Ольга Карпович - Стамбульский реванш [litres]

– Да нет, обвиняю я вас не в этом… – едва слышно протянул следователь. И, не дав Виктории опомниться, задал новый вопрос: – Скажите, а что спровоцировало такую вспышку агрессии со стороны вашего супруга?

– А какая разница? Это важно?

Виктория медлила с ответом, пытаясь наскоро выдумать удобоваримую версию. Нельзя ведь было рассказывать этому уроду, кажется, задавшемуся целью ее доконать, об Альтане и его наркозависимости.

– Мы просто повздорили. Не сошлись во мнениях по поводу… фильма, который недавно вместе смотрели.

– Вот как? – вздернул лохматую бровь следователь. – То есть вы хотите сказать, что ваш супруг был человеком вспыльчивым? Легко терявшим самообладание? Забавно, а из показаний его родственников складывается совершенно другое мнение.

– Может быть, с родственниками он лучше себя контролировал? – отбрила Виктория.

Но следователь тут же огорошил ее новым вопросом:

– Госпожа Стрельцов, скажите, вы с мужем часто ссорились?

– Да нет, не то чтобы…

– А вот ваша соседка, госпожа… утверждает, что из вашей квартиры часто доносились крики и шум. По ее словам, вы с мужем скандалили, мешая ей отдыхать. И последний подобный инцидент произошел как раз накануне исчезновения Джана.

– Старая карга… – прошипела Виктория сквозь зубы. – Да, мы… Мы немного повздорили. Но ничего серьезного не было.

– А вы когда-нибудь обращались в полицию? Заявляли на мужа за грубое обращение? – не отставал следователь.

– Нет.

– Почему же? По вашим словам, получается, что ваш супруг был человеком до такой степени вспыльчивым и несдержанным, что вы опасались за свою жизнь. Однако ни разу не попробовали урегулировать ваши конфликты законным путем.

Виктория взяла со стола пластиковый стаканчик, в котором в начале допроса ей принесли воду. Сделала несколько глотков, пытаясь сообразить, как лучше ответить на этот вопрос. Не рассказывать же этому уроду, что Джан ни разу не проявлял по отношению к ней агрессии до того, как речь зашла об Альтане. Не хватало еще, чтобы и его приплели к этой абсурдной истории.

– Дело в том, что… До того рокового дня я не представляла себе, как сильно он может разъяриться.

– В самом деле? То есть вы пытаетесь меня убедить, что ваш кроткий и спокойный супруг в горах, без всякой на то причины, неожиданно впал в буйство и попытался вас убить? Что-то здесь не сходится, госпожа Стрельцов. Либо вы не называете мне настоящей причины вашей ссоры, либо лукавите насчет характера вашего мужа.

У Виктории уже не осталось сил лавировать, уклоняясь от хитрых вопросов следователя. Она ужасно устала. Казалось, сейчас проще было бы согласиться со всем, взять на себя любую вину, лишь бы ее оставили в покое.

Последние десять дней измучили ее. Навязчивые мысли о том, что, если бы она попробовала поискать Джана сама или обратилась за помощью сразу же, не послушав адвоката, все еще могло бы закончиться хорошо. Постоянные сомнения: а вдруг он еще жив? Вдруг обвал запер его в какой-нибудь горной расселине, в пещере? И он там медленно умирает от голода и ранений, без надежды на помощь? Что бы он ей ни сделал, смерти Джану она не желала. Тем более мучительной смерти. Родственники Джана, одолевавшие ее звонками, то рыдали, то засыпали обвинениями. Альтан так ни разу и не появился. Страшнее было уничтожающее чувство: «Вот теперь он точно меня ненавидит. Ведь по моей вине пропал его брат…»

– Возможно, ваш супруг приревновал вас к кому-то? Потому и отреагировал так агрессивно? Что вы на это скажете, госпожа Стрельцов? – не отставал полицейский. – После свадьбы вы поддерживали отношения с вашими давними знакомыми? С холостыми мужчинами?

– Моему мужу не к кому было меня ревновать! – уже не владея собой, заорала Виктория. – Потому что я ему не изменяла! Что бы вы обо мне ни думали.

– Хорошо-хорошо, – примирительно развел руками следователь. – Скажите, а этот предмет вам знаком?

Он вдруг развернул компьютер экраном к ней, и Виктория, холодея, увидела крупным планом сфотографированную палку, которой ударила Джана по голове.

– Не узнаете?

Виктория подавленно молчала, разглядывая снимок. Палка была темная, корявая и явно выпачканная чем-то на конце. Она совершенно забыла про нее. Вообще их драка с Джаном помнилась очень смутно, и только сейчас в памяти вдруг возникло ощущение сухой коры, трущейся о ладонь, и то, как она из последних сил замахнулась.

– Странно… – издевательски протянул следователь. – А ведь вы эту вещь точно держали в руках, на ней остались ваши отпечатки пальцев. А с другой стороны – следы крови. И результат экспертизы показывает, что это кровь вашего мужа.

«Нужно срочно взять себя в руки», – твердила себе Виктория. Реальность навалилась на нее неподъемной ношей. Мир вокруг затеял какой-то дьявольский хоровод, земля уходила из-под ног. Нужно было что-то делать, бороться. Придумать линию поведения, которая докажет, что она ни в чем не виновата. Хотя этот мерзкий дотошный служака уже явно решил иначе.

– Интересная вырисовывается картина, не правда ли?

Следователь, ухмыляясь, подался вперед, навалился локтями на стол и уставился на нее. Виктории казалось, что ей нигде не укрыться от его черных, огнем прожигающих глаз.

– Вы скоропалительно выходите замуж за человека, с которым едва знакомы. Живете с ним не дружно, много ссоритесь, что подтверждают ваши соседи. Однако брак не расторгаете и в полицию о жестоком обращении не заявляете. После очередного громкого скандала вы с ним уезжаете в горы. Там ваш супруг получает ранение палкой, на которой находят ваши отпечатки пальцев. И пропадает. Притом о его исчезновении вы заявляете только вечером того же дня, а где находились и чем занимались в предшествовавшем временном промежутке, объяснить не можете. Любопытно, не правда ли?

Виктория поняла, что каждое новое ее слово, любое объяснение, которое она бы ни привела, только сыграет этому черноусому палачу на руку. Он вывернет его в свою пользу. Он уже решил для себя, что она убила мужа, и теперь не отступится от своей версии, пока не получит неоспоримого опровержения. А у нее его не было.

– Я буду говорить только в присутствии своего адвоката, – наконец выговорила она.

Наверное, так и нужно было поступить с самого начала. Отказаться отвечать на любые вопросы, дождаться утра, когда адвокат включит телефон, узнает обо всем и примчится сюда. Она так этого не оставит, поднимет шум, подключит российское консульство. Но Виктории казалось, что ничего серьезного ей угрожать не может, ведь она не убивала Джана, не убивала…

– Как угодно, – сухо бросил следователь, кажется, недовольный тем, что такое веселое развлечение, которому он отдавался со всей душой, заканчивается. – Только общаться с ним вы будете уже не здесь. Я вынужден арестовать вас по подозрению в убийстве вашего мужа Джана… и сокрытия с места преступления.