Алексей Лебский - Кай и Герда [СИ litres]

– Вот тебе еще один номер, это агентство по найму медицинского персонала для поездок в третьи страны. Они могут не дать информацию по телефону, но если съездить к ним и помахать ордером, ну ты меня поняла. Он продиктовал номер. Хильде тут же позвонила по нему. Послышались долгие гудки, никто не отвечал. Она уже хотела положить трубку, как вдруг на том конце раздалось глухое кашляние и женщина низким голосом проворчала:

– Агентство найма “Евразия”. Чем могу быть полезна?

– Полиция Осло, Хильде Робертсон. Я ищу человека, – Хильде сосредоточилась, который в качестве ветеринара выезжал в Азию или Африку для лечения в заповедниках или вывоза в Европу крупных животных.

– Это мужчина или женщина?

– Не могу сказать. Но если у “Евразии” есть списки таких врачей, я была бы очень благодарна.

– Списки есть, но в них только фамилии и даты прохождения прививок. Нет информации о возвращении врачей в Норвегию. И я не собираюсь сообщать кому попало персональные данные этих людей по телефону.

– Мы можем встретиться сегодня, я готова подъехать.

– Я собиралась уходить домой, ты в курсе, сколько времени, милочка? Она назвала адрес.

– Мы неподалеку от вашей фирмы, сейчас приедем.

Место, где находилась “Евразия”, действительно, было недалеко от центра, но в час пик пришлось постоять у светофоров. Только через полчаса они были у цели.

Она нажала кнопку звонка и вскоре за дверью послышались шаркающие звуки. Им открыла женщина лет семидесяти.

– Я тут бессменный председатель, это ты мне звонила?

– Хильде Робертсон, – она показала полицейское удостоверение, – а это мой помощник Ханс Арно. Я хотела бы взглянуть на списки, о которых мы говорили, насчет ветеринаров.

– Милочка, у меня с памятью все в порядке, – Агнес Вангер, – представилась старушка.

Впрочем, старушкой её назвать язык не поворачивался. Выглядела женщина неплохо: высокая, стройная с ухоженными волосами, туго стянутыми на затылке, в стильных современных очках с диоптриями из-за которых на посетителей смотрели очень светлые, строгие глаза.

– Хорошо, я постараюсь помочь. Если приходят из отдела тяжких преступлений, очевидно речь идет о жизни и смерти?

– Скорее второе, – уточнила Хильде.

– Пойдемте в холл.

Пока они с Арно сидели на диване, Агнес прошла за стойку и начала методично просматривать личные дела в одном из ящиков картотеки.

– Сурикаты, змеи, суслики, луговые собачки, – сетовала она себе под нос, – одна мелкота, – аквариумные рыбки. Вот тапиры, лошади Пржевальского, крокодилы. Через полчаса она вышла к посетителям с пятью личными делами.

– Самые крупные звери здесь. Агнес назвала пять фамилий норвежцев, занимавшихся в разное время лечением крупных млекопитающих в Африке и Азии. Были у нас и зарубежные специалисты, но, похоже, они вас не интересуют.

– Лишь те из них, которые проживают в Осло постоянно.

– Эти люди нигде не проживают постоянно. Они до глубокой старости верны своим зверушкам.

– Сделай нам, пожалуйста ксерокопии первых листов.

– Хорошо, – пожилая дама вышла в коридор к копировальному аппарату. Через несколько минут они уже выезжали с парковки возле жилого дома. в котором находилось агентство. Пока Арно вел машину по вечернему городу, Хильде просмотрела несколько дел. Фамилии, имена, телефоны, адреса, профиль работы. Если бы это только помогло! Она очень волновалась. В управлении их ждал утомленный десятками звонков Голдман, отмечавший галочками отработанные номера. Никто не имел дела со слонами и жирафами. В основном, кошки, собаки, попугаи. Двадцать две позиции, все мимо.

– Мы кое-что раздобыли, Винс, – сказал Арно, пристраивая куртку на переполненную вешалку.

– Вы не могли бы помолчать, – зарычала Марика, я звоню и из-за вас ничего не слышу.

– Мы пойдем в переговорную, там есть телефон. Хильде сменила сапоги на туфли- лодочки, и, забрав с собой обоих помощников, отправилась на третий этаж. Первый же звонок разочаровал. Они попали в квартиру родственников врача, скончавшегося позапрошлым летом в Конго. Второе личное дело оказалось еще менее интересным: женщина врач осталась работать в Йемене на второй срок, продлив контракт. Им ответили дети фру Бржезовски. На вопрос о специализации своей матери они не смогли ничего сказать. Третий звонок остался без ответа. В остатке оказалось лишь две личности находившиеся в стране в настоящее время: господин Александр Стейнхоф и госпожа Лизелотте Бове. Известный в Скандинавии автор книг об африканских слонах фру Л.Бове проживала в районе Валле. Ей было решено нанести визит первой, поскольку Стейнхоф, по сообщению супруги, еще не вернулся с вызова и неизвестно, в котором часу появится. Рабочий день уже давно закончился, когда автомобиль Арно остановился возле дома Бове. Лизелотте оказалась рослой, крепкой женщиной лет шестидесяти. Она была одета в длинный белый балахон с цветным африканским орнаментом, который прекрасно гармонировал с ее абсолютно седыми волосами. Она встретила их на пороге своего дома, и провела в широкую комнату, совмещенную с кухней.

– Надеюсь, вы не откажетесь от ужина, за которым мы и побеседуем.

Голод уже целый час напоминал о себе, и отказываться не было сил.

– Я готовлю только вегетарианские блюда, – Лизелотте положила себе и гостям по доброй порции сочащегося маслом и малость подгоревшего овощного рагу с цветной капустой, морковью, луком и бамией, – сама я не пью алкоголь, а вам могу предложить божоле.

– Спасибо, госпожа Бове.

– Просто Лотта, идёт?

– Мы, пожалуй, откажемся от вина, наш рабочий день еще не закончен.

Они вымыли руки в ванной комнате и немного осмотрели первый этаж дома. Здесь все было выполнено в духе минимализма: кухня с большим вытяжным зонтом, каменная столешница с мойкой, встроенная плита. Диван, стол и стулья из ИКЕА, на стене несколько блеклых эстампов и африканская маска неизвестного племени. Хозяйка и гости принялись за еду. На столе в менажнице лежали тонкие норвежские хлебцы, сыр, свежая зелень и острые маринованные помидорки-черри.

– Я редко готовлю сама, но сегодня как раз такой день.

– Нам очень повезло, все очень вкусное, – похвалил еду Ханс, ты отличная хозяйка, Лотта.

– Спасибо, вы хотели задать мне вопрос.

– Нас интересует работа с крупными животными в экстремальных условиях. Ты можешь рассказать что-нибудь об этом?

– В каком смысле экстремальных? Катаклизмы, война?

– Он имел в виду текущее состояние зверей, в котором они небезопасны для людей, работающих с ними, неконтролируемое возбуждение, ярость.

– Звери, конечно, могут впасть в подобное состояние при ранении, например. Был случай, когда индийский слон порвал себе кожу на ноге колючей проволокой. Он был взбешен от боли, проволока врезалась глубоко в колено, её нужно было вытащить из ноги. Я редко практиковала полное усыпление на время операции, вполне достаточно было местной анестезии, чтобы изъять проволоку, осколок стекла, глубоко засевшую колючку.