Вячеслав Белоусов - Тайны захолустного городка [litres]

– Разглядеть не могли?

– Да куда там! Как обычно.

– Снизились бы…

– Вот и я их обматерил. А они – мы нашли, а ваше дело проверять. Летуны, пропеллер им в хвост!

– А если впустую опять? Может, пошлёшь кого, Вадик? Уж больно не хочется на лодке Пёрышкина задницу бить. Он молодой, норовит по волнам попрыгать.

– Ничего, мы его попросим не спешить. А ты загоришь как раз. Видел тебя в прошлый выходной с Татьяной на берегу. Стыду не оберёшься. Оба белые, как огурцы-альбиносы. Вы что же с ней не купаетесь совсем?

– Она и плавать не умеет.

– Вот те на! И это называется следователь милиции. А если что?

– Что?

– Ну в воду нырять придётся.

– Ей-то зачем?

– А наш Шанин мастер затеи разные придумывать для физического развития личного состава. Кросс на десять километров, соревнования по плаванью, прыжки без парашюта.

– У неё освобождение от физкультуры. Ей тяжелее авторучки груз подымать нельзя.

– А как же в милицию попала?

– Чудо! Мы ребёночка ждём. Большой ты сыщик, Брёхин, куда там самому Пуаро, а не разглядел.

– Ну, хватит болтать, Александрыч. Серьёзно, фотоаппарат не забудь. Вдруг что. А без него нам там делать нечего.

– Разве забудешь такое чудо? – Миронов надел на шею фотоаппарат и сунул под мышку кожаную папку. – Это же антиквариат. На Западе «Фотоны» да «Никоны», а нашей техникой славные бойцы Будёновской Краснознамённой переход Перекопа снимали. Удачно всё сохранилось и дошло до потомства. Потому и держим на вооружении. Говорят, Гагарин в космос брал.

– Чтобы выбросить оттуда?

– Ага, чтобы уже не достал никто и не вернул на техническое вооружение.

– Тогда я ему не завидую. – Миронов едва поспевал за спешащим Брёхиным. – У нас в областном аппарате бабушка есть, Алла Савична, она – бухгалтер. Всю душу из него вытрясла б и не посмотрела, что космонавт.

– Ценность, – значительно согласился Брёхин.

– Слух прошёл, детектор лжи должны подкинуть, – продолжал неугомонный Миронов. – Перфораторы называются. Вот тогда заживём.

– Да ты что? Кто же изобрёл? Нам бы в милицию такую технику в первую очередь.

– Гробницу Ломброзо, говорят, раскопали. Слыхал про Чезаре? Вам и привезут с его дарственной надписью.

– Остёр ты на язык, Александрыч.

– Приходится в форме держаться с такими, как ты, карасями.

И они, довольные друг другом, расхохотались.

– Слушай, Вадим, а лётчики-то наши? – уже вышагивая по райцентру, обернулся Миронов на капитана.

– А что?

– Да, знаком мне этот народ, – скривился следователь, – прошлый раз чуть дело против них шеф не возбудил. Удобрение разбрасывали, поля перепутали. Как бы и эти не накуролесили чего с находкой.

– Не. Здесь промаха не должно быть. Максинов сам просил помощи у командира авиаполка.

– Тогда действительно серьёзное что-то высмотрели.

– А я чего твержу.

– Неужели труп?

– Не утверждаю. На косе, похоже, туловище волной накрывает. Так они сообщили по рации. Низко опуститься им не удалось.

– Типун тебе на язык.

– А мне-то за что? – обиделся Брёхин. – Я нашёл?

– Не дай бог, двое окажутся.

– Ты думаешь, Вельзевулов и Сребровский?

– А ты ещё третьего знаешь?

– Да нет, моя шея и двух не выдержит. И от Шанина пёрышки полетят. Мак, говорят, рвёт и мечет. Ему первые секретари и из Таганрога, и из самого Ростова звонят, а наш Боронин всю плешь проел.

