Анатолий Степанов - Деревянный самовар

– А что – могут быть инциденты? – уже серьезней поинтересовался Казарян.

– Не неизбежны, но вполне вероятны.

– Нет, не простил ты мне павлиний хвост, – догадался Роман, засовывая «Вальтер» за ремень. Подвигался туда-сюда, дважды нагнулся. – Кто может встретить? Что за контингент?

– Скорее всего вертухаи. Лесорубы дело сделали, древесина, наверняка, вывезена, сейчас ждут они только подходящих погодных условий, которые по долговременному прогнозу будут дней через десять – двенадцать.

– Следовательно, там три-четыре человечка? – спросил Казарян.

– Во всяком случае не более пяти.

– Мы их не боимся, Саня. Поехали.

«Газик» миновал второе черное лесное кладбище и вскоре приблизился к кладбищу Зеленому. Зеленое кладбище еще не стало кладбищем, оно было местом проведения казни, плахой, на которой рубили не головы, а стволы. Свежие кедровые пни еще кровоточили белой кровью.

Неподалеку от дороги стояла, как правофланговый, свежерубленого бруса сторожка-коттедж, от которой шли в линию прямоугольники из того же бруса – фундаменты уже ликвидированных стационарных палаток.

Смирнов резко тормознул у крыльца. Вышли они одновременно с двух сторон «газика» и профессионально осмотрелись. Мотоцикл без коляски, прислоненный к террасе, тихонько работающий в сараюшке движок, две лошадки на ближней полянке травой питались. А над сторожкой – мощная, похожая на гигантскую лопатку для выбивания пыли из коврика, антенна. Передатчик, значит.

Смирнов взглядом оставил Казаряна у машины, а сам поднялся на крыльцо. Он не успел открыть дверь, открыли за него. На пороге стоял человек в полувоенной форме, который левой рукой держался за ручку, а правую непринужденно прятал за спиной.

– Что надо? – негромко спросил он.

– Поговорить, – весело ответствовал Смирнов, стоявший так близко к человеку, что мог предупредить любое его движение.

– Не о чем мне с вами разговаривать, – решил человек и только сделал всего-то намек на попытку закрыть дверь, как получил совершенно незаметный на глаз, молниеносный удар в солнечное сплетение. Одновременно Смирнов сделал подсечку. Человек рухнул, как и рассчитал Смирнов, на правый бок, непроизвольно производя выстрел из спрятанного за спиной «Макарова». Пуля вошла в пол крыльца. Смирнов носком кроссовки – пожалел, не стал ломать запястье, – отбросил пистолет, нагнулся, за грудки поднял не очень тяжелого человека и поставил его на ноги. Подошедший к крыльцу Казарян подобрал пистолет и спрятал в карман.

– Так поговорим? – все допытывался Смирнов. Человек, наконец, прояснился взором и сделал движение головой. Согласился, не согласился – понимай, как хочешь. А Смирнов продолжил: – И что это еще за мода: гостя с пистолетом в руках встречать? Веди в дом.

Прошли обширные сени – вестибюль – и вошли в громадную, на весь сруб, комнату-контору и по совместительству караульное помещение. Вдоль одной стены – топчаны, четыре топчана, вдоль другой – два конторских стола и меж ними хилый, обеденный, без ящиков, на котором стояла хорошая полевая рация.

– Садись, хозяин, – приказал Смирнов. Тот сел на топчан, свой, наверное. Но почему-то поблизости со стойкой для стрелкового оружия, в которой притулился один-единственный автомат.

– А ты на что-то надеешься! – удивился Казарян, подошел к стойке, вынул автомат, на раз – два – три проверил его и сообщил: – Он в полном снаряжении, Саня.

Смирнов устроился за конторским столом. Снял каскетку, попытался привести в порядок свалявшиеся свои редкие волосенки, отказался от невыполнимой задачи, вздохнул и спросил, не спрашивая:

– Должность, имя-отчество, фамилия, кому подчинен.

– Не обязан отвечать каждому проходимцу, – нервно сказал человек.

Смирнов лениво встал, приподнял рацию, ногой откинул хилый обеденный стол в сторону и, подняв рацию повыше, уронил ее на пол. В хитрой радиомашине одновременно что-то вспыхнуло, серией протрещало, и она умолкла. Смирнов прислушался, послушал и крайне изумился:

– Она почему-то больше не работает!

– Рвань неподнадзорная! – не выдержал человек.

– А я тебе что, Рома, говорил? Вертухай, прямо-таки показательный вертухай! Бери его за рупь за двадцать! – и человеку: – Сразу на вопросы отвечать будешь или для порядка поломаешься? Только учти, у меня времени в обрез, я тебе ломаться не дам, а сразу отметелю. Так как?

– Не знаю, что мне говорить, – для приличия потянул время человек.

– Бить буду умело и очень больно, – дополнил свой предыдущий монолог Смирнов.

– Спрашивайте, – сдался человек. Понял, наконец, что действуют профессионалы.

– Уже спросил, напоминаю: должность, ФИО, кому подчинен.

– Комендант третьего квадрата Арнаутов Ричард Игоревич. Непосредственно подчинен директору первого хозяйства Роберту Евангелиевичу Воронову.

– С которым был знаком еще по прежней работе? – догадливо спросил Смирнов. Арнаутов молча кивнул. – А имена, имена-то, Роман! Ричард, Роберт, Эрнест! Не шайка вертухаев, а собрание рыцарей круглого стола. Вот-вот на поиски Грааля отправятся!

– Они уже отправились, Саня, – поправил его Казарян.

Арнаутов, не понимая, о чем они, осторожно переводил взгляд с одного на другого. Не отреагировав на поправку, Смирнов опять приступил к мягкому допросу:

– Сколько вас здесь на охране?

– Четверо. Сегодня остались трое. Четвертый завтра должен от Воронова привезти продукты.

– Где сейчас двое?

– Каждодневный проверочный объезд квадрата, – Арнаутов глянул на часы. – Будут примерно через час двадцать, полтора.

– Все четверо из лагерной охраны?

– Двое. А двое – наемных.

– Как давно вы все четверо здесь находитесь?

– С мая. С бригадирами и мастерами готовили фронт работ.

– Бригадиры и мастера откуда?

– Из местных, специально отобранных.

– Уголовники бывшие?

– Да.

– А рабочие, рядовые лесорубы из воздуха, что ли, являются?

– В начале июня приходит автокараван из Средней Азии с мастными рабочими, и сразу же начинается лесоповал и одновременно вывоз.

– Есть незарегистрированная дорога?

– Да. На Алтайский тракт.

– Все это каким-либо способом документируется?

– Не знаю.

– Но какие-то бумажки у тебя имеются?

– Только копии нарядов на питание, горючее…

– Покажи, – приказал Смирнов.

Арнаутов с готовностью вскочил с топчана и, подойдя к столу, за которым сидел Смирнов, вежливо попросил:

– Разрешите?

Смирнов поднялся из-за стола и уступил место Арнаутову. Тот, усевшись на стул, стал лихорадочно искать в ящиках. Кучка бумаг получилась приличная. Смирнов, стоя, небрежно просмотрел их и ни с того, ни с сего поразмышлял вслух.