Алексей Лебский - Кай и Герда [СИ litres]

– Значит, есть любители?

– Были раньше, но теперь просто так туда не попасть, а грузовой лифт только для тяжелой техники и под замком. У них ключ есть. Но даже если бы я знал, кто балуется, я бы не выдал полиции.

– Да я и не спрашиваю. А в тот самый день, когда человека убили, ты в утреннюю смену работал?

– Нет, в вечернюю. Был на своем этаже, устанавливал дополнительный стеллаж для обуви класса премиум. Когда большие распродажи, мы выставляем много разной обуви, особенно дорогой с небольшими скидками.

– Значит, ты и грузчик и мерчендайзер?

– Хозяин все планирует. а мы выполняем.

– А как тебе главный менеджер?

– Понятия не имею, видел его только раз, когда нанимался на работу. У меня и без него забот хватает: беги туда, принеси это, то.

– Значит ты ничего не видел подозрительного в свою смену?

– Во всех больших магазинах шныряют подозрительные типы. Платья воруют, аксессуары, обувь, косметику. Чаще всего это бабьё. Но и подростки не отстают. Хотя в мои обязанности это не входит, случается, что и поймаешь кого-нибудь.

– А рыжую барышню не видел, лет двадцати пяти?

– С двух часов дня двоих рыжих видел. Одна высокая такая, с завивкой, но явно за сорок, вторая – маленькая с прямыми длинными волосами, пожалуй, за тридцатилетнюю сойдет. Хорошенькая, я на таких всегда внимание обращаю.

– Купила чего-нибудь? Во сколько она появлялась?

– Около половины третьего, но купила она чего-то или нет, я не видел. Я ее приметил, но долго не таращился, потому как гайки на стеллаже закручивал. Мария Брун, продавщица была в эту смену, можете у нее спросить.

– Выстрел слышал?

– Нет, не слышал ничего. У нас в магазине музыка диско, за ней ничего не слышно.

– Все, можешь идти, позови следующего, – сказал Эйрик и сделал отметку.

В комнату вошёл коренастый мужик с неопрятной растительностью на лице. Волосы торчали из ушей, густые брови давно следовало привести в порядок..

– Ты кто? – спросил Торгвальд.

– Иван Возкин, – мужчина дохнул перегаром.

– Так ты не работаешь сейчас у Стина?

– В гробу я видел у него работать. Этот магазин мне вот где, – мужик провел рукой по горлу, – уволился. Четыре года я горбатился на него. Я и грузчик, и доставщик, и водопроводчик. Начальство меня использовало. Я же искал работу сантехника, а тут мне все навесили, что могли. Летом грузили посудомоечные и стиральные машины несколько дней подряд, а потом меня начальник вызывает: вот тебе инструменты давай, мол беги в подвал, там трубу с холодной водой прорвало. Спускаюсь, там воды по колено. Починил, воду откачал, думаешь, мне премия за это? (Возкин употребил какое-то непонятное русское слово, вероятно, ругательное), Хрен собачий. Как повозишься с холодной водой, сразу выпить тянет. Запил.

– Стига Кеплера хорошо знаешь?

– Этого ублюдка? Лучше бы я его не знал. Тот еще гад. И его бухгалтер тоже, сладкая парочка, твою мать. Как накрячить работягу на деньги, это у них отлично выходит. И всегда они правы. Систему штрафов ввели: опоздал – штраф, задержался с обеда штраф. И каждая сука еще настучит на тебя. Год назад Кеплер в аварию попал на своем БМВ, ты видел это?

– Знаю, но видеть не видел, жалко, что его не расплющило.

– А в кого он врезался, не помнишь?

– Говорю, же не видел, не знаю.

– Давно в Норвегии? Говоришь хорошо.

– Десять лет назад из Мурманска рванул сюда. Я немецкий хорошо знал, ходил на сейнере за рыбой в Атлантический. Молодой был, глупый.

– Женат?

– Был.

– Зови следующего, можешь быть свободен, не пей много!

– Это уж мое дело.

Следующим был финн. Выглядел он еще хуже предыдущего свидетеля. Голова напоминала перевернутое яйцо, к бледной поверхности которого прилип редкий рыжеватый пух. Пустые серые глаза Мунне ничего не выражали. Комната наполнилась кислым запахом немытого тела, и Торгвальду нестерпимо захотелось сразу же отпустить этого типа восвояси. Адриан, почувствовал, что накатывает тошнота, встал и приоткрыл форточку. В комнату ворвался свежий воздух с редкими каплями дождя. Под конец года наступило потепление, и оно не радовало.

– Йона Мунна, – промолвил финн после длительного молчания.

– Тебе сколько лет, Йона?

– Сорок три, а что?

– Давно уволен из “Стина”? Из-за чего?

Йона начал загибать пальцы.

– Три недели. Все из-за этой суки. Я шел по проходу с ящиком рыбы, а эта тварь, возьми и поскользнись. Народу полно в магазине, уборщица не успевает пол вытирать. Упала на витрину и встать не может. А я ей и помогать не стал, у меня руки по локти в рыбьих потрохах, я бы ей все пальто отделал. Она начала орать на меня, ну я и сказал ей все что о ней и о ее родственниках думаю. Прибежал администратор зала, поднял с полу эту старую кошелку и велел мне извиниться. Я с трудом сдержался, чтобы не дать ему в морду, только вытер руки об его костюм, сам понимаешь. что потом было.

– Ясно. А сейчас работаешь?

– Работаю на вокзале Сентрал. Посуду мою в кафе, убираю на кухне. Они там кур на гриле готовят, жир, копоть всюду. Платят немного, но зато при еде.

– А с руководством в универмаге приходилось общаться.

– Не особо. Этот главный говнюк Кеплер выплатил мне все что причиталось до эре и выставил на улицу.

– Ты сдавал ему спецодежду, когда увольнялся? – задал вопрос Адриан.

– Вот еще. Он и не спрашивал. Да и на хрена ему моя спецодежда, она вся в рыбьей чешуе и жире. Я просто бросил ее в кладовке, переоделся в свое и свалил.

– А я слышал, что обязательно ее сдавать.

– Да почти никто не сдает. Вместе со мной этот югослав или цыган, как его…Любич – Лобич, не помню, увольнялся, так ему не во что было переодеться, он бирку из кармана вынул и ушел прямо в этой форме. Куртка удобная, с карманами, и не холодно в ней. И никто ему ничего не сказал.

– А он пришел сегодня? – поинтересовался Торгвальд.

– Ищи ветра в поле. Они же как перекати-поле, хрен его найдешь, вы меня то с трудом нашли.

– А что, у Любича проблемы с законом?

– На вид он нормальный, подтянутый, гордый. Но цыган есть цыган, все они воры и конокрады.

– Да с чего ты взял, что цыган?

– Все эти болгары, венгерцы и югославы – цыгане. Любич – что это за фамилия? Но я с ним вместе не работал и почти ничего о нем не знаю. Один раз видел, как за ним после работы девушка заезжала на амазоне.

– Девушку разглядел?

– Видел. Она выходила из машины, багажник открывала. Маленькая, темноволосая, в очках.

– Иди, ты нам очень помог. Там кто-нибудь еще остался?

– Нет.

– Ну, иди скорей, свободен.

Теперь Адриан и Эйрик сами вышли из переговорной, оставив окно и дверь открытыми.

– Теперь никаких цыплят на гриле! – заявил Торгвальд. Нюквист появился только после обеда и сказал, что ему некогда, он ездил в морг на вскрытие и до пыли еще очередь не дошла.