Елена Прудникова - Стратегия Победы

В начале сентября, когда над Ленинградом нависла прямая опасность захвата немцами, в городе началась подготовка к уничтожению важнейших предприятий, мостов, электростанций и пр. Ни станки, ни оборудование, ни запасы ценного сырья — ничто из того, что Гитлер мог бы использовать в войне, не должно было достаться врагу.

13 сентября в город прилетел человек с мандатом ГКО № 670 — «уполномоченный по специальным делам», заместитель наркома внутренних дел Всеволод Меркулов, многолетний соратник Берии и первый его помощник. В мандате говорилось, что он приехал с целью «тщательно проверить дело подготовки взрыва и уничтожения предприятий, важных сооружений и мостов в Ленинграде на случай вынужденного отхода наших войск из Ленинградского района». Военный совет Ленфронта, все партийные и советские работники Ленинграда обязаны были оказывать ему всю необходимую помощь.

В сохранившихся документах схема проведения «спецмероприятий» вырисовывается достаточно ясная и для СССР типичная — методом «троек». Вообще-то говоря, этим словом обозначался любой орган из трех человек, но в практике государственного управления это была весьма специфическая штука: три человека из трех разных ведомств, каждый из которых имел свою линию подчиненности.

В нашем случае в районах города создавались «тройки» в составе первого секретаря райкома, начальника райотдела НКВД и представителя инженерных частей РККА. Каждый из членов «тройки» по вертикали подчинялся своему собственному начальству аж до самой Москвы, так что, с одной стороны, получалось вроде бы коллегиальное руководство, а с другой — действиями на местах можно было руководить по любой из этих линий, и приказ будет выполнен, если хотя бы одна из них сохранится. Если же не сохранится... то партийное руководство имело право на самостоятельные действия, а что касается чекистов — у них были соответствующие директивы. Вот одна из них, самая общая:

«...В случае вынужденного отхода частей Красной Армии работники органов НКГБ обязаны до последней минуты оставаться на своих боевых постах в городах и селах, борясь с врагом всеми возможными способами до последней капли крови.

Эвакуироваться можно только с последними частями Красной Армии, приняв предварительно необходимые меры к проверке, насколько тщательно уничтожено на занимаемой противником территории СССР народное достояние (фабрики, заводы, склады, электростанции и все, что может оказаться полезным врагу в его борьбе с советским народом)...» [182]

А если проверили, и оказалось, что не уничтожено, — что тогда? Созваниваться с Москвой, когда по городу бьет артиллерия и немецкие танки прорываются на окраины? Чтобы оттуда пришла команда уже давно, может быть, целых два дня тому, уехавшим из города партийным и советским руководителям? Это ведь не газетная статья, а директива. И если в директиве не указано, как поступать в том или ином случае, значит, люди, которым она адресована, это знают и имеют соотвстствующие полномочия.

...С «тройками» в районах были состыкованы «тройки» на предприятиях, уже чисто исполнительские: директор, секретарь парткома и начальник секретного отдела (или, как его еще называли, спецотдела), если таковой имелся. Если нет — его место заступал представитель райотдела Управления НКВД. Эта «тройка» выполняла всю черновую работу — определяла перечень объектов, подлежащих уничтожению, способ и очередность уничтожения, список исполнителей, расчет времени и пр. Как видим, снова три ветви власти, но уже другие. В районе это партия, НКВД и армия, на предприятии — государство, партия и НКВД.

Итак, план составлен. За порогом завода его подхватывает районная «тройка», которая рассматривает планы, корректирует их, увязывает с планами соседних заводов, обеспечивает предприятия взрывчаткой, помогает вывезти все те запасы и оборудование, которые еще можно эвакуировать.

Общее руководство всеми работами было возложено на первого секретаря горкома ВКП(б) Кузнецова и начальника УНКВД Кубаткина. А необходимость уничтожения того или иного предприятия определялась Военным советом Ленинградского фронта. Сигнал должен был дать лично секретарь райкома лично директору завода и секретарю парткома по телефону, продублировав его письменно. Кубаткин же давал соответствующее указание начальникам райотделов НКВД — взять процесс под контроль, проверить, выведено ли предприятие из строя, и все недоделанное — доделать. Управление НКВД жестко контролировало весь процесс сверху донизу. Кроме спецотделов, за важнейшими заводами были закреплены сотрудники УНКВД и райотделов.

В романе «Сталь и шлак», как мы помним, механизм был несколько иным. Горком партии в процессе не участвует, партийцы занимаются другими делами. А вот имя начальника горотдела НКВД в тексте мелькает — в эти драматические дни он находится на заводе, время от времени отлучаясь в город. Сигнал о начале операции директор должен получить от заместителя наркома черной металлургии, который находится в районе, лично контролируя положение на заводах. Телефонная связь оказалась прерванной, однако нарочный с письменным указанием до места добрался. И одновременно пришел приказ начальника заградотряда — а заградотряды относились к НКВД.

В условиях окруженного города-фронта с Москвой не наговоришься, тем более заводы подчинялись каждый своему наркомату — представляете, какой получился бы хаос, если бы Военный совет Ленфронта связывался практически со всем Совнаркомом, а те отправляли приказы на места? Поневоле пришлось передать эти функции местной власти.

При подготовке практических мероприятий учли то, что и внутри города может не быть связи, так что при горкоме и райкомах заранее готовили группы связистов и пакеты с извещениями о начале операции — оставалось только поставить подпись. Если же связь была, то телефонное распоряжение все равно дублировалось письменным приказом, а директор завода должен был с тем же нарочным отправить письменное подтверждение того, что приказ получен. Точно такие же группы связистов и пакеты готовились и в НКВД.

...Меркулов начал работу с обследования предприятий на предмет готовности к уничтожению. Для этого он сформировал бригаду НКВД СССР, в которую вошли два военных инженера из Главного Военного управления РККА и начальник отделения экономического отдела УНКВД Миркин или его заместитель Элькин (вот и ответ — на какую структуру внутри НКВД завязано выполнение мобилизационных планов). Но на самом деле это была комплексная проверка состояния предприятий, их работы, наличия запасов, положения трудящихся. На каждом заводе существовала своя специфика, которая учитывалась проверяющими.