Эбигейл Джонсон - Даже если я упаду

Вот оно.

Крошечный уголок снимка, выглядывающий из-за стола. Я чуть наклоняю стол вперед и нагибаюсь, чтобы поднять упавшую фотографию.

Это тот же самый день. Эллисон все в том же небесно-голубом бикини, и такая же бело-желтая ромашка вплетена в косу. Одной рукой она обнимает за плечи Джейсона, который держит перед собой телефон, чтобы сделать селфи, а другая ее рука лежит на плече Кэла.

Она не смотрит на моего брата.

Но выражение ее лица такое же, как на той фотографии. В точности такое же.

И фотографию порвали пополам, разъединяя Эллисон и Кэла.

Меня бьет крупной дрожью.

– Брук?

Я не отвечаю сестре; даже не поворачиваюсь к ней. Я не могу смотреть ни на что, кроме этих двух фотографий передо мной – фотографий, которые могли бы, наконец, объяснить то, что казалось мне невозможным.

– Он сказал, что в ту ночь там был кто-то еще. – Я снимаю со стены первый снимок. – Он не хотел, но у него вырвалось. Я знала, что это, должно быть, Эллисон, но не понимала, почему она молчит. – Я оборачиваюсь. Лора стоит в дверях, по-прежнему не переступая порог комнаты Джейсона. Она тоже дрожит, видимо, давно наблюдая за мной.

Поначалу я говорю нарочито медленно, прощупывая возможную реакцию Лоры, но, когда вижу, что она не бросается с криком прочь, слова льются быстрее и голос звучит увереннее. Я без утайки рассказываю сестре о своем последнем визите к Джейсону, о встрече с Эллисон – все, что не могла рассказать Хиту.

Все, что начинает приобретать ужасающий смысл.

Джейсон любил Эллисон до беспамятства. На протяжении года, пока они встречались, я видела слишком много доказательств этой любви, чтобы сомневаться в его чувствах. Он бы жизнь за нее отдал.

Теперь я уверена, что он убил из-за нее. Она стала причиной драки с Кэлом. И, если она была там или, возможно, застала их там… до того, как все произошло… Может, она убежала. Джейсон сказал, что погнался за кем-то. Это могло объяснить, почему она чувствует себя виноватой. Возможно, если бы она не сбежала, ей удалось бы остановить это. И если бы Джейсон не побежал за ней, он мог бы остаться… у него было время подумать, раскаяться в своих действиях и оказать помощь раненому Кэлу… может быть… Я не могу слишком долго думать об этом, иначе все рухнет как карточный домик.

Чем больше я говорю, тем шире распахиваются глаза Лоры, уже едва не выскакивая из орбит, когда я решительно направляюсь к двери.

– Мне нужно еще раз поговорить с Эллисон.

– Нет! – Меня останавливает не крик, слетающий с губ моей сестры, а то, что она врывается в комнату Джейсона и вцепляется в мою руку. – Пожалуйста, ты не можешь уйти. Не можешь. Не оставляй и ты меня. Нет… – Она утыкается лицом мне в плечо, всхлипывая и умоляя.

Роняя фотографии на пол, я вскидываю руки, чтобы обнять сестренку, сотрясающуюся каждой клеточкой тела, и лужи невыплаканных слез стоят в моих глазах. Страх Лоры настолько густой, что его можно потрогать, и я с кристальной ясностью понимаю его истоки. Мои объятия становятся крепче. Лора уже потеряла брата и теперь боится потерять еще и сестру, ведь я только что сказала, что собираюсь бросить вызов тому, кто, возможно, подтолкнул его к убийству.

Однако я должна идти, я должна знать, что на самом деле произошло в ту ночь, но каждый раз, когда я пытаюсь высвободиться и все объяснить, Лора крепче впивается в меня и плачет еще горше. Никогда еще я не видела ее такой. Это так тревожно и к тому же громко, что я боюсь, как бы мама не услышала снизу.

– Ладно, ладно. – Я поглаживаю ее по спине. – Я никуда не поеду. Лора, я обещаю, что не уйду.

Она приподнимает маленькое заплаканное личико.

– Ты не можешь уйти.

– Я не уйду. Пойдем в мою комнату, хорошо?

Лора цепляется за меня всю дорогу, до самой комнаты, где мы неловко заползаем на кровать, держась друг за друга, как бывало в детстве, когда Джейсон заставлял нас смотреть ужастики.

В тот вечер мы не смотрим ужастики. Мы смотрим «В джазе только девушки», и, наслаждаясь ощущением сестринской головки у меня на плече и ее шелковистых мягких волос под моим подбородком, я почти забываю о двух фотографиях на полу комнаты Джейсона.

Душечка Мэрилин Монро уже второй раз за ночь распевает в поезде «Дай себе волю», когда я наконец-то могу выскользнуть из-под спящего тела Лоры и на цыпочках прокрасться обратно в комнату Джейсона.

Фотографии там же, где я их обронила.

Уже за полночь, но вместо того, чтобы спокойно вернуться в свою комнату, я хватаю ключи, тихонько спускаюсь вниз и выхожу из дома.

По дороге к Эллисон я не замечаю ни одной машины, ни одного ориентира, ни одного человека, хотя можно представить, сколько людей и автомобилей проносится мимо меня, пока я преодолеваю эти долгие мили.

Первое, что я вижу отчетливо, – это неоновую вывеску закусочной Розанны, мерцающую красно-золотыми огнями в ночи. Время позднее, начало третьего, и закусочная выглядит еще более безлюдной, чем во время моего предыдущего визита ранним утром. Но Эллисон там. Я вижу ее в окно, когда подхожу ближе.

И она видит меня.

Тебе мало было Эллисон? Сначала подружка твоего брата, а теперь сестра его убийцы.

Вот что Гвен сказала Хиту. Накатывает тошнота. Он никогда не упоминал о ней, ни словом не обмолвился в наших долгих разговорах, даже когда я признавалась, как отчаянно хочу разобраться во всем и понять. Не из-за нее ли он так резко заткнул мне рот, когда мы беседовали у него на работе? Знал ли он, что она была там той ночью? Может, и он пытался ее защитить? Но почему? Ради брата или ради себя?

И как я могла быть настолько глупа? Все, кому я доверяла, предали меня. Почему я решила, что Хит окажется другим?

Потому что он должен был знать, каково это. Я думала, что мы с ним в одной лодке.

Я пытаюсь выбросить – в буквальном смысле вытрясти – эти мысли из головы, хотя тошнотворное бурление в животе не проходит, когда я вижу, как Эллисон нервно передает блокнот другой официантке и, толкая стеклянную дверь, выходит из закусочной. Она не спускает с меня глаз, пока идет мне навстречу через парковку.

– Я знаю о тебе и Кэлвине. – Я ожидаю, что это откровение вновь повергнет Эллисон в ужас, и она рухнет на землю. Но я никак не ожидаю, что она медленно закроет глаза и выдохнет так, будто годами сдерживала дыхание.

– Откуда? – спрашивает она, не открывая глаз.

– Я нашла фотографию, на которой ты с ним. – Я сглатываю. – И от Хита.

Эллисон распахивает глаза, когда до нее доходит скрытый смысл моих слов. До меня тоже доходит, и воспоминания о том, как мать и сестра Хита застукали меня в его объятиях, окатывают ушатом ледяной воды. Перед глазами встает Лора, дрожащая и такая маленькая в моих руках.