Андрей Звонков - Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска

— Он загрузится!

— Ну и ладно. Главное, чтобы в шок не ушел. Делай!

Иван поймал резиновую вставку на капельнице, по которой в вену шел физраствор с глюкозой, и ввел в нее лекарство.

Через полминуты пострадавший уснул. Люся накинула ему на лицо маску и пустила кислород из баллона.

— Зачем?

— Удар пришел в бок, мы ребра не смотрели, часто они ломаются, может быть еще ушиб легкого, вплоть до гемоторакса. От кислорода никому хуже не было, а он вдогонку к сибазону уменьшит угрозу гипоксии мозга. — Объяснила она.

Иван почувствовал, что разница стажа в три года очень заметна. Все — таки она намного больше знает, чем он. Опыт — великое значение имеет. Опытна и намного увереннее. Еще он заметил странный факт, на подстанции ЮАНа врачи и фельдшера намного лучше подготовлены для самостоятельной работы, чем на его прежней подстанции, которой руководит нервная дама. Да, она законопослушна, но видимо страх ее постоянно отвлекал от заботы обучать свой персонал, фактически предоставив всех самим себе. ЮАН сам не ленился дрессировать молодняк, и того же требовал от врачей.

«А ведь это логично! — подумал Иван, — заведующий отличный организатор и к любой работе, будь то его прямая обязанность руководителя подстанции или криминальная деятельность, подходит очень серьезно и глубоко». Сущность человека не меняется от его рода деятельности. Видимо, и в семье у него все очень отлажено и четко.

«А ведь я ничего не знаю о его семье и, вообще, о личной жизни». — Иван решил придумать способ, чтобы как-то вынудить сотрудников, хоть что-то рассказать о своем начальнике.

В больнице они закатили пострадавшего в приемное травмы. Там его сразу взяли в оборот, то есть увезли на рентген, вызвали специалистов.

Люся села писать карту. Появились сотрудники ГАИ, которые взяли показания водителя Белякова. Из всей бригады он один видел в подробностях ДТП. Потом они недолго пообщались с врачом — травматологом и уехали.

Иван увидел, что Люся заполняя графу «оказанное лечение», написала 1. Sol. Morphini hydrochl. 1 %—1 ml внутримышечно .

Она взяла красную ручку и подчеркнула морфин.

«Но ведь мы же не вводили ему наркотики, — подумал Иван, — Я ничего не понимаю. Как она собирается его списывать?»

Он решил подождать объяснений или расспросить ее позже, что будет Люся делать с полной ампулой морфина?

— Отзваниваемся? — спросил он, когда Люся поставила в карте роспись.

— Нет, — ответила она. — У тебя деньги есть?

— Есть немного, — он вытащил купюры, полученные от Бакировой. — Вот.

Она бесцеремоно забрала все и скомандовала:

— Пошли.

— Куда?

— В реанимацию.

— Зачем?

— Узнаешь. — Люся говорила отрывисто.

Она поманила его за собой и помчалась коридорами и переходами в хирургический корпус. Иван за ней еле поспевал. От Шкребко исходила неистовая энергия и, как в бассейне, во время их дежурства на Николиной горе, Иван почувствовал нарастающее сексуальное возбуждение. Люсина фигура, двигающаяся впереди в полутемном безлюдном коридоре, его заводила.

— Не торопись! — окликнул он Шкребко.

Он никак не мог привести себя в порядок на ходу, опустив руку в карман джинсов. В трусах все перепуталось и мешало быстро двигаться.

Люся остановилась.

— У нас мало времени, я не хочу объясняться, потом, почему у нас время прибытия в больницу на сопроводиловке и время следующего вызова отличаются больше чем на пятнадцать минут. Это будет залет, и ЮАН обложит меня штрафом. Ты же хотел, чтобы я объяснила тебе, что такое штраф?

— Ну да, — Иван, наконец, уложил непослушную часть тела как надо и подошел к Люсе. — Что это такое?

Люся достала из кармана коробочку с наркотой и извлекла из нее ампулу морфина.

— Если провинюсь, я должна буду отдать ему вот это.

— Зачем? Он что — нарик?

— Нет, — Люся усмехнулась. — Он нет. Но есть у него нарики. Вот эта ампула стоит сто долларов. Можно отдать ампулу, можно сотню. У меня нет свободной сотни, ты знаешь, и ни у кого нет, и он принимает от нас ампулы. Можно морфин, можно омнопон.

— А где взять пустую ампулу? Ведь рецепт без нее не возьмут!

— А он дает взамен пустую.

Иван чуть не прокололся, спросив: «А как же „Антидурь“ ничего не нашла?» и вовремя сообразил, что он не может, не должен знать о проверках.

— Но ведь его когда-нибудь поймают! — сыграл он под дурачка.

— Проверяли уже и ничего не нашли.

— И вы все такие штрафы ему отдаете?

— Это отличный метод воспитания, — сказала Люся, — никто не хочет сидеть у ЮАНа на крючке. Не хочешь — не косячь.

Она вдруг открыла ампулу и вытряхнула содержимое на пол.

— Чтобы ты про меня глупости не подумал.

Иван, оцепенев, смотрел, как препарат, за который наркоман может убить, превращается в брызги на кафеле. И он понял. Люся очень наглядно и убедительно продемонстрировала, что она к наркобизнесу не имеет никакого отношения и не собирается иметь в дальнейшем. Потому и вылила списанный в карте морфин. Вот теперь ампула пустая. От этого он зауважал ее еще сильнее. Но она знает всю коммерческую составляющую ЮАНа. Как и другие сотрудники. Не участвует, но молчит. Почему? Объяснять Ивану не было смысла, это очевидно — у нее другой бизнес. ЮАН в него не лезет. Пока не лезет. Ивана пробрал мороз по спине. Он вдруг понял, что рано или поздно «на иглу» торговли наркотой ЮАН подсадит всех. И его и Люсю тоже. Он умеет ждать. «Долготерпеливый сильнее завоевателя города». Заведующему нужно зацепить каждого сотрудника на такой крюк, чтобы тот никогда не соскочил. Но при этом не превратить в наркомана.

— Ладно, пошли, у нас еще одно важное дело. — Шкребко вывела Ивана из задумчивости и помчалась дальше.

Из отделения реанимации она выскочила очень быстро. Радостная подбежала к Ивану. Показала коробку рестенона.

— Вот! Десять ампул! — она поцеловала коробку, — Это тридцать тонн зеленых, если найдем десять алкашей. Надо найти! Я первым делом уши поправлю и зубы. Пришлось все твои деньги отдать.

Люся схватила Ивана за отвороты халата, притянула к себе и крепко поцеловала в губы. Он от неожиданности чуть не потерял сознание. Стоял столбом, задержав дыхание.

— Правда, зубы мешаются? — спросила она, как ни в чем не бывало.

— Я не понял, — честно ответил Иван, у него закружилась голова.

— Я как белка… нет, как морская свинка, — Она подняла верхнюю губу и поцокала, — Жуть! Чего ты не понял? — она снова прижалась к нему всем телом и смотрела в упор, — хочешь еще?

Иван даже не подумал, что, сказав «нет», смертельно обидит ее, он честно ответил:

— Хочу.

Она еще раз его поцеловала, на этот раз дольше. Зубы ее, выдающиеся резцы, он действительно почувствовал, потому что они стукнулись о его зубы, но это только еще сильнее возбудило.