Эндрю Мэйн - Охотник

– Возможно, тогда он был не так умен. Горячий источник уничтожил его следы, здесь он все продумал, но факт налицо: убийца там был. Теперь же он стал невидимкой. Возможно, можно найти подсказки в его прошлом.

– Собираетесь изучить старые убийства?

– Сообщения о пропавших без вести. Нападения с применением холодного оружия. Ну, и все остальное, что примерно подходит за последние несколько десятилетий.

Спохватившись, что проехал поворот, я разворачиваюсь.

– Я все гадаю, какой он? Узнаем ли мы его, если встретим… – Джиллиан смотрит не меня.

– Я тоже думал об этом. Сомневаюсь. Он умен и, скорее всего, умеет держаться в обществе.

Джиллиан разглядывает облака.

– Откуда взялся такой человек?

– Два процента населения – социопаты. Они относятся к другим людям не так, как мы с вами. Если вы общаетесь с пятьюдесятью людьми в день, то один из них – социопат.

– Но не убийца.

– Нет. Но будь у такого под рукой волшебная кнопка, нажатием на которую он мог бы с пользой для себя и без всякого риска кого-то убить, он бы не колебался.

– А они сами знают, что они социопаты?

– Я много читал об этом, когда был подростком.

– Ставили себе диагноз?

– Не без этого, наверное. Умный человек заподозрил бы в себе такую наклонность. Неумный решил бы, что все рассуждают так же, как он.

– Какой же вывод сделал молодой доктор Крей о самом себе?

– Социально неприспособленный. Без шанса на выздоровление.

В зеркале заднего вида отражается слепящий свет. Сначала я не обращаю на это внимания, но потом соображаю, что уже много километров мы едем по прямой дороге без единого поворота.

Джиллиан замечает, что я поглядываю в зеркало.

– В чем дело?

– Ничего.

– Тео… – произносит она с ноткой угрозы.

– Я думаю, кто-то просто развернулся, как и мы.

– Нас преследуют?

– Хороший вопрос. Достаньте свой телефон.

Я останавливаюсь на обочине и включаю в салоне свет.

– Притворяемся, что заблудились?

Я отворачиваюсь от дороги и таращусь в телефон.

– Ага. Когда машина проедет мимо, скажите мне, сколько в ней людей.

– А если они остановятся сзади нас?

– Не остановятся. Разве что захотят показать, что следят за нами.

Я вижу краем глаза приближающуюся машину. Она проезжает мимо.

– Темно-зеленый «Шевроле Тахо» с тонированными стеклами.

– Номер не заметили?

– Местные – Монтана. Но сам номер не запомнила.

– Интересно. Скорее всего, просто ехали мимо.

– Просто?

– Ну да.

– Как скажете. – Кажется, она скорее удивлена, чем встревожена.

Я выключаю свет в салоне. Джиллиан продолжает смотреть на меня, свет приборной панели озаряет ее лицо. На ее губах появляется улыбка.

Знаю я эти долгие взгляды!

Я размышляю.

Для нее это все еще приключение. Вряд она осознает происходящее. Или я не осознаю…

Импульсивно – наверное, это адреналин – я сокращаю дистанцию, и ее губы слегка приоткрываются. Я целую ее – крепко, но быстро.

Отстраняясь, я вижу, что она улыбается.

– Что? – спрашиваю я.

– Наверное, это самое ненормальное первое свидание в моей жизни.

– Сама напросилась.

– Напросилась, не спорю. Сама.

Она кладет руку мне на затылок, давая понять, что мы еще не закончили.

– Ты понимаешь, что мимо нас только что мог проехать убийца?

– А ты понимаешь, как такое возбуждает?

Что-то в ней есть, чему я сейчас не в состоянии сопротивляться. Я снова прижимаюсь своими губами к ее, наши языки встречаются.

Моя рука уже у нее под футболкой, я чувствую ее грудь, не дававшую мне покоя весь день – да что там, с момента нашего знакомства.

В какой-то момент ее рука касается моего бедра и движется вверх, пока не натыкается на бугор.

– Найдем этому применение? – шепчет она мне на ухо.

Я отодвигаюсь и наваливаюсь на дверцу.

– Прости, я…

– Со мной что-то не так?

– Нет, со мной. Слишком темные дела, темные места. Не надо было тащить тебя сюда.

– Если бы я не поехала, то не была бы сейчас здесь.

– Всего час назад мы смотрели на труп.

– Тридцатилетней давности.

– Убийца разгуливает на свободе.

– Да, Тео, разгуливает. Как и повстанец, убивший моего мужа. И это всегда будет со мной.

– Знала бы ты, как мне жаль…

– Не говори так. Жалеешь, что поцеловал меня?

– Нет.

– Тебе надо разложить все по полочкам, но ты кладешь все на одну. Мыслишь только одной категорией.

– Так мне легче сосредоточиться.

– Тебе не приходило в голову, что из-за этого ты ходишь по кругу?

Может, она и права. MAAT не указала на горячий источник, я узнал о нем из случайного разговора. Я делаю то же самое снова и снова.

Я удивленно смотрю на нее. Она складывает руки на груди и смотрит на меня с самодовольной улыбкой в уголках губ.

– Ну, и что теперь?

Я отключаю профессорскую часть мозга и говорю первое, что приходит в голову:

– Полезай на заднее сиденье, там узнаешь.

Доктор Дебра Мид смотрит на меня сквозь очки в широкой оправе и издает звук, нечто среднее между ворчанием и вздохом, затем говорит:

– Так это вы тот идиот, испортивший мои образцы?

– Вероятно.

– Сюда. – Она ведет меня по коридору судебно-медицинской лаборатории.

Впервые я узнал о ее существовании сегодня примерно в шесть утра, когда зазвонил телефон. Похоже, рабочий день судмедэксперта в Монтане начинается ни свет ни заря.

– Тео Крей? – спросил голос в трубке.

– Я слушаю.

– Говорит доктор Мид. Это вы присылаете мне тела?

Прямота вопроса чуть не заставила меня сразу ответить утвердительно.

– Гм… может быть, – нерешительно ответил я.

– Мне сказали, что вы какой-то профессор?

– Биологии.

– Только не говорите мне, что еще и преподаете!

– Да, а что? В чем дело?

– Сочувствую вашим студентам. Приезжайте в судебно-медицинскую лабораторию Миссулы.

– Когда?

– Сейчас.

Кроме безоговорочного требования немедленно примчаться, я от доктора Мид ничего не узнал.

И вот четыре часа спустя миниатюрная седая женщина, не скрывающая своего презрения, ведет меня по коридору.

Но она мне почему-то нравится. Наверное, дело в моем хорошем настроении – вот что делает бурное свидание с красивой женщиной.

– В чем, собственно, дело? – спрашиваю я.

– Скажите, стоило увольняться из университета, чтобы получить от губернатора «назначение», – она рисует в воздухе кавычки, – судмедэкспертом штата? Похоже, после того как эту должность покинул прежний осел, я осталась единственным на весь штат специалистом с требуемой квалификацией. До меня здесь царил полный беспорядок, они отправляли тела в Сиэтл, как вам это нравится?

– Судмедэксперт штата? Вы одна на весь штат?

– Одна. Коронеров у нас пруд пруди. Любой шарлатан, сдавший тест, может быть коронером. Но официальное вскрытие, которое признает суд, должен производить кто-то, отличающий задницу от локтя, а медвежью лапу – от ножа.