Анатолий Райтаровский - Азарт простаков

И немедленно после прощальных приветов и поцелуев хлопнул заждавшуюся рюмку.

И правильно сделал! Поскольку следующий звонок раздался через десять секунд.

Вот объясните мне — отчего так бывает? Неделю может телефон молчать — платить за него расхочется! И вдруг — водопад звонков! Рюмку некогда чмокнуть!

И это — в обычный день, не какой-нибудь день рождения.

— С кем это ты любезничаешь целый час? — делано дутым тоном произнесла Наденька, последняя секретарша Влекомова. — Звоню, звоню…

— Кирюха звонил из Москвы! — сообщил Влекомов.

Наденька познакомилась с Танюхой и Кирюхой на свадьбе сыночка, куда Влекомов посчитал неприличным явиться в одиночку. Тем более, что Кирюхина мамаша, последняя жена, имела быть с юным сожителем.

— Тогда ладно! — смилостивилась Наденька. Кирюха ей нравился.

— Когда же ты соберёшься меня навестить? — вопрос в лоб.

— Сегодня! — ответ в пах.

— Во сколько? — встревожился Влекомов. — Мне надо успеть мусор по углам распихать!

— Видала я твои углы — не испугаюсь! Через полчаса!

— Намёк понял! Жду! Бегу за шваброй!

Влекомов засуетился, как юноша. А может быть, ещё резвей. Хорошо, вчера посетил «Пятёрочку» — водочка есть, закусочка тоже. Да подарок Надюше подобран из дюпеновских альбомов.

И главное — успеть вымыть туалет и посуду! Не перепутать бы только моющие средства и губки!

Кто бы сказал ему четверть века назад, что эта изящная синеглазая блондинка, молодой специалист-оптик, станет его другом на финишном отрезке жизни, когда уже сильно поредели ряды и школьных, и институтских друзей — счёл бы за озабоченного шутника. Ан на тебе!

Фролов, тонкий ценитель дамских достоинств, увидев её впервые в столовой, спросил Влекомова изумлённо:

— Кто такая?

— Это молодая специалистка, окончила техникум, оптик.

— Замужем?

— Нет вроде.

— Ну, долго ей не погулять!

И верно — Наденька через пару месяцев вышла замуж за своего бывшего сокурсника Игоря, а ещё через полгода родила сыночка.

Потом уж, спустя лет двенадцать, рассказала Влекомову, что Игорь женился на ней «как честный человек» и такая же возможность была ещё у нескольких парней. Она их тоже поставила в известность, что скоро могут стать папами, но только трое согласились позволить себя окольцевать. Она выбрала Игоря.

Но к сыну он относится гораздо сдержанней, чем к дочке, сотворённой совместными усилиями через три года.

— Может, до него слухи дошли о других кандидатурах? — осторожно предположил Влекомов.

— Да нет, Максим — вылитый Игорь!

Игорь торопливо навёрстывал то, что не успел добрать в молодости. И девочки, и картишки, и водочка — всё шло в употребление, пока эта молодость не ушла. А ей, молодости, тоже понравилось — затянулась.

Перестройка вылечила. Есть нечего, а дети не понимают — просят. Игорь перешёл на работу в фармацевтическую фирму, где его мама трудилась который год на производстве.

Где лекарства, там и главный компонент — спирт. А где спирт, там и жаждущие. Как в Африке на водопое — и львы, и зебры рядом пьют. В трезвом виде!

Так и на государственном фармацевтическом предприятии — доступ к чану с медицинским спиртом был вскоре оформлен, и канистры с вожделенной влагой ночною порою перебрасывались через неприступный забор и затем поступали в свободную продажу.

Благосостояние семьи заметно окрепло. Но вскоре был найден инновационный путь увеличения прибыли. Что толку продавать литрами чистый продукт в то время, когда весь народ нуждается в сердечных препаратах? Наладили розлив в мелкие тёмные, как положено, аптекарские бутылочки того же самого спирта с добавкой валерьянки — и готов валидол! Этикетки — не проблема.

Ночами на кухне мыли и наполняли пузырьки, украшали этикетками — и утром развозили по аптекам. Те брали, как младенец титьку — не интересуясь, откуда молочишко.

Деньги не пахнут, когда деньгами не пахнет.

И доход рос, как слоновий младенец. Вырос в джип. Натуральный, а не фигуральный. Задумались о жилье. Ютились-то с Наденькиной мамой в двухкомнатной хрущёвке. Мама выделила меньшую, двенадцатиметровую комнату. Пришлось устроить для детей двухъярусную кровать, а сексуальные вопросы решать поздней ночью, если уж очень сильно хотелось. Иногда проще было на стороне.

Наденька по совету Влекомова окончила бухгалтерские курсы и получила небольшую практику в отдельческом малом предприятии.

Влекомовское МП прогорело по двум причинам. Во-первых — из-за неверной стратегии, выбранной им со товарищи — разрабатывать и производить оригинальные изделия на российской элементной базе. Во-вторых — из-за отказа Засильева оплатить выполненные по китайскому контракту работы. На эти деньги предполагалось организовать производство одной из удачных разработок — электронного замка.

Кстати, выживали тогда в основном малые предприятия, занимавшиеся торговлей иностранной всячиной, а не собственными разработками.

Уволившись из «Фотона», Наденька устроилась бухгалтером в фармацевтическую фирму и стала быстро расти профессионально, как августовская сыроежка. Туда же устроила Игоря — экспедитором на личной машине. Годика через три оформили ипотеку. Ещё через три — переехали в просторную квартиру в Приморском районе. Живи — наслаждайся!

С успешным человеком приятно общаться, тем более если он — она, симпатичная женщина. Вот Влекомов и суетился.

И через полчаса успешная женщина Наденька стояла на пороге его квартиры.

Изящная и элегантная, как всегда.

— Ты не меняешься! — поспешил Влекомов с заурядным комплиментом.

— Это ты — как заспиртованный! — ответ не был асимметричным.

— Конечно — только что из Кунсткамеры доставлен! Как известный уродец! — театрально пригорюнился Влекомов. — Спирт вылили и нам бутылочку выделили. Ждёт тебя! — кивнул он на стол.

— Настойка на Влекомове? Она не отравлена твоими шуточками?

— Когда вокруг меня много спиртного, я рот зря не открываю!

— Ох! Весь предыдущий опыт говорит об обратном!

— Это он говорит, а я молчу!

Обмен любезностями сопровождался шуршанием пакетов, извлекаемых Наденькой из своей сумочки и заметно приукрасивших скромный, как хозяин, влекомовский стол.

Однако, когда бутылочка уже выглядела наполовину опустошённой, Влекомов заметил некую схожесть её имиджа с Наденькиным. Опустошающая грусть — таков был его диагноз. Предварительный.

— Матушка, похоже, ты молодеешь? Какая-то девическая меланхолия в тебе появилась.

Она пугливо зыркнула на него. Помедлив, тихо заговорила:

— Дети выросли, у них своя жизнь, мама нужна как прислуга: постирать, накормить. Ну, с Катенькой пока контакт есть, с Максимом — «мама, дай поесть, постирай». Зато с Игорем — никакого!