Сергей Зацаринный - Венгерская вода

Кому, как не ему было напомнить нам на чём держалась мамлюкская сила.

Невольники, пополняющие ряды учеников военных школ, попадали туда из тех самых краёв, в которые мы направлялись.

Ислам запрещает держать в рабстве единоверцев, поэтому с давних пор владыки правоверных окружали себя бывшими язычниками, привозимыми издалека. Самыми лучшими воинами всегда считались тюрки и черкесы. В суровых северных краях трудно прокормить много людей и родители часто сами продавали мальчиков работорговцам, чтобы спасти их от голодной смерти.

Со временем так и получилось, что вся армия правителей Египта стала состоять из черкесов и кипчаков. Они жили в отдельных казармах, держались друг за друга, имели своих командиров и поддерживали эмиров, вышедших из их среды. Черкесы жили в городской цитадели, по наименованию башен которой их называли бурджитами. Казармы кипчаков стояли на острове, отчего получили прозвище речных. Бахритов.

От того, как привозят рабов с берегов Сугдейского моря зависело само существование египетской армии. Про это знали все. Как и о том, что между бахритами и бурджитами нередко случались нелады.

Хотя Египтом уже давным-давно правили кипчаки. Ещё с тех пор, когда славный султан Бейбарс, привезённый мальчиком на невольничий рынок, вознёсся к самым вершинам власти. Тому были свои причины.

После войны в Великой степи, когда орды Потрясателя Вселенной сминали копытами своих коней царства и народы, невольничьи рынки были переполнены кипчакскими рабами. Тогдашние владыки Египта воспользовались этим, чтобы укрепить свою армию.

Кипчаки отразили нашествие, казавшихся непобедимыми монголов, сбросили в море крестоносных рыцарей. Потом настал черёд самих султанов, прятавшихся от своих подданных за спинами чужеземных рабов. Власть всегда у того, у кого сила.

Сто лет Египтом правят султаны, вышедшие из мамлюков-кипчаков.

Только плох тот правитель, что соглашается оставаться игрушкой в руках своих приближённых. «Разделяй и властвуй» — говорит наука управлять с древних времён. Уже первые султаны из мамлюков, хоть и были сами кипчаками, стали закупать черкесских рабов, быстро создав другую гвардию в дворцовой цитадели. Всё было хорошо, пока в дело не вмешались события на далёких торговых путях.

Хан Тохта изгнал франков из своего царства и запретил им покупать рабов. На невольничьих рынках теперь стали продавать только черкесов, привезённых с Кавказа, который не подчинялся владыке улуса Джучи. Год за годом стали расти и крепнуть отряды бурджитов на берегах Нила.

У кого сила — у того власть. Одно дело, когда черкесские мамлюки помогали держать в узде своих кипчаков. Другое, когда они всё крепче стали забирать в руку саму узду. Кто знает, чем бы всё закончилось, не смени хана Тохту его племянник Узбек, восстановивший прежнюю торговлю. Правивший тогда султан Насир быстро восстановил бахритское войско, а число черкесов сократил до самого малого количества. Однако память об этом осталась.

Древний мудрец сказал: «Всё возвращается». Лет пятнадцать назад хан Джанибек снова поссорился с франками. Изгнал их из своих городов и осадил их крепости. Снова год за годом в военные школы стали поступать только невольники с Кавказа. На беду в то же самое время, после смерти султана Насира началась борьба за власть между его многочисленными сыновьями от разных жён. Снова зазвучало веское слово усилившихся бурджитов.

Дело дошло до того, что черкес Гурлу совсем прибрал власть при султане Хаджи. Правителю было всего четырнадцать лет и он, хоть и принял звучный титул аль-Малик аль-Музаффар, предпочитал проводить время, сидя на голубятне или развлекаясь созерцанием пыток, благодаря чему казна оказалась в руках доверенного эмира. Тот не тратя времени даром, стал, не жалея средств, закупать черкесских рабов. Оставалось только ждать, когда яблочко само упадёт в руки. Когда знатные эмиры попробовали воззвать к разуму несмышлёного султана, тот оторвал голову голубю и сказал: «Так будет с каждым, кто будет мне перечить».

Он был молод и глуп. Ему было невдомёк, что не только власть рождает силу, но и сила власть. Времени, чтобы понять эту истину у юноши не оказалось. Почуяв угрозу эмиры убили Гурлу. Прямо на молитве. Когда идёт речь о власти, не место щепетильности. Вскоре вослед за ним отправился и, любивший голубей, султан. Сменивший его брат аль-Хасан первым делом продал купленных предшественником черкесов.

Пришедшая вслед за этим чума окончательно выкосила новое войско, оказавшееся в западне в своих запертых казармах.

Теперь нужно восстанавливать армию. Нужны новые рабы. А франки везут только черкесов. Вот почему прошлогодняя поездка в царство Джанибека было таким важным. Нужны были именно рабы-кипчаки. Не нужно было быть великим мудрецом, чтобы понять — закупка рабов в Золотой Орде, минуя франков, наносит им невосполнимый ущерб. Кто в выигрыше? Перевозки могут забрать себе греческие корабли, да и среди мусульманских мореходов полно таких, что охотно начнут ходить к далёким крымским берегам.

Может эту торговлю хотят оседлать вездесущие армянские купцы? Не зря же в дело встрял этот Авахав?

Мне вспомнилось, как дед не хотел встревать в закупки рабов. Только настойчивость Омара и трудное финансовое положение заставили его согласиться на это предприятие. Рабы для армии — это не просто торговля. Это политика, где так легко наступить ненароком на мозоль сильным мира сего. «Тебе не нужно никуда совать нос! Я тебе это строжайше запрещаю!» — всплыли в памяти слова деда. Легко сказать, когда все эти путанные дела сами тебя буквально хватают за нос.

Вот обо всём этом я и думал, сидя в своём невольном месте отдохновения, под суровыми взглядами древних мужей, взиравших на меня с расписного потолка.

Слушавший этот рассказ Савва, только покачивал головой. Видно было, что в ней тоже не было ясности. Когда Симба замолчал, он развёл руками:

— Рабы из Золотой Орды укрепляют египетскую армию. Египет — первый враг армянского царства. А этот Авахав ведь помогал купцам.

— Они благополучно вернулись прошлой осенью с товаром и большой выгодой, — подтвердил я.

— Армяне тоже не все заодно, — вздохнул Савва, — Не всем нравится дружба их правителя с франками и объединение с католиками. Особенно тем, кто живёт там, куда не достают руки их царя Константина. Так ведь часто бывает: «Враг моего врага — мой друг».

— Тогда вполне логично предположить, что этот самый Авахав, коль он помог египетским купцам купить рабов, так же помог и Омару, — сделал вывод Мисаил. — Мы всё время исходим из предположения, что с Омаром случилось что-то связанное с этим заёмным письмом. Ведь сама наша поездка вызвана им. А разве не может быть, что его исчезновение и письмо никак не связаны между собой? Если так, то все наши опасения и домыслы беспочвенны.