Алексей Лебский - Кай и Герда [СИ litres]

– Нас интересуют препараты для быстрой остановки крупных животных.

Лизелотте засмеялась:

– Я представила себе быструю остановку бегущего бегемота или носорога. Когда-то применялись тяжелые клоны рокситрансзепама, сейчас есть и менее опасные вещества. Вопрос обездвиживания крупных животных для лечения и транспортировки всегда был актуален. Но мгновенной остановки никогда не бывает. Нужно время для этого.

– Но если такой препарат применить для маленького зверя или человека?

– Человек, как правило, очень быстро отключается. Испытавшие на себе действия подобных средств теряют ориентацию в пространстве, у них немеют конечности. Пять, десять секунд до полного отключения. Иногда это коматозное состояние. Чтобы применить такое средство, надо во-первых, иметь его. Во-вторых, действовать с осторожностью, чтобы не убить человека.

– В твоем арсенале есть подобный препарат? В частности нас интересует ронзиотрансзепам.

– С подобным названием не встречалась. Свой арсенал я оставила в Африке. Здесь я пишу книги, обучаю студентов, мне не нужны в Норвегии препараты для лечения слонов и бегемотов. Моя практика осталась в Азии и Африке и мне вряд ли разрешили бы провоз опасных транквилизаторов. Держу дома обычную аптечку для себя, ничего подобного в ней нет.

– Но ведь есть и в Осло крупные животные, в цирке, в зоопарке. Кто по твоему мнению ими занимается здесь?

– Из старых – Борлис, из тех, что помоложе – Стейнхоф, Ларсен. Это те, кого я знаю.

– Мы хотели бы переговорить с ними, можешь дать адреса, номера телефонов? Вопрос этот неотложный!

– Я бы сказала: сложный. Я с ними лично не знакома, но телефоны, наверное, есть. А что, у полиции возникло дело с подобными транквилизаторами?

– Скажем так, нас интересуют владельцы подобных средств. Они должны быть где-то зарегистрированы?

– И да, и нет. Кому-то препараты достались случайно от предшественника, кто-то привез из-за рубежа. Советы активно работали в Африке, поддерживая некоторые режимы, у них были свои разработки транквилизаторов. Потом они бросали поддержку повстанцев и уходили из страны, оставляя после себя оружие и хаос. К сожалению, некоторые опасные препараты попали не в те руки. Я занималась зверями, и была вне политики. Но когда приходится извлекать боевую пулю, случайно попавшую в ни в чем не повинное животное, становится жутко. Когда ты поглощена любимым делом, не задумываешься о том, легко ли жить и работать в Африке или Азии. Животные независимо от размера, как малые дети, к ним привязываешься. Когда ты с ними, забываешь про сон и еду. Уезжаешь домой и думаешь о них, как они там без тебя. У тебя есть дети, Хильде? Нет, я так и думала, ты еще слишком молода. Вот у меня нет ни детей, ни внуков. Муж был намного старше меня, я была для него ребенком, любившим животных. И он тоже любил их спонсировал мои исследования, ездил со мной в Индию, Вьетнам, Кению. Помогал мне в издании книг. Его давно нет. Сейчас остались только воспоминания. Лизелотте встала из-за стола и подошла к высокой этажерке, плотно заставленной книгами и альбомами с фотографиями. Достав альбом с фотографиями 9х15, она перевернула несколько страниц.

– Вот Стейнхоф. Кения, 1979 год. Мужчина на фото стоял в белых шортах на фоне какой-то реки грязно-кофейного цвета. В руке он держал нечто похожее на арбалет, из-за спины выглядывала антенна переносной радиостанции. Лотта вынула карточку из альбома и сказала:

– Здесь его телефон в Норвегии, запишите.

В телефонной книге она нашла телефоны и адреса Ларсена и Борлиса: Сомневаюсь, что Борлис жив. Ему уже давно за девяносто.

– Спасибо, Лотта, ты нам очень помогла! Уже много времени, мы злоупотребляем твоим гостеприимством. Я оставлю свой телефон, если вспомнишь что-то, связанное с этим препаратом, позвони. Когда Хильде и Ханс покинули Лизелотте, на часах уже было около семи вечера. Звонить в управление было поздно.

– Тебя отвезти домой, или в управление? – спросил Арно.

– Домой. Из дома позвоню этим ветеринарам.

Прослушав очередную оперативку Гроберга, и получив очередную выволочку за самодеятельность, Якобсен оделся и направился в универмаг к Кеплеру. Тот сидел в своем кабинете и просматривал предложения от поставщиков. Появление полицейского следователя его вывело из равновесия:

– Это опять ты? Есть какой-то прогресс в деле?

– Прогресс в деле намечается. Нужны дополнительные сведения о работниках. Где я могу ознакомиться с личными делами работников?

– Ты опять без ордера?

– Разве можно быть таким буквоедом, Стиг? – Адриан достал сложенный вдвое листок с печатью и подписью и помахал им перед носом Кеплера.

– С полицией нельзя иначе. Он отобрал у Якобсена бумагу и убедился в честности следователя, – ладно, пойдем в кадры. Они спустились на первый этаж в комнату 103, где, склонившись над картотекой, что- то искала молодая полная женщина. Она подняла голову и посмотрела поверх роговых очков сначала на Стига, а затем на посетителя.

– Вот, полицию к тебе привел, – язвительно выдавил из себя Кеплер. Не дают нам покоя перед Новым Годом. Какие-то сведения ему нужно о работниках.

– Меня зовут Адриан, я занимаюсь расследованием убийства, которое произошло на территории вашего универмага, – робко начал Якобсен.

– Кира, – девушка протянула следователю ладошку. Они обменялись рукопожатием и Адриан занял одно из кресел у её стола.

– Ты здесь оперативки проводишь? – он указал на кресла и стулья, расположенные рядом.

– Нет. – девушка смутилась, – приходят наниматься люди, так сказать первичный фейсконтроль. Разные приходят, ну, в общем, ты понимаешь. Смотришь в документы и рекомендации, видишь одно, а лица, лица о многом говорят.

– Ты должно быть, хороший физиономист.

– У меня небольшой опыт, я только год здесь работаю, – призналась Кира.

– Ну и о чем бы тебе поведала моя наружность?

– Ты робкий, неженатый тип около сорока лет, упрямый, – еще что-нибудь сказать?

– Нет, нет, спасибо, этого достаточно, в яблочко! С твоими бы талантами да в полиции работать.

– У вас там платят меньше, и трупы я не люблю. И что за дело у тебя ко мне Якобсен, она села за стол и сложила пальцы рук в замок.

– Я хотел бы посмотреть личные дела тех сотрудников. которых мы не вызывали для допроса в управление. Я назову имена, их не так много. Он достал свой блокнот. Кира снова уткнулась в картотеку, а Якобсен стал терпеливо ждать.

– Вот все они, Кира положила на стол перед следователем четыре тощих папки.

Он открыл первую и увидел фотографию молодого человека, с которым разговаривал в день убийства. Кристиан Вольфсен. Адриан пробежал глазами справку и открыл следующее дело.