Мария Спасская - Мистическое кольцо символистов [litres]

Этой весной Амалия и Пряхин познакомились в букинистической лавке Тихомирова, и дерзкая насмешница, «мадемуазель Витроль», внезапно превратилась в кроткую овцу. Амалия почтительно внимала речам революционера-агитатора, проникаясь идеями всеобщего равенства и братства, и, похоже, совсем скоро включилась бы в классовую борьбу, однако не довелось. Аркаша погиб раньше, чем Коган окончательно перековалась.

Лев помогал влюбленным не бескорыстно. Он имел на Амалию свои виды, с ее помощью думая прибиться к «Скорпиону». Но Брюсов очень строго блюл чистоту «скорпионовских» рядов, в половине сотрудников видя врагов и завистников. И, зная о мнительности мэтра, Амалия побаивалась просить за Льва. Но Лев не сдавался. Осторожно, исподволь, он выспрашивал у Амалии о жизни редакции, и однажды в ее рассказе промелькнули имена особо настойчивых визитеров, желающих во что бы то ни стало напечататься в альманахе – Зорина и Рюмина. Амалия глумливо рассказывала, как приятно наблюдать поникшие плечи и ссутулившиеся спины этих двух бумагомарак, когда, получив очередной отказ, они бредут через редакционную комнату к дверям. И, отправляясь на обед в гостиничный ресторан, видеть либо Зорина, либо Рюмина напивающимися в кабачке напротив.

И Лев сразу же придумал, как можно использовать этих бедолаг. Делая вид, будто бы хочет позабавиться, Лев стал подбивать Амалию устроить розыгрыш и все-таки издать их творения, но, как Лев ни просил, стихи двух неудачников Амалия принять отказалась, сославшись на отвратительный стиль и убогое содержание. Амалия, Амалия! Так боялась Брюсова, а смерти не испугалась, следом за Аркашей отправившись туда, откуда нет возврата.

Лев потер виски, поднялся из-за стойки, запер изнутри магазинную дверь и отправился к деду. Дед по своему обыкновению дремал в соседнем зале, заполненном оккультной литературой, но стоило Льву приблизиться, старик вскинулся в кресле и вопросительно уставился на внука. Лев улыбнулся и участливо спросил:

– Дедуль, а не принести ли стаканчик винца?

– Пожалуй, – пожевав губами, откликнулся старик.

Лев сходил за вином, по пути прихватив «Ключ Соломона». Протянул внушительный том старику, а наполненный стакан поставил на подлокотник кресла. Дед открыл книгу на заложенной рекламной открыткой странице и, пригубив вина, погрузился в чтение. Дождавшись, когда старик начнет клевать носом, Лев прошел в помещение за магазином, уселся на кухне и стал ждать Минцлову. Как и было условлено, Анна Рудольфовна три раза постучала в заднюю дверь.

Чуть больше месяца назад Минцлова уже была у букиниста, и Лев имел с ней весьма тяжелый разговор.

– Да нет же, Анна Рудольфовна! – горячился Лев. – Не годится Андрей Белый на роль пророка! Он слишком слабый, и никогда не станет проводником Великой Истины!

– Белый – само Добро, – шепотом обрывала Минцлова. – Валерий Яковлевич воплощенное Зло. Брюсов – черный маг Клингзор из «Парцифаля» Вагнера. А Белый с ним борется.

– Что вы, Анна Рудольфовна! В самом деле, как будто не понимаете! Вы же так много оккультных книг прочли, и должны бы знать, что нет Добра, нет Зла! Это лишь человеческие понятия. Каждый вкладывает в Добро и Зло нечто свое. Добро и Зло все время меняются местами. То, что сейчас вам кажется Добром, завтра может восприниматься как Зло. Есть лишь Вселенское Равновесие. Из Хаоса рождается Порядок, и наоборот. И так – бесконечно.

– Вы заблуждаетесь, Лев Семенович, – качала Минцлова огромной головой. – Добро и Зло существуют, и они неизменны.

– Давайте сделаем так, – решительно поднялся Лев. – Если я вам наглядно проиллюстрирую свои слова о взаимозаменяемости Добра и Зла, не Белый, а я стану проводником вашей новой религии.

– Если бы можно было так просто доказать взаимозаменяемость Добра и Зла, это уже обязательно кто-нибудь сделал. Если до сих пор этого не произошло, значит, это невозможно.

– Выслушайте меня. Я знаю о существовании двух начинающих поэтов, мечтающих увидеть свои стихи в ежемесячном альманахе «Скорпиона». Я познакомлюсь с ними. Поэты получат то, что желают, но при условии, что выполнят мои задания. Один из них, скажем, Модест Рюмин, должен убить ни в чем не повинную маленькую девочку. Второй – инструктор скеттинг-ринга с псевдонимом Зорин, – сделать все, чтобы Рюмину помешать. Итак, Анна Рудольфовна, как вы сами видите, первый – Рюмин – изначально воплощенное Зло. Зорин, напротив, являет собой Добро. И давайте посмотрим, как будут развиваться события.

– И как мы узнаем об их развитии?

– Из газет. Следите за публикациями в разделе криминальной хроники.

Минцлова немного подумала и нехотя согласилась:

– Ну что же, Лев Семенович, я готова рискнуть.

В течение месяца Лев работал над реализацией своего замысла. Для публикации стихов обратился за помощью к Амалии Коган, девице странной, но не вредной. Амалия помочь отказалась. Заявила, что в подобных авантюрах участвовать не будет. И тогда, как по мановению волшебной палочки, в жизни Льва появилась Волынская. Ольга Павловна без труда влилась в «Скорпион» и сумела понравиться Брюсову. Понравились и «ее» стихи. Однако неизвестно, как поведет себя Волынская, если ее станут допрашивать. Ну, да это уже и не важно.

Повторный стук в дверь вывел Льва из задумчивости. Он открыл дверь и впустил Минцлову. Анна Рудольфовна, точно гигантский шар, вкатилась в комнату, победоносно потрясая газетой и прижимая к необъятной, обтянутой черными шелками груди увесистый сверток.

– Вы были правы, Лев Семенович, – задыхаясь, прошептала она.

Придерживая сверток локтем, развернула газету и ткнула длинным пальцем – руки у этой невероятно полной женщины были на удивление тонки и изящны – в пространную статью.

– Лев Семенович! Как вы и говорили! Все переменилось с точностью до наоборот! Защитник девочки сделался злодеем – похитителем! А потенциальный убийца помог ее освободить!

Лев принял у гостьи летнее пальто, благодушно взирая на Минцлову и давая возможность излить свой восторг.

– Я все для себя решила. Андрей Белый не будет моим пророком, пророком будете вы, – проходя в комнату, усаживаясь на диван и устраивая сверток на черных шелковых коленях, выдохнула Минцлова. Подхватила болтающуюся у пояса лорнетку на черном шнурке и, приблизив к близоруким глазам, внимательно взглянула на Льва. – Именно вам приказано передать знак пророка.

– Кем приказано? – оживился букинист.

Минцлова еще сильнее понизила и без того шепчущий голос:

– На днях я имела беседу с Учителями, и мне вручили это. Сказали – для вас.

Минцлова бережно развернула бумагу и осторожно вынула из обертки толстый том, протягивая Льву. Увидев книгу, Лев похолодел. Это была та самая подделка, которую он так удачно продал на Никольской, чтобы добыть денег на поездку в Лондон на теософический конгресс. Сделав круг, фальшивка снова вернулась к нему, но теперь под видом Знака. Каким, интересно, образом книга могла оказаться у Посвященных? Да и есть ли они?