог донести её, поинтересовался:

— Издалёка?

— Вчера вечером из Сеула прилетел! — откровенно признался Деев. — За телекамерами летал.

В итоге из фирмочки выросла приличная фирма с годовым оборотом, превышающим «фотоновский» в несколько раз при меньшей в несколько раз численности.

Вообще, число желающих возглавить «Фотон» сильно поуменынилось. Даже Рудиков уже не рвался на самый верх. Да, поуменынилось, но не перевелось.

Ванечка очень желал. И проскользнул — при помощи клана, возглавляемого замом главного инженера, некогда бывшим его начальником и покровителем Шуриковым.

Шуриков и Влекомова пытался привлечь в свой клан, но тот всю жизнь избегал клановых тусовок и группировок.

Вот тогда Ванечка почувствовал себя Хозяином! Всего одна бюджетная тема финансировалась военными — влекомовский «Трон». Но после эскизного проекта Влекомову в плановом отделе сообщили: военные перестали платить, денег нет и у них.