Евгений Ельчин - Бегущий за шпионом

«Нет!»

Она почти кричала, что нет. Видя, что Джейк и Шубин изумленно уставились на нее, миссис МакКоули покраснела. «Пожалуйста, оставайтесь на месте, мистер Шубин. Ты тоже, Джейк. Постарайтесь, чтобы мистер Шубин чувствовал себя как дома ». Она вышла в коридор и повернулась к ним лицом, ярко добавив, как будто это была шутка:« Если вам не хватает слов, парни, в комнате есть радиоприемник. , Почему бы вам не рассказать мистеру Шубину о вашей любимой радиопрограмме, дорогая? Как это называется снова? Я был коммунистом для ФБР, верно?

23

Следя за отражением Шубина в зеркале, Джейк лихорадочно искал в своем мозгу что-то умное, чтобы сказать, когда Шубин спросил его о его любимой радиопрограмме. Он не мог придумать каких-либо умных оскорблений в ответ на вопрос Шубина, но его разозлило, что Шубин даже не удосужился спросить.

Радиоприемник, старый Зенит, оставшийся от отца Джейка, стоял на шатком шифонье рядом с окном. Отраженный в зеркале, Джейк увидел, что Шубин пытается достать ручку включения и выключения по беспроводной сети, не вставая с рокера. Он откинулся назад, протягивая руку все дальше и дальше позади себя, пока его острые колени не поднялись выше очков. Рокер как раз собирался взломать его гимнастику.

Отражение колен Шубина, поднятых к потолку, дало Джейку очень плохую идею. Он знал, что это плохая идея, но у него не было времени отговорить себя от этого. Он направился вдоль дивана к креслу-качалке, подвинул ногу под лезвие рокера ближе к нему и слегка толкнул его вверх. Он скучал по тому, как Шубин падал, потому что он возвращался туда, где сидел раньше, но он слышал аварию. Только когда его мать бросилась кричать: «Что случилось?», Джейк посмотрел в сторону Шубина.

Шубин был на полу, все еще в сидячем положении, в форме буквы L, подошвы его носков застряли в воздухе, а спина прислонилась к спинкам стула, прижатым к половицам. Он выглядел нелепо. Миссис МакКоли хлопнула в ладоши и рассмеялась.

Вздрогнув, Джейк посмотрел на свою мать. Он не ожидал такой реакции от нее. Со всеми ее досадно предсказуемыми недостатками миссис МакКоли могла иногда удивлять Джейка, удивлять его такими неожиданными способами, что он часто задавался вопросом, есть ли у его матери что-то большее, чем он когда-либо мог знать. Но на этот раз это был аккуратный трюк, который Шубин потянул дальше, что удивило Джейка даже больше, чем смех его матери. Фактически, это оставило его открытым ртом.

Вцепившись в перевернутый рокер, Шубин согнулся пополам, поднеся колени к груди, и внезапно, как будто внутри него выпала пружина, подпрыгнул назад. Его носки с носками выгнулись под потолком, едва не упустив верхний крепеж, и - блин! - он приземлился на ковер, как цирковая гимнастка.

Миссис МакКоли вскрикнула от удовольствия и начала хлопать. Одной рукой прижавшись к его сердцу, а другой делая великий жест, Шубин сделал глубокий поклон, сначала миссис МакКоли, а затем Джейку, пытаясь выглядеть очень серьезно, но вскоре ухмыляясь до уха.

Джейку нравился трюк Шубина, он любил его лук, и, честно говоря, ему нравилось, что он не злился, что упал со стула. Вместо этого Шубин улыбался и оглядывал мать Джейка, как будто она была самой потрясающей вещью, на которую он когда-либо видел. Эту часть Джейк не любил. Наблюдение за тем, как Шубин так смотрит на свою мать, вызывало у Джейка такое болезненное чувство, что он должен был что-то сделать быстро. Он бросился к рации и повернул ручку включения и выключения до конца.

