Алексей Лебский - Кай и Герда [СИ litres]

Карл советовал мне посетить музей Прадо, но силы мои на исходе, за обедом выпита еще бутылка красного Монте Дюкай, и остается только завалиться на сиесту до позднего вечера, чтобы потом на всю ночь рвануть в “Сентрал”. В отеле народ приезжает и уезжает, у стойки ресепшена две необъятные английские матроны требуют утюг. Это единственное, что мне понятно из их разговора. Что они собрались гладить, на них вся одежда трещит по швам? В номере меня сморил сон. Я засыпаю на диване под новостную программу первого канала. Будит меня настойчивый стук в дверь номера.

– Откройте, Гражданская Гвардия, доносится до меня властный голос. Я открываю дверь и вижу двух неприятных субъектов в форме, которые без спросу вваливаются в мой номер. Они предъявляют мне свои документы, из которых мне ничего не понять.

– Господин Боровски?

– Герман Боровски-Моретти, – отвечаю я, по-прежнему ничего не понимая.

Гвардеец переходит на плохой английский язык:

– Вам придется проехать с нами в участок.

– На каком основании?

– Это связано с вашим братом, – отвечает самый неприятный.

Я понимаю, что что-то случилось, и начинаю натягивать джинсы и рубашку. В автомобиле эти типы усаживают меня на заднее сиденье и занимают места по бокам. В участке меня проводят по коридору мимо “обезьянника”. Нетрезвые проститутки провожают меня неприличными жестами и возгласами, но я поглощен своими мыслями и ни на что не обращаю внимания. В большом кабинете мне предлагают занять место возле стола начальника. Это крупный мужчина, явно страдающий ожирением, он заявляет:

– Я начальник участка, Рафаэль Санчес. Ты понимаешь по английски?

– Немного, – говорю я.

– Ты знаешь, почему тебя сюда доставили?

– Нет.

– Ты задержан по подозрению в совершении преступления с своей стране и будешь передан властям Норвегии для проведения следствия.

– Я протестую и прошу дать мне возможность переговорить с консульством, – я начинаю сопротивляться их произволу, – на каком основании я задержан? В вашей стране я турист, у меня есть обратный билет, вы не имеете права меня задерживать, я не нарушал ничего ни в своей стране, ни в Испании. Начальник тычет мне мне в нос факс. Я читаю неразборчивый текст и понимаю, что мой брат, мой любимый Кай мертв. У меня начинается боль в сердце. Один из гвардейцев приносит мне стакан воды, и я судорожно пью из него.

– Мне дадут похоронить брата? У меня теперь никого не осталось на белом свете!

– Будет следствие, вскрытие. Я ничего не могу сказать, кроме того, что ближайшим рейсом в сопровождении гвардейца ты вылетаешь в Осло. Там тебя передадут в руки местным властям, а они уже определят степень твоей причастности к этому делу.

– Какой еще причастности? Я хотел бы знать, как погиб мой брат, а я сам ни в каких преступлениях не замешан.

– Вот наши коллеги в Осло и разберутся, а сейчас, проводите-ка его в камеру.

Дюжие гвардейцы хватают меня за руки и ведут дальше налево по коридору. Я кричу, что буду жаловаться, но они забирают у меня шнурки, поясной ремень и запирают в камере. Мой замечательный вечер в “Сентрале” накрылся, как, собственно и все остальное. Как же они добрались до меня? Нет, это просто невозможно, Купидон не оставляет следов и отпечатков пальцев. Я сижу в узком помещении с маленьким решетчатым окном на высоте трех метров. Здесь темно, сыро и холодно.

В зале, где обычно работала группа розыска нарастало оживление. Линн пришел, чтобы лично поздравить всех участников расследования и подвести итог.

– В ближайшие дни дело будет передано в суд, остались незначительные хлопоты по описанию всех событий и фактов на бумаге. Конечно, это займет какое-то время. Вчера был доставлен из Мадрида Герман Боровски. Этот арест ставит точку в расследовании, я лично выношу благодарность следователю Торгвальду за проявленные инициативу и высокий профессионализм. Отдельное спасибо следователю Якобсену за предоставленную информацию о школе “Адлер” и добытые им видеозаписи. Хотелось бы пожелать ему в работе больше ответственности и дисциплины. Благодарю начальника отдела Гроберга за организацию слаженной работы всей команды. Линн пожал руку Гробергу и удалился.

– Я считаю, каждый из вас отлично поработал над этим делом. Я попросил Адриана подготовить краткий рассказ о событиях в универмаге, – сказал начальник.

– Начну с конца, – сказал Якобсен. Доставленный Герман Боровски и оказался той рыжей девушкой, на которую обратили внимание многие свидетели. Таким образом, бессмысленно было искать его на входе в универмаг. Вошел мальчик, вышла девочка. Причем, прелестная. Весь универмаг на нее пялился, все купились! В зале раздались смешки, и Адриан продолжил:

– Свидетель Мария Брун опознала его безошибочно по лицу и голосу. Купленные им куртка фирмы “Аляска” и ботильоны из красной кожи оставили на никелированной поверхности стойки с уцененной одеждой, в которой он прятался, микроскопические частицы краски. Нюквист исследовал аналогичные образцы одежды и обуви в бутиках. Краска на них абсолютно идентична. Именно отсюда злоумышленник выпустил дротики со спецсредством в инкассаторов, это доказывает трасса их полета. Первый точно попал в шею Курта, второй – в ногу Мортенсена, потому что Герман съехал со стойки после первого броска на двадцать сантиметров. Если бы Боровски ошибся, он получил бы пулю от Мортенсена, который уже достал оружие и успел снять предохранитель.

– А куда подевались эти самые дротики?

– Скорее всего их забрал его старший брат. Спустившись на лифте, он смог забрать дротики и только одну сумку, самую тяжелую, а затем ушел с технологического этажа как паук, цепляясь за выступ. Правда, все деньги он не смог унести, они не поместились в его рюкзак.

– Но ведь шел дождь со снегом, – напомнила Марика.

– Нет, в то время еще не было дождя. Мне не даст соврать Торгвальд, дождь со снегом пошел за несколько минут до того, как ты нас догнала у Аркаден.

– А каким образом Карл покинул здание?

– Он переоделся и вышел налегке, спрятав в надежном месте рюкзак. Это надежное место я обнаружил в конференц-зале после второго допроса Кристиана. Карл захватил с собой лишь несколько упаковок банкнот. Все остальные деньги в несколько приёмов вынес из тайника Вольфсен, воспользовавшись тем, что наши люди не занимались универмагом.

– Как я уже сказал, – добавил Гроберг, – главным менеджером Кеплером очень заинтересовались Ллойды, которые подключили все свои связи с нашими секретными службами. Выявлены серьезные нарушения – Кальвик и Кеплер пытались отмыть под рождественский шумок огромное количество “грязных” денег. Никакую страховку Ллойды теперь магазину не выплатят, а против менеджеров будет возбуждено уголовное дело. Но это не наши проблемы.