Елена Прудникова - Стратегия Победы

Почему? Дело в том, что ни одна другая структура не давала гарантии того, что приказ будет выполнен. Военные не имели своих представителей на заводах [184]. Партия не была военизированной структурой, и партийцы, привыкшие к делегированию полномочий «снизу вверх», слишком много о себе понимали. Директора подчинялись своим наркоматам в Москве и могли выбирать между ними и партийными властями в Ленинграде, да и вообще были самым слабым звеном в «тройке»: попробуйте-ка представить себе директора, который должен взорвать собственный завод! И лишь одни спаянные к тому времени военной дисциплиной бойцы НКВД были надежны. И на эту стальную сеть опирался главный организатор всей акции — Меркулов. Год спустя он так же будет сидеть на северо-кавказских нефтепромыслах, рискуя быть убитым или попасть в плен, и получит выговор от Сталина за излишний риск.

Интересно, а чем занимались в это время начальник Главного экономического управления Богдан Кобулов и начальник Главного транспортного управления Соломон Мильштейн?

Чем-чем... Били заключенных генералов, естественно. Другого дела ведь у них не было...

Мы привыкли принимать нашу историю как данность. Трудно отрешиться от сегодняшних представлений и ценностей, еще труднее — от послезнания. Даже то, что наше общество — это общество сытых, накладывает свой отпечаток на восприятие истории, а ведь мир сытого человека — он совсем другой, и не зря говорят в народе: «Сытый голодного не разумеет». Еще в 80-е годы на жалобы, что, мол, то плохо, да и другое не очень, старшие отвечали: «Вы ничего не понимаете!» И ведь правы были — действительно не понимали. Ну да что теперь сокрушаться...

Но это самые простые примеры непонимания. Куда труднее осознать невозможность сделанного Сталиным и его командой.

Невозможно было решить аграрный вопрос без колоссальных, многомиллионных человеческих жертв — решили!

Невозможно было за десять лет преодолеть вековое отставание, за двадцать лет провести такую страну от сохи до атомной бомбы — преодолели и провели, да еще с огромной войной в середине!

Невозможно было выиграть войну с гитлеровской Германией, сломать чудовищную военную машину, на которую работало полмира, — выиграли и сломали!

И, наконец, трижды невозможно было все это проделать, имея неграмотное, полудикое население, да еще создать из этой лапотной массы самый образованный, самый читающий народ в мире. Однако сделали и создали! Особенно это заметно сейчас, после того, как из нас тридцать лет лепили жадных потребителей, а последние два десятилетия — и вовсе тупое, уткнувшееся в «ящик» быдло. Еще остались люди того времени — и не жалеть их надо, а смотреть, запоминать, какие они, чтобы, осознавая глубину нашего падения, хотя бы детей воспитывать по их образу и подобию.

Но и это еще не все. Сталинский период — это целый фейерверк остроумнейших решений в разных областях жизни. И самые удивительные из них лежат в области организационной и кадровой. Каждому проекту — свое исполнение. Коллективизация, например — это направленный в нужную сторону, работающий на решение главной задачи хаос, а победа в войне, наоборот — создание безотказной военной машины, послушной настолько, что она не только заломала Германию, но и не уничтожила ее. Вдумайтесь: наши солдаты четыре года шли по выжженной земле своей страны, брали опустевшие города, где остались одни старухи, хоронили расстрелянных женщин и детей, получали похоронки на собственные семьи — а Германия существует. Американцы, чья страна практически не пострадала, и то были более жестоки по отношению к пленным и мирному населению, чем наши, не говоря уж о европейцах, которые сладострастно оттаптывались на побежденных. Одним величием духа русского человека этого не объяснишь, русский человек — он в Гражданскую творил такое, что кровь стынет...

Этого-то как добиться сумели?

Каким образом вообще сумели поднять целое поколение гигантов — людей крупных, ярких, страстных? Смотришь на таких, и шапка падает: да, были люди в это время, богатыри... Один Берия чего стоит со своими «голубками мира» в краповых петлицах.

Из них поговорим об одном.

Всеволод Меркулов, заместитель и «второе я» Берии. Потомственный дворянин, между прочим: отец — капитан царской армии, мать — грузинских княжеских кровей. Родился в 1895 году — «бериевцы» все были примерно одногодками, разница между старшим из них, Меркуловым, и самым молодым, Павлом Мешиком — всего пятнадцать лет.

Еще будучи гимназистом, Меркулов увлекался электротехникой, литературой, печатался в Одесском техническом журнале. Окончив гимназию с золотой медалью, поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Потом война, революция. Демобилизовавшись в марте 1918 года, прапорщик Меркулов возвращается на родину, в Тифлис. Преподает математику в школе для слепых, занимается гимнастикой в обществе «Сокол», участвует в самодеятельных спектаклях. В 1921 году приходит в грузинскую ЧК, в экономический отдел. Там знакомится с Берией, с тех пор и начинается их сотрудничество и дружба.

Несмотря на скромно-интеллигентский вид, человеком он был энергичным и смелым. Ходил на яхте под парусом, учился летать на самолете, увлекался киносъемкой. Сын его вспоминал о двух фильмах, которые снял отец. Первый, рекламно-видовой, назывался «Один день в Батуми», второй был короткометражкой о спасении утопающих. Писал ли Меркулов что-то в это время — неизвестно. Известно, что он, под псевдонимом Всеволод Рокк, написал две пьесы целиком и третью не закончил. Первая, вышедшая в начале 30-х, была посвящена подвигу рабочих Сакко и Ванцетти, о третьей не известно ничего, а вот вторая...

Вторая пьеса Меркулова, «Инженер Сергеев», стоит особняком. «Человек с мандатом № 670» написал ее о деле, которое очень хорошо знал, — об уничтожении промышленных предприятий в 1941 году. Написана она по горячим следам событий, в декабре 1941 года, впервые поставлена летом 1942-го Тбилисским государственным драматическим театром им. Грибоедова, некоторое время шла в Закавказье, а в феврале 1944 года ее премьерой Малый театр Союза ССР открыл новую сцену на Ордынке. Пьеса шла по всей стране с огромным успехом, и одними лишь связями автора это объяснить невозможно (да и многие ли знали, кто такой Всеволод Рокк?). Значит, было в ней что-то, созвучное зрительскому сердцу...

Автор не был отмечен правительственными наградами за литературную деятельность (по основной-то работе их хватало). Но, возможно, именно его пьеса вдохновила Владимира Попова на создание романа «Сталь и шлак», получившего Сталинскую премию. По крайней мере, стержень сюжета тот же самый: главный герой, инженер Крайнев, остается в немецком тылу, и, притворившись лояльным новой власти, завершает невыполненное из-за предательства задание — взрыв завода.