Елена Михалкова - Самая хитрая рыба

– Слушай, зачем ты это делаешь? – спокойно спросил Илья.

– Ты о чем?

– Готовишь их к дракам. Настраиваешь. Если твой тренер узнает, что ты принимаешь в этом участие, тебя вышибут из клуба, пискнуть не успеешь. И что тогда будет с твоей свободой перемещения? Тебе даже плюнуть за ворота детдома не дадут.

Мансуров лег на спину, закинул ногу на ногу и стал жевать травинку.

– А я готов пострадать за правду, – сказал он наконец. – Ты, Илья, не одобряешь того, что вчера произошло. Имеешь право. Но, знаешь, Петьку больше ни одна сволочь не тронет, я тебе отвечаю. Вас теперь уважают.

Шаповалов хотел возразить, что Дидовца и раньше никто не трогал, но Белоусов поднялся и решительно сказал:

– Ну все! Вы как хотите, а я купаться.

На лице его было написано, как ему неприятен их разговор. Макс готов был махать кулаками по любому поводу, но не переносил, когда рядом ссорятся.

– Пошли! – согласился Мансуров и преданно взглянул на Шаповалова: – Командуй! Куда направляемся?

В то лето Илья Шаповалов впервые понял, что означает смысл выражения «Земля уходит из-под ног». На первый взгляд все шло как прежде. Днем они втроем слонялись по городу, вечерами гоняли в футбол. Бассейн на два месяца закрыли, а в лагерь Илья не поехал, так что все лето было в его распоряжении – бесконечное городское лето. И он был счастлив.

Был бы.

Если бы не Антон Мансуров.

Как-то раз Илья попробовал завести с Петькой разговор о том, что его тревожило.

– Эй, да ты просто ревнуешь! – хихикнул Дидовец и похлопал его по плечу.

Илье оставалось только отшутиться.

В словах Петьки была неприятная правда. Они дружили с третьего класса: Шаповалов, Белоусов, Дидовец. Вокруг них объединялись другие подростки, компания прирастала новыми участниками и снова раскалывалась, но ядро группы оставалось неизменным.

Если бы они были командой корабля, Илья отвечал бы за выбор пути, Петька – за моральный дух в коллективе, а Макс бы молча греб.

Появление Антона что-то изменило в этом раскладе.

Илья все чаще стал замечать, что они идут туда, куда предлагает Мансуров, и делают то, что хочет он.

Сергей Бабкин проехал зайцем две остановки на трамвае, вышел и, проплутав немного, обратился к прохожему, высокому неряшливому мужчине в пиджаке на голое тело:

– Не подскажете, где здесь спортивная школа «Русич»?

– До перекрестка, там направо и еще минут пять. Трехэтажное желтое здание. Ну, мимо точно не пройдете!

– Спасибо, – сказал Бабкин и собирался уходить.

– Только это ведь у них одно название – «Русич», – с тоской сказал мужчина, прихватив Сергея за рукав. – А сами понабрали чурок! Ни одного русского лица, одни морды… – Он выругался, и старушка с сумкой шарахнулась от него. – А зачем им спортом заниматься? Пускай по своим горам лазиют, чего их сюда принесло… Я говорю, может, они чего задумали!

Бабкин мягко высвободил руку. В глазах мужчины, смотревшего на него с какой-то жадной радостью, читалась уверенность в том, что он обрел единомышленника.

Сергей Бабкин был человеком спокойным и уравновешенным, но его охватило желание двинуть этому типу по тощей гусиной шее.

– Анвар Ильясович! – раздался за спиной знакомый голос.

Бабкин обернулся и узрел Макара, спешащего к нему с широкой улыбкой, раскинув руки.

– Анвар Ильясович! – пропел Илюшин, схватил ладонь Бабкина и принялся трясти. Оторопевший пиджак он не замечал. – Как сам, дорогой? Как отец?

– Все там же, – промычал Сергей, неделю назад заезжавший на кладбище.

– Альхамадуллилях! – с невыразимым облегчением вскричал Макар и обернулся к мужчине. – Твой новый друг, Анвар? Познакомь же нас скорее!

Пиджак попятился, сделал поразительно изящный жест, каким хорошо воспитанная девица могла бы отказаться в гостях от второй чашечки кофе, выдавил кривую улыбку и ретировался.

– Ис-салям алейкум! – успел пожелать ему вслед Илюшин.

– Что за цирк? – поинтересовался Бабкин, когда бедняга скрылся из виду.

– Решил составить тебе компанию. Вечно влипаешь в какие-то странные знакомства!

Бывший тренер Мансурова оказался коренастым человеком с лысой круглой головой и перебитым, как и у самого Бабкина, носом. Он выслушал Илюшина, коротко попросил дождаться конца тренировки и вернулся к группе детей, разминавшихся в зале. Бабкин заметил в ней трех девчонок лет десяти.

Они уселись на длинной скамейке. Сергей втянул носом воздух: города меняются, но запах спортивной школы везде одинаков. Пахло матами, потом, пылью и штукатуркой. Из двери сквозняк доносил аромат духов какой-то женщины, ждущей в коридоре. Сергей попытался угадать, кого из детей она заберет.

– Почему ты уверен, что искать нужно в прошлом Мансурова? – спросил он. – Ты игнорируешь версию с любовником жены…

– Не игнорирую, – перебил Макар. – Я оставил человека, который следит за Белоусовой.

Бабкин недоверчиво посмотрел на него:

– Что еще за человек?

– Неквалифицированная рабочая сила, – туманно ответил Илюшин. – У него простая задача, с ней справится любой дурак, который под вывеской «частный детектив» ведет слежку за неверными мужьями и женами. Нам не было необходимости там оставаться. Но я сомневаюсь, что причина в измене Натальи.

– Почему?

– Ребенок, – коротко ответил Макар. – У этой женщины нет свободы передвижения. Никаких нянь, никаких бабушек, поэтому она круглосуточно при девочке пяти лет.

– Логично.

– Если бы я был молодой женщиной, которая хочет изменить мужу, – продолжал Илюшин, – я отвозил бы ребенка дважды в неделю на развивающие занятия, какие-нибудь особенно нелепые, вроде игр с мокрым песком или коллективного рисования носорога томатным соусом, и, вручив его ответственным педагогам, сбегал бы на пару часов к возлюбленному. Мужу я врал бы, что в это время гуляю или хожу по музеям, и иногда обсуждал бы с ним художественные достоинства просмотренного мною полотна, получая от этой беседы тонкое, одному мне доступное наслаждение.

Сергей покосился на него с нескрываемым отвращением.

– Вот поэтому ты и не женат.

Дети пробежали мимо них, со стуком ударив дверью о стену.

– Тише, тише! – прикрикнул Гуляев.

Он подошел к сыщикам, и те поднялись со скамьи.

– Вы хотели со мной поговорить о ком-то из моих ребят? У меня как раз перерыв, найдется минут двадцать.

Они уселись в столовой. Бабкин с Макаром взяли кофе, тренер попросил зеленый чай.

– О ком речь?

– Антон Мансуров, – напомнил Макар.

– А, детдомовец! Помню его. Физические данные великолепные, и амбиций, которые требуются для соревнований, имелось в избытке, но я всегда знал, что он у меня надолго не задержится.