– Только бы не двое, – повторил следователь.

– Тупик, – Брёхин усиленно зачесал затылок. – Моё имя и фамилию в Управе теперь каждая телефонистка знает. Замучили. Я стараюсь убегать с утра из отдела, так они по рации находят. Интересуются уже, что нашли.

– Не пойму я наше начальство, – пожалел его Миронов. – По городу «висяки» гроздьями развешаны и ничего. Сходит с рук. А на наши головы один свалился, и поедом жрут.

– Я же тебе говорю, ростовские партийные боссы задолбали Боронина и Макса. Вот и весь расклад.

– Говорила мне Татьяна, не ходи, Коля, в юридический, а я не послушался.

– Выбор был?

– Да там, в Саратове, рядом совпартшкола, знаешь, каких орлов лепит за два года?

– И мне бы туда.

– Не прошёл бы.

– Это что же? Чем я хуже тебя?

– Там высоких берут, – Миронов выпрямился, – спортсменов и кудрявых.

– Какой же ты кудрявый?

– Зато симпатичный.

Они миновали центр, прошли следующую улицу и начали спускаться с высокого берега вниз к Волге. Там, где-то далеко внизу, маячила плавучая брандвахта для причала туристических теплоходов, где их должен был ждать на катере Пёрышкин.

– Город, это город, – вернулся к мучившей теме Миронов, – там сплошная урбанизация…

– Чего?

– О человеке никто не думает, никто не заботится. Собственное кресло, у чиновника пониже – постоянный стул. Вот все их помыслы, радости и печали.

– Жидкий, что ли? – съязвил Брёхин.

– У тебя будет жидкий стул, если Вельзевулова в ближайшее время не отыщешь и убийцу не найдёшь. Шанин тебе обеспечит.

– Нам только с мёртвой точки сдвинуться, – насупил брови капитан милиции, – но артистка молчит. Ты Михалычу доложил о сюрпризе?

– А его в прокуратуре нет.

– На обеде?

– Первый с утра вытащил его в райком. Зелезнёв обсуждает причины падения удоев молока. Всё районное начальство там штаны протирает, твой Шанин тоже голову ломает, за какие титьки бурёнку дёргать, чтобы молочка детишкам больше давала.

– Не с этого они начали, – прыснул Брёхин. – Им надо было за бугаёв браться. Их дёргать за известные места.

– Вот! – поднял палец Миронов. – Вот в чём смысл жизни. Я первого секретаря городского знал. Тот весь город отстроил. В передовиках ходил, знамёна, грамоты, всё такое.

– Строительное образование имел?

– Нет. Матерился так, что у грузчиков челюсти отвисали. Через каждые два слова.

– Жаловались на него, наверное?

– Может, кто и жаловался себе в карман, а тот планы и обязательства выдавал всегда с перевыполнением. И в героях ходил.

– Молодец, мужик.

– Не нам с тобой чета.

За разговорами они не заметили, как оказались на берегу реки у причала.

– Катер Пёрышкин здесь где-то паркует, – обвёл взглядом акваторию реки Брёхин.

– Катера нет нигде, – огорчился острый на глаз Миронов, – а твой Пёрышкин крыльями нам машет с причала.

Они подошли к инспектору.

– В чём дело, товарищ лейтенант? – строго спросил Брёхин. – Где боевая техника?

– Шанин отобрал, – нахмурился тот, – начальник милиции выехал в колхоз. Райисполком там после бюро выездное заседание проводит по сенокосу. Шаламов с ним уехал.

– На чём нас повезёшь? – скривился Брёхин. – Не вижу посудины.

– За пристанью «казанка», – мрачно буркнул Пёрышкин.

– Слушай, Вадим, я – пас. У твоего Пёрышкина не «казанка», а летающая тарелка. Он носится на ней, словно инопланетянин с железной задницей. Но мы-то люди, можно сказать, интеллигентные.