Анна Гале - Из архивов частного детектива Стейси Браун

– Дон Кон – отец ребенка мисс Вернер?! А вы откуда об этом знаете? Мне казалось, женщины предпочитают хранить такие вещи в секрете.

– Я для Лиз все-таки не чужой человек. Черт, что-то я совсем расклеился! – Джо остановился посреди коридора и треснул себя кулаком по лбу. – Вот же идиот! Не нужно было мне вообще говорить об этом!

– Почему?

– Мистер Коннохью обвиняется в убийстве, мисс Марион-Дерби погибла. У хозяина есть законная супруга – миссис Теннисон. И тут появляется сын-наследник. Вы понимаете? Если эти преступления совершались ради денег, то Микки может оказаться в опасности.

– Не беспокойтесь, мистер Фриер. Я никому ничего не скажу.

– Спасибо огромное. Я очень люблю Лиз и мальчика. И беспокоюсь о них, особенно сейчас.

Слушая рассказ охранника о доброй, прекрасной Элизабет, которая станет идеальной женой, и о том, как с ней повезло Джо Фриеру («Просто удивительно, что Лиз раньше не вышла замуж!»), Стейси спустилась за Джо по лестнице, ведущей в подвал.

– Боюсь, теперь вы оба можете остаться без работы, – посочувствовала Стейси. – Надеюсь, это не сильно нарушит ваши планы.

– Признаться, мисс Браун, мы так и так собирались уходить – через месяц-другой, – отозвался охранник, поворачивая ключ в замке. – Решили, что наша работа не очень подходит для семейных людей. Подумывали открыть свое дело. Точнее, сразу два: Лиз станет хозяйкой кафе, а я – директором небольшого охранного агентства. Жаль, конечно, что всё так повернулось. Мы думали, что увольнение станет поводом для маленького семейного праздника, а тут… – Джо развел руками. – Признаться, сомневаюсь, что мисс Анну могли убить. Здесь просто некому это сделать.

– А кто с утра был в доме? – спросила Стейси.

– Мы с Лиз, мой напарник – мистер Мартин Броди, буквально на десять минут забежала миссис Теннисон с мистером Стрейтсноуби, потом, прямо перед ланчем, – мистер и миссис Стеллави.

– И все они были в малой гостиной? – уточнила частный детектив.

– Да, хозяйка принимала гостей там… Ну, вот мы и пришли, – мистер Фриер остановился перед щитком, больше похожим на промышленный. – Электричество можно отключить только здесь. Этот рубильник обесточивает первый этаж, этот – второй, этот – третий. Вот эти небольшие рубильники – для каждой комнаты. Видите номера на рукоятках? Они соответствуют номерам комнат на пожарном плане.

– Но должен быть и общий – на весь особняк, верно?

– Разумеется, в соответствии с техникой безопасности. Вот он, – охранник ткнул пальцем в рубильник, расположенный в отдельном шкафчике-щитке, за стеклянной дверцей. – Это аварийный вариант, при мне им разу не пользовались.

– Кто может сюда войти?

– Никто, – уверенно ответил Джо. – Дверь всегда заперта, ключи лежат в комнате охраны. Собственно, оттуда я их сейчас и взял. Вот два ключа от двери в подвал, вот – ключ от дверцы аварийного рубильника.

– Благодарю, мистер Фриер, вы мне очень помогли, – задумчиво произнесла Стейси.

Было что-то странное, подозрительное и пока не объясненное в истории с отключенным в момент убийства Андреа Виллармэ электричеством.

Нужно будет обязательно еще раз поговорить с Элизабет Вернер. И выяснить, что делали в доме Марион-Дерби миссис Теннисон, Богдан и чета Стеллави.

