Елена Прудникова - Стратегия Победы

Конфликт сакрального — это вам не скучная разборка за рынки сбыта. На горизонте замаячила тень «священной войны». Причем воевать требовалось быстро: еще чуть-чуть, и Советский Союз станет сверхдержавой. Страна-суперкорпорация, развитие которой, казалось, вообще не знает нормальных экономических законов, с невероятно популярной идеологией, открыто противопоставившая себя капиталистическому миру — на глазах у рвущегося к глобальной власти капитала формировался второй мировой центр силы.

Со всем этим надо было срочно что-то делать.

Это, естественно, прекрасно понимали в СССР и не обольщались насчет перспектив. Тем более и звоночки звенели почти непрерывно...

Итак, едва покончив с Гражданской войной, советское правительство тут же принялось готовиться к новой драке. К счастью, «мировое сообщество» воевать пока не рвалось — надо было разобраться с проблемами, порожденными Первой мировой, перед тем как плодить новые. Да и очень долго казалось, что советская власть вот-вот рухнет сама собой.

Все же на протяжении 20-х и начала 30-х годов «военные тревоги» следовали одна за другой. Но какие из них представляли собой политическое шоу, а какие действительно могли обернуться войной, с ходу не разберешься.

...Первой после окончания Гражданской войны тревогой облагодетельствовал Коминтерн. Это гнездо буревестников приносило Советскому Союзу немало пользы, пугая буржуев, а также занимаясь пропагандой и разведкой. Но иногда лидерам срывало башню, и Коминтерн влезал в какую-нибудь безумную историю. Так и вышло с «германским красным октябрем».

Российским революционерам вообще нелегко было смириться с тем, что победоносная социалистическая революция произошла не в Германии. С тех пор их самым страстным желанием было осуществить мечту о союзе двух государств: Советской Германии и Советской России. И когда в 1923 году вялотекущий немецкий экономический кризис сорвался в штопор и, как следствие, «резко возросли нужда и бедствия трудящихся масс», орлы товарища Зиновьева решили: пора! И попытались соорудить из кризиса социалистическую революцию. По замыслу авторов этой авантюры, если в Германии начнется, Красная Армия должна прийти на помощь «немецким братьям» и завершить начатое германскими коммунистами. Товарищей интернационалистов не смущало даже отсутствие у этих двух стран общей границы: какие, право, пошлые мелочи!

По воспоминаниям советского разведчика Бориса Лаго, которого судьба занесла в сентябре 1923 года в советское посольство в Германии, наводненное представителями Коминтерна, речи там велись примерно следующие: «Не позже, как через месяц во всей Германии вспыхнет революция... Есть полное основание думать, что Франция отправит свои войска для подавления революции. При первом же появлении хотя бы одного французского солдата в Германии — будут ли они отправлены но собственному почину Франции или же по приглашению одной из реакционных групп — Красная Армия, в частности, красная кавалерия, прорвется в Германию. Уже заключено соглашение с Литвой о пропуске советских войск. В случае, если Польша заколеблется, она будет раздавлена...»

Замечательные планы, особенно если вспомнить о сокрушительном разгроме, в который вылилось наступление Красной Армии на Варшаву. Они могли обернуться реальной войной с непредсказуемым исходом — но, к счастью, «германский красный октябрь» отменился сам собой, по типичной для Коминтерна причине — из-за отвратительной организации.

...Знаменитая «военная тревога» 1927 года исходила уже не от Советского Союза — наши к тому времени стали умней и осторожней. Европу они более-менее оставили в покое, зато очень активно действовали в Китае, что не могло понравиться англичанам, считавшим этот регион чем-то вроде малинника за огородом: вроде бы и не свое, но соседям с корзинками лучше не появляться.

Со своей стороны, очередной британский кабинет использовал в предвыборной кампании явно подложное «письмо Коминтерна», расписывавшее планы революции в Англии, вроде как в «Протоколах сионских мудрецов» расписывались планы захвата мирового господства — очень стр-р-рашные общие задачи при минимуме конкретики. (Данная контора революцию-то замутить и вправду могла, а вот привычки писать подобную галиматью в директивных письмах сроду не имела.) А когда наступила пора отвечать «за базар», в поисках доказательств британцы организовали несколько провокаций против наших дипломатических и торговых представительств, сперва в Китае, а потом и в Лондоне. В британских газетах были даже опубликованы какие-то «шпионские» документы — впрочем, их могли и сочинить, как сочинили незадолго до того «письмо Коминтерна».

Советское правительство, в свою очередь, не стало отбиваться и «опровергать инсинуации», а перешло в наступление, устроив роскошное шоу. Стержнем преставления являлся очень громкий крик, что Англия собирается начать войну против СССР. Как именно, если Великобритания — морская держава, а СССР — сухопутная? «Если кит нападет на слона — кто кого сборет?» Да нет проблем: англичане станут подталкивать и финансировать, а воевать — государства «лимитрофы»: Польша, Румыния, прибалтийские страны, Финляндия. (Кстати, в совокупности армии этих стран даже немного превосходили РККА.) Тот факт, что сбить вместе в единый кулак эту компанию еще никому не удавалось (забегая вперед, скажем, что не удалось это даже Гитлеру), а также что они не имели ни малейшего желания воевать с таким опасным и непредсказуемым соседом (черт их знает, этих красных, в Гражданскую они вообще не могли победить, но ведь победили же!), наших пропагандистов нисколько не смущал.

Услышав такое, европейские правительства всерьез забеспокоились и потребовали у Лондона ответа на обвинения. Британцы заявили: мол, ничего подобного, нас не так поняли, никакой войны мы не готовим. Несколько белоэмигрантов все же застрелили советского посла в Польше, однако поскольку никто воевать всерьез не собирался, войны и не получилось.

Но что шуму-то было!

Вслед за тем последовала «военная тревога» 1930-го, а потом 1931 года. Вроде бы причин для напряженности и не прибавилось, но в Советском Союзе полным ходом шла коллективизация, и момент был уж очень удобный. Но — снова не решились.

Сия нерешительность связана, в первую очередь, с «главным противником» СССР — Польшей, во главе которой стоял в то время хитрый и умный литвин Пилсудский. Сам бывший революционер-террорист, он прекрасно понимал, с кем имеет дело, и не собирался повторять прежних ошибок. В 1919 году поляки начали даже не войну, а захват практически беззащитных украинских и белорусских земель — а кончилось тем, что Красная Армия едва не взяла Варшаву. При всей очевидной слабости Советского Союза и сейчас никто не мог гарантировать легкой победы. Тем более что экономика самой Польши находилась в плачевном состоянии, а национальные меньшинства устраивали восстание за восстанием. В такой обстановке только и воевать!