Мария Спасская - Мистическое кольцо символистов [litres]

– Кстати, про Дорнах, – перебив Карлинского, вдруг вспомнила я. И под испепеляющим взглядом соседки стала рассказывать: – Сегодня просматривала пленки и нашла интервью с Клавдией Васильевой – последней женой Андрея Белого. Снимал беседу Донат Ветров, он же вопросы Васильевой задавал. Запись датирована пятьдесят восьмым годом, но сохранилась не очень хорошо, хотя изображение разобрать можно, и звук вполне приличный. Васильева там как раз упоминает Дорнах. Борис Георгиевич, может, вашей пациентке показать? Вдруг поможет?

– Я посмотрю, что с пленкой можно сделать, – буравя меня глазами, пробормотала Вера Донатовна. И, с обожанием глядя на Карлинского, ласково добавила: – Борис Георгиевич, вы курочку-то ешьте!

Дядюшка крякнул и, развернувшись на стуле, потянулся в сервант за коньяком. Пронзительный звонок во входную дверь не дал ему завершить маневр.

– Это ко мне, – торопливо обронил Карлинский.

Поднялся со стула, прихватил коньяк и устремился в коридор. За ним, выскочив из-за стола, мелко засеменила любопытная Вера Донатовна.

– Кто это, Борис Георгиевич? – взволнованно вопрошала старушка.

Загремел запор, стукнула дверь, послышался женский смех, и дядюшка пробасил:

– Сказал же, Вера Донатовна – это ко мне. Журналистки пришли, интервью будут брать.

– Ванну после журналисток хлоркой продезинфицируйте, – пробурчала Вера Донатовна, уходя в свою комнату.

Мы с Виктором переглянулись и прыснули.

– Чур, я посуду мою, – отсмеявшись, проговорил он.

– Нет, я мою. Вера Донатовна приучает меня к общественно полезному труду.

– Давай мыть вместе?

– А давай!

Мы собрали тарелки и отправились на кухню. Теперь уже Виктор мне нравился. Очень-очень. Сейчас он походил на актера Демьяненко в роли Шурика. Такой же теплый, уютный, нескладный. С ним было легко, как с давним другом, и я спросила:

– Вить, скажи, ты зачем в себя стрелял?

– Жить не хотел, разве не понятно? – сунул он тарелку в посудомойку. И как о чем-то само собой разумеющемся проговорил, берясь за следующую: – Я жену свою очень люблю, а Оксана меня терпеть не может. Жить не хочется.

Я подала ему стакан и уточнила:

– И теперь не хочется?

– И теперь. Но я слово Борису дал, что больше не буду самоубиваться. Я не могу его подводить.

– А если Оксана к тебе вернется и скажет, что любит тебя?

– Тогда я буду самым счастливым человеком.

Мне стало больно, как будто ударили под дых, и я проговорила:

– Спокойной ночи. Пойду, пожалуй.

– Что такое, Соня? – встревожился сосед. – Я тебя чем-то обидел?

– Отнюдь.

И, чтобы хоть что-то сказать, я как бы между делом обронила:

– Ты не забыл? Завтра я еду знакомиться с Яковлевым. Будут какие-то особые указания?

– Пойдем, я сразу тебе денег отсчитаю, – оживился Виктор. – И орешками угощу. Ты сказала, что любишь кешью, я купил.

Предложение казалось заманчивым, но, памятуя о страстной любви Виктора к жене, наличие которой я отчего-то воспринимала как личное оскорбление, я обиженно проговорила:

– Благодарю, это лишнее.

И все-таки пошла. Пошла не из-за орешков, просто подумала, что не пойти будет невежливо. В комнате соседа было светло как днем, ибо горели все лампы разом. Повсюду стояли горшки с цветущими растениями. А на подоконнике примостился просторный пластиковый ящик, заполненный голубым гелем. По проделанным в геле тропинкам ползали какие-то насекомые, и я подошла поближе, чтобы их лучше рассмотреть.

– Что, Соня, никогда не видела муравьиную ферму? – приблизившись сзади, осведомился Виктор.

– Не-а, – дернула я плечом.

– Интересно наблюдать за жизнью муравейника. Существует огромное множество муравьев, совершенно не похожих друг на друга. Встречается, например, такой удивительный вид, как муравьи-амазонки, которые грабят муравейники других видов и утаскивают оттуда личинки. Впоследствии пленные муравьи становятся их рабами и ухаживают за амазонками. Существуют муравьи-листорезы, живущие внутри грибницы, которую сами выращивают. Их челюсти хорошо приспособлены для того, чтобы резать листья на мелкие кусочки.

Виктор рассказывал с таким азартом, что я взглянула на соседа по-новому – увлеченные люди всегда вызывают уважение и интерес. Глаза его загорелись, лицо покрылось румянцем. И я подумала, что мы могли бы стать хорошими друзьями. Или даже больше.

– Они эти листья едят? – чтобы сделать ему приятное, поинтересовалась я.

– Ну да, и едят, и строят из них дом.

– А какие муравьи у тебя?

– Муравьи – жнецы. Они собиратели, питаются тем, что найдут. Вот, посмотри.

Виктор снял верхнюю крышку, и передо мной открылся целый мир.

– Здесь, – указал он на самый большой отсек, по которому были рассыпаны семена, – я смогла опознать мак, просо и пшеничные зерна, – хранится еда. Вот здесь – склады, куда муравьи перетаскивают добычу и хранят зерна долгое время. Здесь – родовые комнаты, вот – комнаты по уходу за молодняком, где муравьи выхаживают личинок. Внутри одной семьи они делятся на касты: разведчики, рабочие муравьи, муравьи-няньки, солдаты.

Он помолчал и чуть тише добавил:

– И матка.

– Матка ведь самая главная? – бодро осведомилась я.

– Да, она – персона номер один. Посмотри, какая она красавица!

Виктор протянул руку к отдельному загончику, где возлегала огромная муравьиха и нежно погладил ее по атласной черной спинке. Матка зашевелилась, а сосед продолжал:

– Ее зовут Окси.

Окси – Оксана? Вот это да! Назвать насекомое именем любимой! И только теперь я увидела, что ячейка выкрашена золотой краской. И капельку меда увидела. И крохотную корону из конфетной фольги, лежащую рядом с маткой.

– Хочешь погладить?

Чтобы его не обидеть, я провела пальцем по прохладному хитину и, понимая неуместность своего пребывания в этой комнате, обернулась к хозяину.

– Вить, я пойду. За обучение я сама заплачу и чек принесу, а ты потом деньги вернешь.

– Как скажешь, – пожал плечами Виктор, не отрывая исполненного нежности взгляда от муравьихи, и, должно быть, чтобы не показаться невежливым, торопливо добавил:

– Спокойной ночи, Соня! Хороших снов!

Смеется он, что ли?

В просторном зале букинистической лавки было сумеречно и прохладно. Стоя за прилавком, сквозь прищуренные веки Лев наблюдал за случайно забредшим посетителем. Юноша явно не собирался ничего покупать, а просто спасался от летней жары. Лев с неприязнью разглядывал медленно прохаживающегося вдоль книжных полок молодого человека в щеголеватом американском костюме и клетчатой кепи. У Льва была назначена встреча – вот-вот должна была прийти для серьезного разговора Анна Рудольфовна Минцлова, а тут непредвиденная заминка.