«Наш корреспондент из Вашингтона сообщает, - взревел радиосигнал, - что директор Федерального бюро расследований Дж. Эдгар Гувер сделал следующее заявление…»

Его мать и Шубин сделали именно то, что Джейк хотел, чтобы они сделали; они перестали смотреть друг на друга и повернулись к радио.

«Мы можем успешно победить попытку коммунистов захватить Соединенные Штаты, сражаясь с ними правдой и справедливостью. Далее мистер Гувер сказал…

«Ах, какая глупость». Шубин подошел к рации и отключил ее.

Миссис МакКоли беспокойно посмотрела на Джейка. «Но, мистер Шубин…»

Шубин перевернул качалку в вертикальном положении и уселся в кресло. «Справедливость и правда не имеют ничего общего с борьбой с коммунизмом, и Дж. Эдгар Гувер знает это лучше всех».

«Что он говорит, мама?» Ошеломленно сказал Джейк. «Он не верит в правду?»

«Чья правда, малыш?» - спросил Шубин. «Там больше, чем один».

«Мама?» Джейк подошел ближе к матери и повернулся спиной к Шубину. «У нас в Америке только одна правда, верно? Скажи ему, мама, скажи ему.

«Пожалуйста, Джейк, мистер Шубин снова шутит».

«Нет, мама, он не шутит», - прошептал Джейк, оглядываясь через плечо на Шубина. «Что-то или правда, или неправда, верно? А что касается справедливости, может быть, у них их нет в России, мама, но в Америке есть свобода и справедливость для всех, как в клятве верности ».

Шубин рассмеялся.

«Пожалуйста, мистер Шубин», нервно сказала миссис МакКоли. «Джейк еще очень молод, и, возможно,…»

«Нет, мэм, он достаточно взрослый, чтобы знать, что в наши дни ложь продается как истина, а что касается свободы и справедливости для всех, в этой стране есть много лохов, которые не получают ни того, ни другого».

«О чем он говорит, мама?» С ужасом спросил Джейк.

«Я говорю о ваших сограждане, малыш, о тех, кто решает думать иначе, чем того желает Дж. Эдгар Гувер. Они получают свою долю шпионажа и шпионажа так же, как и в России. Это может привести к тому, что у тебя закружится голова, к тому же, это совершенно незаконно, так что не говори со мной о справедливости ».

«Мама?» - умолял Джейк. «Я не понимаю».

«Что тут понимать?» - спросил Шубин, раскачиваясь все быстрее и быстрее и ухмыляясь, противная, угрожающая ухмылка. «Если вы когда-нибудь подозреваете, что вы коммунист, малыш, вы все поймете. Это не будет красиво, я вам это гарантирую.

Все, что произошло сегодня в школе, записка, брошенная ему, и избиение, которое он получил, и ненависть, с которой все смотрели на него, так ярко поднялись перед глазами Джейка, что он мгновенно залился слезами. Он повернулся лицом к Шубину и закричал во весь голос: «Заткнись! Молчи! Молчи!"

Миссис МакКоли отвела Джейка от Шубина и крепко обняла его. «Пожалуйста, дорогая, пожалуйста.»

«Кто он такой, мама?» - крикнул Джейк. «Сидеть в любимом рокере моего отца!»

24

В доме Дуэйна лицо майора Армбрустера было повсюду, сияя от каждой стены и от десятков аккуратных маленьких рамок, сгущавших боковые столы, но у Джейка был только один крошечный снимок его отца. Около года назад он нашел его на чердаке, застрявшем между страницами атласа, из которого он вырвал раскладную карту мира. На снимке отец Джейка в воздушной одежде стоял на заднем дворе. Позади него часть ограды и ветвь карликового дерева были в резком фокусе, но лицо его отца было немного нечетким. Камера, должно быть, щелкнула, когда он посмотрел на ребенка, завернутого в одеяло, которое он держал на руках. Ребенком был Джейк.