Елена Михалкова - Самая хитрая рыба

– Анна Сергеевна!

Илюшин кивнул.

– Бережкова очень беспокоилась за вас. Мы недостаточно серьезно отнеслись к ее словам… – Он поморщился, как от зубной боли. Бабкин поймал взгляд Белоусовой и отвел глаза. – После того как она погибла, мы стали рыться в прошлом вашего мужа. Для этого пришлось провести какое-то время в Щедровске. Шаг за шагом мы восстановили его историю. Это заняло больше времени, чем я думал, но и биография того стоила. Самым трудным оказалось отделить важные события от неважных – я имею в виду, с точки зрения Мансурова. Скажем, убийство инкассатора не имело для него никакого значения. И деньги по большому счету тоже. Они просто облегчили ему существование. Но вот ваш брат…

Наташа провела рукой по лицу.

– Антон очень любил Максима.

– Я бы сказал, он любил только Максима. Вашего брата застрелили при нападении на инкассаторов. Вы знали об этом?

Она помолчала. Затем тихо сказала:

– Я догадывалась. Вернее, я знала наверняка, что он мертв. Максим никогда не оставил бы меня одну. Я сопоставила факты… перестрелку… исчезновение Пети и Антона… и все сложилось. Вы нашли его?

– Да. Заключения следователя пока нет, но я уверен, что это Максим.

– Где… – Она запнулась. – Где он был?

– На берегу озера.

Наташа кивнула, как будто ждала именно такого ответа, и вытерла слезы.

– Раньше там было очень красиво…

– Там и сейчас красиво, – мягко сказал Макар. – Гибель вашего брата была страшным ударом для Мансурова. Он никогда бы не признал, что в смерти Максима есть его вина. Для него все зло сконцентрировалось в человеке, по вине которого им пришлось принять участие в ограблении инкассаторов. Знаете, в юности я читал фантастический рассказ об убийствах на космическом корабле, в которых подозревали всех подряд – свирепых, злых, уже совершавших убийства… В итоге преступником оказался милейший священник, веривший, что таким образом избавляет несчастных от мучений.

– Ты это к чему? – подал голос Бабкин.

– Все это время я думал, что человек, который выдал Мансурова и его друзей Рябову, хотел им зла. Мне не пришло в голову, что искать нужно было среди людей, которые хотели им добра, и ничего кроме добра.

– И все-таки, как вы узнали, что это была я? – повторила Наташа.

– Точно так же, как это узнал ваш муж. В окружении Рябова был человек по фамилии Степашин. Незадолго до того, как начались криминальные войны, он оказался за решеткой, и это спасло ему жизнь. Степашин был в курсе истории с провалившимся ограблением Рябова. И помнил, кто рассказал Рябову о плане Мансурова. Знаете, где он сейчас?

Наташа покачала головой.

– Работает в автомастерской у вашего мужа.

Она вскочила, едва не опрокинув кресло.

– Он устроился туда около месяца назад, – хладнокровно продолжал Илюшин. – После того как вышел из тюрьмы. Не специально, разумеется, – по чистой случайности. Наталья, сядьте, будьте добры. У меня болит шея, когда приходится задирать голову.

Белоусова села, не сводя с него огромных, на пол-лица, глаз.

– Степашин решил, что будет очень смешно посмотреть на лицо босса, когда тот узнает, кто заложил их десять лет назад. Для самого Степашина все это – события даже не прошлой, а позапрошлой жизни. Никого из тех, кто был рядом с ним, уже нет в живых. А сам он работает на парня, которого вместе с Рябовым когда-то отправил на верную смерть. Он от души посмеивался, рассказывая нам об этом. В кабинете у Мансурова стояла ваша фотография… Вы очень мало изменились за эти десять лет. Он узнал вас с первого взгляда.

Наташа закрыла лицо руками.

– Я его вспомнила, – прошептала она. – Он, кажется, считался хорошим механиком…

– Да, это Степашин. Я выполнил обещание. Теперь ваша очередь.

Она помолчала, собираясь с силами. Бабкин поднялся, вышел и вернулся со стаканом воды. Наградой ему был насмешливый взгляд Илюшина и благодарный – Наташи.

– Мне почти нечего вам рассказать. Я была влюблена в Антона. И еще я была очень глупа. Мальчишки собирались у нас, сидели в комнате Максима, а когда было тепло, в гараже. Однажды я вернулась из школы раньше обычного. Они не знали, что я дома. Разговаривали в полный голос… Я поняла не все из сказанного, но то, что поняла… – Она зажмурилась, точно ребенок, пытающийся не видеть страшное. – Имя Рябова я слышала и раньше. Невозможно было не знать его, если ты жил в Щедровске. Меня… не знаю, как объяснить… мной завладела навязчивая идея: если Максим, Антон и Петя попытаются ограбить Рябова, их убьют. Мне снилось это ночами. И днем… Как будто часовая бомба тикает в голове: «убь-ют, убь-ют!» Я не знала, что делать! Рассказать отцу у меня и в мыслях не было. Сообщить Максу и Антону, что я все знаю? Мне бы просто посоветовали держать язык за зубами. Никто из них не принимал меня всерьез. Кто я была? Пятнадцатилетняя сопля! Девчонка, которая путается под ногами.

– И вы решили рассказать все самому Рябову, – кивнул Макар.

Бабкин, у которого до сих пор это не укладывалось в голове, вопросительно посмотрел на женщину.

– …рассказать все самому Рябову, – эхом повторила она. – Да. Тогда мне казалось, что я потрясающе все придумала. Когда я пришла, меня приняли меня за малолетнюю проститутку, но я даже не поняла этого. У него на руках сидела крыса, она то забиралась ему на плечо, то пряталась под рубашку. Белая, жирная, с розовым хвостом. Он ее целовал в морду! Я не могла оторвать от нее взгляда, хотя меня подташнивало от того, как он с ней обращался. Мы заключили с этим человеком… договор. Да. Договор.

Теперь Сергей окончательно понял. «Ох, бедная дурочка!»

– Вы ему – информацию, а он вам – безопасность тех, кого вы назовете? – вопросительно сказал Илюшин.

– Да.

Бабкин тяжело вздохнул. Женщина вскинула на него глаза.

– Он пообещал мне! Поклялся, что не тронет их. Со мной так ласково обращались… Только все время посмеивались, а я не понимала почему. Я воображала себя кем-то вроде… вроде хоббита Бильбо!

– Что, простите? – изумился Макар.

– Он передал врагам драгоценный камень Аркенстон, чтобы остановить войну. А я… а я…

Она громко разрыдалась. Бабкин ждал, что этим все и закончится, но все равно впал в смятение и стал тоскливо размышлять, чем ее успокоить. На Макара, разумеется, не было никакой надежды. «Водки ей, что ли, налить?»

– Ребенка испугаете, – невозмутимо сказал Илюшин.

К изумлению Сергея, это сработало. Наташа прерывисто вздохнула и вытерла слезы.

– Те дни я провела в невменяемом состоянии. Это заметил даже папа. Он решил, что я устала от школы, и отправил меня к тете, маминой сестре. Но когда случилось «ограбление», я еще оставалась в Щедровске. Чуть не забыла: с Максимом, Антоном и Петей должен был пойти кто-то еще. Но его имени я не знала. Просто слышала, как они разговаривают о том, кто из них какое оружие возьмет с собой. Когда ребята вернулись, я решила, что все закончилось. Рябов выполнил обещание. Можно успокоиться. И я уехала. Вот и все. Вернулась уже на похороны папы.