***

Узнав у сотрудницы соц. службы, что мисс Вернер по-прежнему спит, проснется часа через три-четыре, но доктор очень рекомендовал до завтра бедняжку ни о чем не расспрашивать, Стейси направилась в гостиную – но не в ту, где еще час назад лежало тело мисс Марион-Дерби, а в комнату, где произошло убийство мисс Виллармэ.

На втором этаже мисс Браун столкнулась с уже собравшимся уходить Майклом Фрименом.

– Ты куда? – полюбопытствовал приятель.

– Да так, проверить кое-что хочу.

– Поделишься?

– Пока нечем. Что-то очень смутное, недоказуемое…

– …и в слова не переводимое.

– Именно. Слушай! Майк, ты мне поможешь? Дело на миллион фунтов!

– Ох, беда мне с тобой. Ну выкладывай.

– Твои эксперты могут проверить пальчики, оттиснутые на картине мисс Андреа?

– Подруга, ты перетрудилась. Я без всяких экспертов гарантирую, что это будут «инопланетные» пальчики.

– Майки, дорогой, ну что тебе стоит?

– Стейси, я просто не вижу в этом смысла.

– Но это же не сложно. Вы наверняка взяли отпечатки у всех, находившихся в доме сегодня утром. И… спорим, что это будут пальчики не мисс Виллармэ?

– Ты меня заинтриговала. На что спорим?

– На как обычно.

– Ох, как же ты любишь вкусно поесть, – инспектор потрепал приятельницу по плечу. – Ладно, сейчас попрошу ребят.

– Спасибо, я тебя тоже люблю, – Стейси хотела чмокнуть Фримена в щечку, но от выражения дружеской благодарности частного детектива отвлекла смс-ка.

Украшенное павшим на колени смайликом и фейспалмом послание от Богдана было полно горя и отчаяния. Красавец-мачо умолял «прекрасную леди» составить ему компанию сегодня вечером в боулинг-клубе, потому что общества миссис Харриет ему хватило за завтраком.

«Не вижу иного способа, дорогой друг, избавиться от нашей восхитительной журналистки. При всем уважении в ее профессионализму и симпатии к ней лично, нахожу, что данной особы слишком много в моей жизни».

Стейси в ответ написала, что прекрасно относится к боулингу, еще лучше – к Богдану, поэтому будет рада составить другу компанию.

Заодно можно будет кое-что выяснить об увлечениях погибшей «инопланетянки» и, главное, о цели утреннего визита миссис Тениссон к мисс Марион-Дерби. О последнем, впрочем, частный детектив предпочла в смс-ке не говорить.

– Дорогой друг, ваше общество для меня – радость и наслаждение, но, пожалуйста, откройте тайну и скажите, зачем мы сюда приехали? Можно было провести время в более приятном месте.

– Затем, дорогой друг, что мне нужно ваше экспертное мнение.

– А по какому вопросу, позвольте узнать?

Частный детектив открыла дверь в черно-белую гостиную Андреа и Донована.

– По вопросу авангардной живописи.

Богдан остановился на пороге и уставился на приятельницу с нескрываемым удивлением.

– Стейси, ну какой же я эксперт? Да, немного интересовался авангардом в выпускном классе, читал какие-то книги, бываю на выставках в Тейт Модерн, – но не более.

– А еще вы дружили с мисс Виллармэ и прекрасно знакомы с ее стилем, – мисс Браун сняла покрывало с мольберта. – Что вы думаете по поводу этой работы?

– Это не Андреа писала, – уверенно заявил Богдан. – Андреа предпочитала фигуративную живопись.

– Да, я помню: лубок и примитивизм.

– Именно. А это абстракционизм в чистом виде. Посмотрите – ни сюжета, ни более-менее внятной композиции. Такие плюшки-рюшки-завитушки, полосы и точечки можно с равным успехом намалевать как для того, чтобы визуализировать свои глюки под ЛСД, так и для того, чтобы передать личную философию и понимание Космоса. Тут и рисовать не надо уметь, да извинит меня автор. Кстати, чья это картина?