Айрис Мердок - Лучше не бывает

Джессика не строила конкретных планов, отправляясь в путь. Она не хотела шпионить за Джоном, ей просто было приятно заниматься чем угодно, связанным с ним. Она намеревалась подождать его у станции метро в Эрлз-Корт и «случайно» встретить – он иногда возвращался домой на метро, – и действительно долго ждала у входа на станцию, хотя еще было рановато для его возвращения домой. Потом она стала медленно прохаживаться взад и вперед по улице, которая вела к тихой заводи хорошеньких домиков, где жил Джон.

Недалеко от тупика, в котором находился его дом, был паб. В этот паб Джессика и вошла, уселась со стаканом пива у окна, из которого хорошо был виден угол улицы и вход в дом Джона. Она недолго пробыла там, размышляя, удастся ли ей не побежать за ним, как только она его увидит, но вдруг случилось нечто поразившее и ужаснувшее ее. Необычайно привлекательная и хорошо одетая дама быстро прошла по улице, остановилась у дома Дьюкейна, позвонила – ее сразу же впустили.

Джессика поставила стакан на стол. Она подумала: он там , он там внутри , и он лгал, у него есть любовница. Совершенно новое чувство ревности потрясло все ее тело несколькими толчками боли. В этот же миг каким-то чудесным образом сила, которая вошла в нее по получении лживого письма Дьюкейна, возросла стократно, и в этом сонном, тихом пабе родился новый демон – демон ревнивой, способной на все женщины.

Кейт Грей быстро прошла по улице, остановилась возле дома Дьюкейна, позвонила и была немедленно впущена. Она знала, что Дьюкейна не могло быть дома – он собирался сразу после работы провести вечер с Октавиеном. Кейт прибыла с целью проинспектировать нового слугу Дьюкейна.

– Я бы хотела оставить кое-что для мистера Дьюкейна и написать ему записку, – сказала Кейт, стремительно проходя в холл. – Не могли бы вы дать мне немного писчей бумаги? А эти вещи я, наверно, оставлю в кухне. Благодарю вас, дорогу я знаю. Меня зовут миссис Грей. А вы, я полагаю, Файви.

Файви сопроводил Кейт в кухню и молча наблюдал, как она вынимает из корзины коробку глазированных каштанов и бутылку сливовицы – ее приношение Дьюкейну и повод для визита.

– У вас тут очень чистенько, Файви, – сказала она одобрительно. – Очень чисто, действительно. Вот это для мистера Дьюкейна. Вы знаете, его не будет дома до позднего вечера, у него встреча с моим мужем.

Кейт наблюдала за Файви через стол. Она нашла, что он совсем не такой, как она думала. Попытки Дьюкейна описать, по просьбе Кейт, его внешность были смутными и заставили Кейт предполагать нечто немного грубое и брутальное. Возможно, Файви был брутальным, но его брутальность была живописного, романтического, почти нежного свойства, он напоминал чудовище из репродукций к «Чудовищу и Красавице» – большое, трогательное, ласковое животное, которое Кейт в детстве предпочитала скучному, слащавому принцу, но он, впрочем, в конце все-таки в него превратился. Кейт отметила абрикосового цвета кожу, так поразительно усыпанную большими коричневыми веснушками, большую, будто надутую, лохматую голову, пышные волосы, усы – богатого оттенка только что вскрытого конского каштана, продолговатые, косые глаза – чистого светло-карего цвета, длинную прямую линию рта. Он, наверно, расчесывает их, подумала она, интересно, смогу ли я уговорить Октавиена отпустить усы. Я никогда не осознавала, как это мило.

Кейт вдруг поняла, что уже долго смотрит в упор на Файви, а он на нее. Она торопливо сказала:

– Будьте любезны, принесите бумагу, я хочу оставить записку.

Не говоря ни слова, Файви удалился и через мгновение вернулся с бумагой. Кейт села за стол и написала: «Дорогой Джон». Руки у него тоже в веснушках, подумала она, поднимая глаза, чтобы разглядеть хотя бы одну из них. Интересно, он весь в веснушках? Она поставила запятую, и перо застыло в воздухе. Она не могла придумать, что бы написать Джону. Она продолжила: « Я здесь» – и зачеркнула. Она написала: « Я только что была у Фортнума и купила для тебя кое-что симпатичное». Она сказала Файви:

– Я думаю, в конце концов, не обязательно оставлять записку. Просто скажите мистеру Дьюкейну, что я это принесла.

Файви кивнул, и Кейт медленно смяла записку. Что-то было не так. Она решила, что дело в том, что Файви не сказал ни слова. Дьюкейн не говорил, что он немой , подумала она.

Она спросила:

– Надеюсь, вам нравится у мистера Дьюкейна, Файви?

– Мистер Дьюкейн – очень добрый джентльмен.

– Господи, – воскликнула Кейт, – мистер Дьюкейн не говорил мне, что вы ирландец! – Услышав такой выговор, ошибиться было невозможно. – Знаете, я тоже ирландка!

– Я взял на себя смелость признать ваш выговор, мадам, – сказал Файви. Его лицо казалось бесстрастным, а косые карие глаза напряженно смотрели на Кейт.

– Великолепно, я из графства Клэр. А вы откуда?

– Я тоже из графства Клэр.

– Какое необыкновенное совпадение! – закричала Кейт. – Что ж, это нас объединяет. А где в Клэре вы жили?

– На побережье…

– Около Буррена?

– Да, мадам.

– Это удивительно! Я тоже почти оттуда. А ваши родные еще там?

– Только моя старушка-мать, мадам, у нее маленький домик и корова.

– Вы часто ездите туда?

– Дороговато, мадам. Я посылаю матери некоторую часть своего заработка, видите ли.

Нужно дать ему денег на проезд, думала Кейт, но как? Он кажется довольно гордым. Конечно, сейчас я вижу, что он ирландец.

– Вы уже давно живете в Англии, Файви?

– Недолго, мадам. Я – деревенский.

Подлинное дитя природы, подумала она. Как он прост и трогателен, настоящий крестьянин. Дьюкейн совсем неправильно описал его. И она подумала: я бы хотела, чтобы он был нашим слугой. Я бы совсем не возражала иметь Файви.

– Лондон немного пугает. Но, я надеюсь, вы привыкли.

Кейт, теперь совершенно не желая покидать дом, встала и начала обходить кухню, притрагиваясь к чашкам, постукивая по блюдцам и заглядывая в миски. Она уже чувствовала себя абсолютно непринужденно в присутствии Файви, как будто теплые лучи этого похожего на Чудовище успокаивающего существа одновременно ласкали и возбуждали ее нервы.

– Попробуйте глазированный каштан, – сказала Кейт. Она открыла коробку и толкнула ее по столу к нему.

Веснушчатая рука Файви опустилась, и он, все еще глядя на Кейт с той же ничем не нарушаемой концентрацией, положил каштан в рот.

Он так глазеет на меня, но мне это, скорей, нравится. Что делать, раз я открыла коробку, я уже не могу ее подарить Джону, нужно взять ее с собой. Или отдать Файви?

Она закончила обход.

– Что это? – Она указала на сосуд в форме вазы с круглым зияющим отверстием на дне.

– Устройство для удаления мусора, – сказал Файви, жуя каштан.