Алексей Лебский - Кай и Герда [СИ litres]

– А что, та девушка, что часто сидит на этом месте и смотрит на картину, ходит к вам обедать? Официант напрягся, пытаясь вспомнить, о ком говорит посетитель.

– А, эта высокая блондинка? Бывает иногда, но не каждый день. Если появится, ей что- то передать?

– Нет, спасибо, – Якобсен рассчитался, надел куртку и покинул кафе.

Обеденное время кончилось и, несмотря на то, что у него еще целый день был в запасе, Якобсен бодро зашагал в управление. Бригге удивленно уставился на него из- за стеклянной перегородки и открыл турникет. Поднявшись в зал, где обычно сидели участники розыскной группы, он застал лишь одного Гуннара, который рисовал что-то на бумаге карандашом.

– Привет, Адриан! Вот, занимаюсь аналитической работой.

– Здравствуй, Гуннар! А я проходил мимо, дай, думаю зайду, раз уж в городе.

– Как провел время? По лицу вижу, отдохнул. А у нас тут завал. Линн снял запрет на следственные действия в отношении Стига Кеплера и остальных сотрудников универмага.

– А что, был такой запрет?

– Конечно, был, только официально об этом не говорили. Думаешь, почему тебя отстранили? Нам же всем было велено не светиться в “Стине”. Я подробностей не знаю, это с бухгалтерией связано.

– А где все? – он глянул на пустой аквариум.

– Линдхольм, Линн и Гроберг уехали в Службу Безопасности. Хильде должна была сегодня встретиться с этой самой Ренатой Одегард.

– Где?! – перебил Адриан.

– В кафе на Сторторвете. Торгвальд приглядывает за ней.

– Как ты думаешь, она не проколется?

– Список вопросов они прорабатывали с Торгвальдом. Она не должна была спрашивать Ренату о личных отношениях. Разговор только о животных и условиях жизни в Центральной Африке. Дверь открылась и на пороге возникла Хильде.

– Привет, мальчики!

– Ты уже встретилась с Одегард? – спросил Якобсен, – объясни, что происходит.

– Утром Рената позвонила мне на домашний телефон и отменила встречу.

– И как она она объяснила это?

– Она сказала, что её друг заболел, и она обещала приехать к нему.

– У нас есть фото этой самой Ренаты.

– Есть, – Хильде полезла в сумочку и достала конверт, в котором лежала фотография женщины. На черно-белом фото была запечатлена молодая темноволосая женщина в очках.

– Можно, я его возьму ненадолго? – Адриан вставил фото в конверт и, не дожидаясь разрешения, отправил его в свой портфель. Надел куртку и буквально вылетел за дверь. Внизу он помахал рукой Бригге, и пообещал вернуться вечером, если кто будет спрашивать. Он добрался до стоянки и сел за руль. До центрального вокзала он доехал, минуя пробки, минут за десять.

Выйдя из машины, он разглядывал здание, ища кафе, где готовили кур на гриле. Пришлось зайти внутрь и осмотреться. Под огромными сводами размещались десятки магазинов и забегаловок. Он увидел дежурного констебля и обратился к нему:

– А где тут можно перекусить? Говорят, есть кафе, где готовят бройлеров на гриле.

– Да, есть, ответил дежурный. Отсюда пойдешь по левому краю, где-то в самом конце. По запаху их можно найти. Там финны готовят, надо сказать, неплохо. Но каждый день есть не станешь. Крылышки возьми, у них отличные. Якобсен поблагодарил констебля и быстрым шагом двинулся в самый конец вокзала. Наконец, он увидел надпись “Золотой бройлер” и вошел в кафе. Запах тут стоял тошнотворный. Несколько отчаянных пассажиров, ожидая посадки на поезд, обгладывали куриные ножки и крылышки и запивали их пивом из захватанных жирными руками кружек. Он увидел парня, собирающего грязную посуду и спросил у него:

– А где Мунне? Ему пришлось несколько раз повторить свой вопрос, поскольку в это время динамик на нескольких языках пригласил пассажиров на посадку в поезд до Лиллестрёма.

– Он курит на улице, – ответил парень, когда громкоговоритель затих.

Адриан вышел на перрон, и сразу увидел возвращавшегося к работе Йону Мунне в грязном фартуке.

– Как, опять ты? – он затряс головой, – мне нечего больше сказать полиции.

– Глянь только на фото, и я отстану от тебя.

Он достал из конверта фото и показал финну.

– Ну да, сказал Йона. Я определенно видел её, это же женщина Любича. Она приезжала за ним на машине. Только не спрашивай, где этот Любич, я с тех пор его не видел.

– Спасибо, Йона, ты мне очень помог. Больше я не буду приставать к тебе с расспросами. Оставалось только малое: найти этого Карла Любича.

Девятого января Гроберг собрал розыскную группу. Он при всех объявил, что наказание в виде отстранения от работы на несколько дней с Адриана Якобсена снято, и он может продолжить расследование. Так же он объяснил причины, вызвавшие блокирование действий в отношении работников универмага.

– Мы вынуждены собрать сегодня пресс-конференцию и объявить о передаче дела Кнута Мортенсена в суд, – заявил Гроберг, – предвидя возражения, скажу, что это вынужденная мера. Мы должны успокоить преступников на данном этапе, собрать воедино все улики, и произвести их арест по всем правилам. Надеюсь, Адриан поделился с вами своими соображениями. На этом начальник отдела закончил свое выступление и воцарился в аквариуме. Все поздравили Якобсена с возвращением.

– А я сразу знал назначение тех проволочек, которые упомянула Марика, но не придал этому особого значения, – сообщил Нюквист, – их мог принести на своей обуви кто угодно, но я не учел, что после окончания строительных работ уборщица тщательно отмывала коридор.

– А что наш эксперт скажет по поводу микрочастиц на поверхности сумки инкассатора?спросил Якобсен.

– Особенно много их на нижней стороне. Упаковочный картон.

Якобсен захлопал в ладоши.

– Ленни и Гуннар, – начал Торгвальд, – наблюдаем за Ренатой, если нам повезёт и она окажется вместе с Любичем, задерживаем обоих, производим обыск во всех её помещениях. Можете обыскать магазин отца, только найдите это чертов препарат. По поводу Любича я сделал запрос в интерпол, но это ничего не дало. За ним ничего плохого не числится. Есть Карл Любич, проживающий в Лиллехаммере, но это не наш. Был еще некто Станислав Любич, он проживал в Осло, переехал в Копенгаген несколько лет назад. Среди новых эмигрантов из Восточной Европы Любича тоже нет. – А если этот Любич зарегистрирован под другой фамилией? – высказалась Марика.

– Конечно, скорее всего, так и есть, – согласился Торгвальд, – главное, чтобы Рената показала нам его лежбище, остальное – дело техники.

– У вас есть еще час, чтобы подготовиться к вопросам газетчиков, – сказал Торгвальд. Не должно быть никаких сомнений, действуем прямолинейно и решительно. Нам нужны завтра заголовки. Якобсен постучал в стеклянную дверь аквариума.