Ирина Зарубина - Без прямых улик

— Клавдия Васильевна, а вы до угла дойдите, и я вас подберу, — пробормотал Петя, почесав затылок.

— Ла-адно, — ухмыльнулась Клава. — Давай только побыстрее, конспиратор.

Он подкатил, как только Дежкина завернула за угол. Клавдия нырнула в салон и захлопнула дверь.

— Вы только им скажите, что так мол и так, постараетесь помочь, — сразу затараторил Петр, вырулив на дорогу. — А то они такие нервные… Он преподавателем в московском колледже бытового обслуживания работает, заведующий кафедрой радиоэлектроники.

А она этот, дизайнер причесок. Салон «Купавна» знаете?

— Парикмахер? — улыбнулась Дежкина.

— Дизайнер причесок… — поправил Давыдов.

— Так ты меня как следователя к ним везешь или как няньку? — удивленно спросила Клава.

— Как следователя, конечно! — воскликнул тот. — Чтоб посмотрели, что там к чему, и сказали им, что все, мол, нормально, ничего с их бабкой не сделается.

— А там и действительно все нормально? Откуда ты знаешь?

— Сами посмотрите.

— Ладно, посмотрим. Нормально так нормально. — Клавдия вынула из пакета пирожок. Раз уж осталась без обеда, так хоть перекусить всухомятку по дороге.

Дверь им открыла маленького роста миловидная женщина в огромных очках. Про таких обычно говорят, что им всегда около тридцати и что маленькая собачка — до старости щенок.

— Здравствуйте, проходите, проходите, вот сюда проходите, — засуетилась она, пропуская Клавдию с Петром в маленький узкий коридор, больше похожий на стенной шкаф. — Вот тут у нас вешалка, можете не разуваться, у нас не очень чисто.

Клавдия нехотя сняла пальто, повесив его рядом со старым плащиком, из которого на локтях торчали клочья синтепона.

— Проходите в комнату, только вы извините, у нас там не очень убрано, сами понимаете, — бормотала женщина, рассеянно оглядываясь по сторонам.

— Да вы не волнуйтесь, — успокоила ее Дежкина. — Меня Клавдия Васильевна зовут.

— Ага, ага, очень приятно. — Женщина протянула ей узкую сухую ладонь. — А меня Светлана Николаевна. Можно Света, соответственно.

Комната у них была забита всевозможными вещами и от этого казалась какой-то очень тесной. Все вещи в нее явно не вмещались, они свисали со шкафа, торчали из-за дивана, грудой лежали на столах. К тому же комната эта была проходная — из нее вела дверь в другую комнату.

— Вот, присаживайтесь тут. Кофе, чаю?

— Чаю. — Клавдия улыбнулась. Вообще она чувствовала себя не очень ловко. Ее принимали так, как обычно принимают врачей. Как будто она сейчас прямо возьмет, вынет из кармана какую-нибудь универсальную таблетку и вылечит. Как будто посидит тут, попьет чайку, поговорит про эту старушку, а потом просто возьмет и скажет — она там-то и там-то. Или, еще лучше, просто вынет ее из рукава, как фокусник.

Женщина как-то удивительно быстро накрыла на стол, уставила его почти весь розетками с домашним вареньем, повидлом и еще какими-то угощениями.

— Это вы все сами? — Клавдия кивнула на варенья.

— Нет, что вы… — Света наконец присела на краешек дивана. — Только клубничное, алычу и крыжовник.

Петр уже наложил себе полное блюдце и уплетал за обе щеки, мало обращая внимание на женщин.

— Ладно, давайте о деле, — Клавдия виновато улыбнулась. — А то у меня еще работа.

— Да-да, я понимаю, — закивала головой Света. — Вы спрашивайте все, что нужно, а то я даже не знаю, что говорить.

— Все говорить. Сначала вы мне сами все расскажите, ну там про возраст, какие отношения в семье, какой у нее вообще характер, про прошлые разы, когда она…

— Понимаю, да-да… — Светлана закивала часто-часто и поправила сползшие с носа очки. — Лет ей было восемьдесят шесть, но она еще вполне была…

— Простите. Как ее зовут? — перебила Дежкина.

— Дарья Александровна. Дарья Александровна Редькина. Фамилию ведь тоже нужно?

— Нужно, — кивнула Дежкина. — А кем она вам приходится? Мама, бабушка, может, тетка?

— Ой, вы знаете, в общем, она даже не родственница. — Света пожала плечами. — Это вторая жена отца Антошки, мужа моего.

— Мачеха? — уточнила Клавдия.

— Ну да, мачеха, можно и так сказать, — согласилась Света.

— Именно мачеха. — Петр опорожнил блюдце и тут же наполнил его снова.

— Но вы не подумайте ничего! — воскликнула Светлана, и Клавдия почувствовала, что она волнуется. — Она его с самого, можно сказать, детства вырастила, с одиннадцати лет. Так что почти как мама.

— А я ничего и не думаю, — улыбнулась Дежкина. — Ну а с вами у нее какие отношения были?

— Со мной? — Светлана как-то осеклась и мгновенно покраснела.

— Да вы не волнуйтесь. Я же ничего такого не спрашиваю. Всякое ведь бывает. Ну повздорили, она обиделась и решила проучить, ушла из дому, чтобы волновались. Старые, как малые, вы ведь знаете…

— Она бы не ушла, — хмыкнул Петр.

— В смысле? — Клавдия обернулась к нему.

— Какие могут быть отношения? Нормальные были отношения, все было в порядке. Ну ссорились иногда, конечно. Так кто ж не ссорится? — затараторила Светлана. — Но чтобы до открытой вражды доходило или там до обид каких-нибудь…

Говорила она очень быстро, даже начала жестикулировать. Оправдывалась, как будто ее в чем-то обвиняют. Клаве даже немного неловко стало.

Она уже давно заметила, что люди, с которыми она разговаривает по профессиональной обязанности, автоматически начинают считать себя подозреваемыми и начинают в чем-то оправдываться, что-то пытаются доказать.

— Ну хорошо, — перебила наконец Дежкина поток извинений Светланы, — а с кем она еще общалась? Подруги, приятельницы, может, родственники какие-нибудь дальние?

— Да нет, ни с кем в последнее время… — пожала плечами хозяйка.

— А что так?

— Да у нее, видите ли… — Света опять смущенно опустила глаза. — У нее в последнее время с головой началось…

— Неполадки! — вставил словечко Петр и хохотнул. И, нимало не церемонясь, принялся накладывать третье блюдце.

— Ну, в общем, в некотором роде да, — согласилась Светлана, стрельнув в соседа взглядом.

— И в чем это выражалось? — поинтересовалась Дежкина, глянув на часы. До конца обеда времени еще достаточно, но в магазин заскочить за стиральным порошком она уже вряд ли успеет. Нужно постараться не забыть после работы. И чего она ввязалась, сидела бы сейчас, пирожками Игоря угощала… Ах да, диагностика. Вот Федор не стесняется ее своими заботами загружать, а попробуй она его попросить, скажем, съездить на рынок — так тысячу отговорок…

— Ну в чем выражалось… — Света пожала плечами. По всему было видно, что эта тема ей не очень приятна. — Забывать она многое стала. Потом стала какой-то слишком раздражительной, нервной. Может, оттого, что у нее ноги болели сильно. А ведь от постоянной боли можно и того… — она выразительно постучала пальцем по виску.