Майкл Гилберт - Занятие не для дилетантов

Сюрпризы на этом не кончились. Когда мы вышли из самолета в Лос-Анджелесе, первым, кого я увидела, был Левис. Как ребенок, он обнял меня, Пауля и начал горько жаловаться. «Они» постоянно преследуют его, «они» предлагают контракты, в которых он ничего не понимает, «они» день и ночь звонят по телефону, «они» даже сняли для него огромный дом с плавательным бассейном. Казалось, он обезумел: если бы я не прибыла в этот день, он сбежал бы. Пауль смеялся до слез, а я думала о том, что Левис похудел и не очень хорошо выглядит.

Торжественное событие, вручение Оскаров, имело место быть на следующий день. Собрался весь Голливуд, одетый с иголочки, накрашенный, сверкающий, и Левис получил своего Оскара. Он небрежно шел по сцене, а я, будучи настроена философски, наблюдала, как три тысячи человек с энтузиазмом аплодируют убийце. Человек привыкает ко всему.

Вручение премий завершилось грандиозной вечеринкой, организованной Джеем Грантом в новом доме Левиса. Джей, вызывающе гордый собой, водил меня по дому, шкафы, ломившиеся от новых костюмов для Левиса, гаражи, где дремали новые машины, предложенные Левису на очень льготных условиях, комнаты, в которых Левис будет спать, комнаты, где Левис будет принимать гостей. Левис следовал за нами, бормоча что-то себе под нос.

— Ты уже перенес сюда старые синие джинсы? — невинно спросила я, обернувшись к нему. Он в ужасе покачал головой. Для героя вечера у него удивительно отсутствующий вид. Он ходил за мной по пятам, отказываясь, несмотря на все мои просьбы, уделить внимание гостям, и я начала замечать удивленные взгляды, слышать двусмысленные реплики, что заставило меня ускорить наш отъезд. Воспользовавшись моментом, когда кто-то завладел вниманием Левиса, я взяла Пауля под руку и шепнула ему, что я очень устала.

Мы решили, по крайней мере первое время, жить в моем доме, так как квартира Пауля находилась в центре города, а я предпочитала природу. Мы незаметно прокрались к машине. Я посмотрела на огромный, залитый светом дом, на воду, мерцающую в бассейне, силуэты гостей в окнах, и напомнила себе, что год назад, всего лишь год, такой же поздней ночью мы возвращались домой по этой же дороге, когда перед нашим автомобилем выскочил незнакомый парень. Что за год!!!.. Во всяком случае, все закончилось хорошо, исключая, разумеется, Френка, Лолу, Болтона и Макклея.

Пауль осторожно подал машину назад между двумя «роллсами», новыми, разумеется, и медленно вырулил на свободу. И снова парень с широко раскинутыми руками бросился к нашему автомобилю в сиянии фар. Я испуганно вскрикнула, а Левис, подбежав к машине с моей стороны, открыл дверцу и схватил меня за руки. Он дрожал, как лист:

— Возьми меня домой, — взмолился он дрожащим голосом. — Возьми меня с собой, Дороти. Я не хочу оставаться здесь.

Он прижал голову к моему плечу, потом снова поднял ее, дыша тяжело, как после нокдауна.

— Но, Левис, — промямлила я, — теперь твой дом здесь. И все эти люди, которые ждут тебя…

— Я хочу обратно домой.

В замешательстве я посмотрела на Пауля. Тот успокаивающе улыбался. Я сделала последнюю попытку:

— Подумай о бедняге Джее, который так старался для тебя. Он будет вне себя, если ты так вот уедешь.

— Я его убью, — пригрозил Левис, и я сдалась.

Тут же подвинулась, и Левис упал на сиденье рядом со мной. Пауль тронул машину с места, снова мы ехали втроем, и я, опять же, в шоковом состоянии. Тем не менее я не удержалась, чтобы не прочесть Левису небольшую лекцию о том, что на сегодня все сойдет, так как отнесено за счет его волнения, но что через два-три дня он должен вернуться в свой дом, иначе люди не поймут, почему он не живет в таком прекрасном доме, и далее в том же духе.

— Я могу жить в твоем доме, а туда мы будем ездить плавать, — рассудительно заявил Левис в ответ, и с этими словами заснул у меня на плече. Когда мы приехали, нам пришлось выносить его из машины. Мы отвели Левиса в его маленькую спальню и уложили на кровать.

Он приоткрыл глаза, взглянул на меня, улыбнулся и снова заснул с выражением блаженства на лице. А мы спустились в нашу спальню. Раздеваясь, я повернулась к Паулю.

— Ты думаешь, он долго будет с нами?

— Всю жизнь, — рассеянно ответил Пауль. — Ты ведь это прекрасно знаешь. — Он улыбался. Я слабо запротестовала, но он перебил меня: — Разве ты не счастлива?

— Да, — ответила я, — очень.

Я сказала сущую правду. Очевидно, у меня будут возникать трудности. Время от времени придется удерживать Левиса от очередного убийства, но с хитростью и при удаче… Ну, в общем, посмотрим. Такое философское решение, как всегда, успокоило меня, и, напевая про себя, я отправилась в ванную.

© Перевод на русский язык М. Мальковой

Как и в большинстве других семей, у Мегрэ были свои привычки, со временем превратившиеся в некий ритуал. И вот, с тех давних пор, как они поселились на Пляс де Вож, едва наступало лето, комиссар начинал развязывать свой темный галстук на первой ступеньке лестницы, а завершал эту процедуру на площадке второго этажа.

Все дома, окружавшие площадь, были когда-то особняками, и широкие лестницы, начинаясь во дворе, плавно и величественно текли вдоль кованых решеток и поддельного мрамора, зато со второго этажа они становились узкими и крутыми. К себе на третий Мегрэ взбирался слегка запыхавшийся, с уже расстегнутым воротничком. Оставалось пройти по плохо освещенному коридору до третьей слева двери. Перекинув через руку пиджак, комиссар вставлял ключ в замок и бросал традиционное: «Это я!»

Потом он принюхивался, стараясь по запаху угадать, что приготовлено на ужин, и шел в гостиную. Из распахнутого настежь окна открывался восхитительный вид на площадь с четырьмя поющими фонтанами.

Стоял на редкость жаркий июнь, и вся следственная полиция только и мечтала о каникулах. По бульварам уже бродили мужчины без пиджаков, а на террасах кафе лилось рекой пиво.

— Видала сегодня своего поклонника? — спрашивал комиссар, вытирая со лба пот и удобно устраиваясь у окна.

Сейчас никто бы не подумал, что Мегрэ долгие-долгие часы провел в своего рода антикриминальной лаборатории, или, иначе говоря, в следственной полиции, изучая самые темные закоулки человеческой души.

Вне работы комиссар не упускал случая позабавиться, и особенно — за счет невероятно простодушной мадам Мегрэ. В последние две недели излюбленной шуткой стало расспрашивать жену, как поживает ее поклонник.

— Он опять обошел площадь два раза? И по-прежнему элегантен и таинствен? Подумать только, что, питая слабость к утонченным эстетам, ты вышла замуж за меня!