Татьяна Полякова - Четыре всадника раздора [litres]

– Поздравляю. Врач сказал, вы действительно легко отделались, – кивнул Бергман.

– Вот-вот, мне повезло, а вот кому-то нет.

– Вы считаете, это вовсе не случайность?

– Помилуйте, Максимильян Эдмундович, – всплеснула она руками. – Какая случайность? Механик – мой большой поклонник. Может, врет, конечно. Но дело свое знает, и я его никогда не обижаю. Всегда на чай даю щедро, помимо самой оплаты. У меня золотое правило: хочешь, чтобы люди хорошо делали свою работу, – не скупись. Машина у меня всегда в идеальном состоянии. Никогда никаких проблем. Да и машине-то всего год. А тут – тормоза.

– То есть вы считаете, их кто-то нарочно испортил? – влезла я.

– Считаю, милочка. Оттого и говорю: убить меня хотели.

– Вы всегда за рулем сами ездите? – продолжила я.

– Сама. Раньше чаще с водителем, но это в силу необходимости. После спектакля иногда хочется расслабиться. Опять же, почитатели придут. Шампанского хоть бокал, да выпьешь. Ну, а на пенсии без шофера обхожусь. Люблю я это дело, вождение, – пояснила она.

– И кто, по-вашему, мог сотворить такое с тормозами? – задал Бергман вопрос.

– Ясно кто. Зятек, чтоб ему… Я теперь не сомневаюсь, это он с дочкой что-то сделал, оттого и от меня решил избавиться. Терпел, пока я к вам не сунулась, а тут терпелка сразу закончилась. Боится он вас, потому как не дурак, справки навел. И знает, что несдобровать иуде, господи прости.

– Но какой смысл в этой аварии?

– Как какой? – возмутилась она. – Снесут меня на кладбище, у вас клиента не будет, и вы отступитесь. А ему только этого и надо. Полицию он не больно боится. Они месяц валандаются, и что? Ничего. Знаете, как у них говорится: нет тела – нет дела.

– Значит, подозреваемый – ваш зять?

– А кто еще?

– И как он смог добраться до вашей машины?

– Кто ж его знает? Придумал что-нибудь. Да и вряд ли сам, мог подослать кого-то…

– Мне кажется, это маловероятно, – пожал Бергман плечами. – Вы сами сказали: ваш зять не дурак. Зачем же так подставляться.

– А нужда заставила. Вас он боится.

– Давайте по порядку. Вы поехали в салон. Где вы были до этого?

– Дома.

– А ваша машина?

– В гараже. У нас во дворе подземная парковка, а у меня гараж. Специально сделали. Уважили. Чтоб резину положить можно и все такое.

– То есть некто проник в гараж…

– Вот именно.

– А это возможно? Я имею в виду, не привлекая к себе внимания? Там наверняка есть камеры.

– Нет там никаких камер. Туда попасть только из дома можно или со двора. А двор закрыт. Охрана на выезде. Хотя через забор перемахнуть – раз плюнуть. Главное, что у нас никаких происшествий не было, ворота в паркинг закрывают только на ночь. Да и то не всегда. Охрана в ту сторону даже не смотрит.

– А ключ от гаража?

– Это совсем просто. Брелок. Я его сто раз теряла. Скорее всего, зятек его из сумки спер.

– Надо полагать, не сегодня, иначе как бы вы взяли машину из гаража. Выходит, он готовился заранее? Ведь на днях вы брелок не теряли?

– А хоть и заранее, почему бы и нет? От дочки избавился, потом от меня. Живи, радуйся и ничего не бойся.

– Возможно, вы брелок кому-то давали, – сказала я. – Не припоминаете такого?

