Елена Прудникова - Стратегия Победы

С артиллерией дело обстояло примерно так же: большое количество пушек, минометов, достаточно снарядов, но: «слабым.местом артиллерии... было обеспечение ее частей средствами механической тяги... Войскам округа недоставало 2500 тракторов, 8750 автомобилей, 4800мотоциклов, 3600 прицепов...» [61] Иринархов Р. Киевский Особый... Минск, 2006. С. 108.

Что касается авиации — то здесь картина была печальной по-своему. Можно долго рассказывать про самолеты — по их количеству наша авиация во много раз превосходила немецкую, да и летчики были подготовлены. Однако когда речь зашла о господстве в небе, сыграли свою роль совсем иные факторы.

«Связь штаба ВВС округа с авиадивизиями и дивизий с аэродромами поддерживалась, в основном, проводными средствами, радиостанций в частях было очень мало (а как же связь машин с аэродромом и между собой? — Е. П.). Не были разрешены вопросы маскировки аэродромов и находящихся там самолетов. Эти мероприятия в округе начались только 21 июня 1941 г. и свелись к рассредоточению самолетов поэскадрильно в разных местах аэродромов.

Организация противовоздушной обороны аэродромов находилась в запущенном состоянии, что объяснялось не только отсутствием необходимых маскировочных средств и нехваткой средств ПВО, но и недостаточным вниманием со стороны командования полков, дивизий, ВВС округа...

К этому можно добавить, что к 22 июня 1941 г. 43 % командиров всех степеней ВВС КОВО находились на занимаемых должностях менее полугода, 55 % — менее года, свыше 91 % командиров авиационных соединений находились на своих должностях менее 6 месяцев, что, несомненно, сказалось на руководстве авиационными частями в ходе начавшихся вскоре боевых действий» [62] Иринархов Р. Киевский Особый... Минск, 2006. С. 127-128. .

И вот еще повесть из печальнейших на свете — о связи.

Наркомату связи в СССР вообще не везло. Последнее предвоенное десятилетие смело можно назвать «временем бывших», ибо людей на пост наркома связи не выдвигали, а «задвигали». С 1932 года по 1936-й там трудился бывший предсовнаркома Рыков, юрист по образованию и революционер по биографии, но не связист. Затем в наркомовском кабинете отметилась череда смещенных со своих постов «силовиков» — бывший наркомвнудел Ягода, бывший начальник вооружений РККА Халепский (кстати, именно он порекомендовал купить для производства в СССР «Виккерс шеститонный»), бывший начальник ГУЛАГа Берман. И лишь в 1939 году в главном кресле наркомата появился специалист — военный связист Пересыпкин, но время было уже безнадежно упущено.

Результатом стало общее отставание связного дела в Советском Союзе и, как следствие, отставание армейской связи. А как это выглядело «на местности», описано у Иринархова:

«Связь штаба округа, армий, соединений и частей КОВО базировалась, в основном, на постоянных телефонных и телеграфных линиях Наркомата связи СССР, что не обеспечивало полной секретности переговоров» [63] Там же. С. 148. .

Это во-первых. А во-вторых — накануне войны через границу отправились сотни немецких диверсантов — резать провода, так что советские войска довольно быстро оказались почти без проводной связи. Оставалось полагаться лишь на рации. Но части округа были укомплектованы ими, в лучшем случае, на 50-60 %.

«Так, в штабе 15-го механизированного корпуса имелись только две радиостанции вместо положенных по штату восьми.

Небольшое количество радиостанций... находившихся на вооружении механизированных корпусов, были маломощными, коротковолновыми. Например, дальность действия 5АК не превышала 25 км, и то при работе на месте. В мехкорпусах имелось небольшое количество радиофицированных танков (! — Е. П. ), но они были распределены неравномерно между частями...» [64] Иринархов Р. Киевский Особый... Минск, 2006. С. 148.

Естественно, все прочие недостатки, отмеченные в «Акте приема — передачи», тоже никуда не делись.

Наконец, РККА была армией мирного времени. Не зря руководители государств стараются обкатать свое войско во всех возможных конфликтах. У СССР, при его масштабах, конфликтов было явно недостаточно. А если у армии нет боевого опыта — значит, его нет.

Противостояла же нам на западных границах лучшая армия мира — и не потому, что имела много танков и самолетов. У немецкой армии была высочайшая культура ведения боевых действий, возглавлялась она потомственным прусским офицерством и воевала к тому времени уже два года. Немцы брали не грубой силой, а в первую очередь феноменальной организацией, взаимодействием войск, тактическими находками. Против любой силы они выставляли мастерство — и побеждали, в точном соответствии со словами Суворова: «Бить не числом, а умением». Поэтому, несмотря на количество танков, самолетов и пр., и комплексе немецкая армия намного превосходила нашу.

Гитлер, кстати, об этом прекрасно знал. Как и об усилиях привести РККА в должный порядок. По-видимому, эти усилия приносили плоды, потому что, выступая на секретном военном совещании 9 января 1940 г., он сказал: «Хотя русские вооруженные силы и глиняный колосс без головы, однако предвидеть их дальнейшее развитие невозможно. Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия лишена руководителей и плохо подготовлена...» Тогда же, кстати, он сказал: «Тем не менее, и сейчас нельзя недооценивать русских...»

А стало быть, следовало принять, кроме общих, и специальные меры. Впрочем, специальные меры следует принимать в любом случае, поскольку они всегда резко повышают шансы на победу.

Мы говорим о немецких агентах.

В ноябре 1941 года бывший посол США в Советском Союзе Д. Э. Дэвис опубликовал статью в британской газете «Санди экспресс», в которой рассказал, как через несколько дней после нападения Гитлера на СССР его спросили: «А что вы скажете относительно членов пятой колонны в России?» Он ответил: «У них таких нет, они их расстреляли». Дэвис имел в виду процессы 1936-1938 годов, в том числе и «заговор генералов».

Но откуда, собственно, следует, что «пятая колонна» была уничтожена целиком? В конце концов, мотив-то был мощнейший. Неужели ни один генерал, прекрасно понимавший, чем закончится столкновение Красной Армии и вермахта, не задумывался над возможностью купить себе жизнь и определенный уровень благосостояния в будущем германском протекторате? А почему, собственно, нет?

Военная контрразведка, плотно занимавшаяся в июле 1941 года причинами разгрома Красной Армии на западных границах, придерживалась противоположного мнения — там считали, что заговор как раз-таки есть. Конечно, от этих документов историки небрежно отмахиваются — ну мы ведь все знаем, что это за контора, как там лепят дела и какие методы применяют. Все это еще в конце 80-х в журнале «Огонек» нагляднейшим образом объяснили, да...