– Возможно, – Боровская начала сердиться. – Механику своему давала и брелок, и ключи от машины. Уезжала, а он хотел за это время машину на газ переделать. Чтоб налог платить поменьше. Ну, и старую машину на техосмотр забирал. Сам. Потому что мне некогда. Но его подозревать я не собираюсь, хотя бы потому, что ему от моей смерти никакой выгоды. Одни убытки, раз хороших чаевых лишится. И постоянного клиента.

– Хорошо. Механик отпадает. Кто еще? – вздохнул Бергман.

– Еще? Никто.

– Возможно, Альберт? – подсказала я.

– О господи… Его-то с какой стати подозревать? Совсем уж глупость.

– То есть ключи у него были?

– Он когда без машины мыкался, я ему свою давала.

– И брелок он вернул?

– Конечно. Не помню. Но подозревать его не смейте. Он святой, хотя по виду, может, и не скажешь. Но я-то его лучше других знаю. Вы наверняка решили, что я все выдумала? И в туи влетела, потому что дура старая и нерасторопная? Только я уверена… Но вам моей уверенности мало, как погляжу. И чтобы зря не препираться, я позвонила своему давнему другу. Он в ГИБДД работает, на большой должности. Сказал, с тормозами разберутся. Подождем, что Павел Ильич скажет. Но это Зорин. Помяните мое слово.

Она сложила руки на груди и отвернулась.

– Главное, что вы живы, – сказал Бергман. – Все остальное выясним.

– Может, мне стоит охрану потребовать? Уж если зятек решил от меня избавиться…

– Не думаю, что в больнице вам что-то угрожает, – ответил Бергман.

– Уверены? Я на всякий случай попросила Альберта побыть со мной, и насчет сиделки договорилась. Береженого бог бережет. Хотя, если уж спятил зятек окончательно, сиделка вряд ли поможет.

– Через пару дней вас выпишут. Вам стоит уехать на время следствия. Отдохнуть.

– Вот уж сказали, – усмехнулась она. – Дочка неизвестно где, может, этот изверг ее в подвале держит? А я отдыхать? Нет уж, чему быть, того не миновать. Здесь останусь.

– У меня к вам вот какой вопрос, – заговорил Максимильян. – Ваша дочь не рассказывала о каких-нибудь загадочных происшествиях в доме?

– Загадочных происшествиях? – растерялась Боровская.

– Домработница утверждает, что там происходили странные вещи.

– Например, пожар в мансарде, – сказала я. – Дочь наверняка вам об этом рассказывала.

– Ну… было такое. Проводку замкнуло, хорошо, зять дома был.

– Еще что-то было странное?

– Чего ж странного в замкнувшей проводке? Сейчас не электрики, а слезы. Такого наворотят.

– Домработница, по ее словам, боялась находиться одна в доме, – не отставала я. – Ей казалось, сам дом таит угрозу.

Боровская взирала с таким видом, точно решала нелегкую задачу: звать доктора на помощь или еще немного этот бред послушать.

Я, вздохнув, передала рассказ Марии Тимофеевны.

– Спятила она, что ли? – возмутилась наша клиентка, внимательно меня выслушав. – Вроде не пьющая. А смотри, какая с головой беда…

– То есть ни о чем подобном вы не слышали?

– Да это чушь несусветная. Картины, фотографии. Еще и привидение приплела. Одно слово – дура… Кое-что все-таки было, – вдруг заявила она. – Только к привидениям это отношения не имеет. Из школы Максиму позвонили. На уроке физкультуры учитель заметил синяки на руках и шее Инги. Спросили у девочки, откуда синяки, она молчит. Вот отца в школу и вызвали. Нелли возмущалась: они ему таких глупостей наговорили. Мол, девочка с мачехой живет, и все ли в семье в порядке? Вроде как Нелли могла ребенка избить.

– И что Зорин?

– Сказал, что поговорит с дочерью.

– Поговорил?

– Наверное. Я не знаю. Забылось это как-то. Наверное, девочка с кем-то из одноклассников поссорилась, а выдавать их не хотела. Между прочим правильно. Сами разберутся.