Виктория Платова - Из жизни карамели

– А у вас есть несколько компаний? – вежливо поинтересовался Рыба, у которого тоже было несколько компаний: компания бывших жен, компания Палкиной с Чумаченкой, компания Агапита, часто меняющаяся компания работников тех или иных ресторанов и… И пожалуй, все.

– А-а, – махнула рукой Вера Рашидовна. – Нефтедобывающая, нефтеперерабатывающая, транспортная. Ну и сеть отелей на Адриатике. Да что об этом говорить! Скучистика! Рутина.

– Вам виднее. – Рыба был потрясен услышанным, особенно – сообщением о сети отелей на Адриатике. Нефтедобыча, нефтепереработка и транспорт волновали его мало – но сеть отелей! Да еще в тепленьком местечке, куда Рыба-Молот подсознательно стремился всю свою сознательную жизнь! Сеть отелей – это что-то!.. Адриатический мираж, возникший где-то на горизонте, на мгновение помрачил некрепкий разум Рыбы-Молота. И он, впав в искушение, снова подумал о том, что неплохо было бы закрутить с Верой Рашидовной роман. Тем более что она вроде как не против. И сама стремится к этому всеми фибрами своей прожженной бизнес-души. Потому что… Потому что лучше уж Вера Рашидовна в руках, чем Изящная Птица в небе.

Но слегка подзабытая сеть сотового оператора PGN (ничуть не менее таинственная, чем сеть отелей на Адриатике) так не считала: телефон Рыбы, до сих пор лежащий без дела в заднем кармане джинсов, завибрировал, и из него полились первые такты оды «К радости» Бетховена. Про которую Рыба знал, что она является гимном Евросоюза (сюжет об этом тоже имелся в анналах высоколобой программы «Сферы») – и больше ничего.

– Какая у вас музычка занятная, – отметила Вера Рашидовна, пожирая глазами Рыбу и вытащенный им телефон.

– Бетховен, – небрежно бросил Рыба и уставился на дисплей.

« НЕ ВЗДУМАЙ!» – гласило сообщение. Самое короткое из всех полученных.

Сеть отелей на Адриатике тотчас стала тлеть и рваться – звено за звеном. И улетучилась, как дым, оставив Рыбу в тягостных раздумьях. «Не вздумай!» понятно что – ухлестывать за Маргарет Тэтчер Ямало-Ненецкого автономного округа, иначе…

Что – иначе?

Иначе облысеешь и покроешься фурункулами.

Иначе оглохнешь на правое ухо и окривеешь на левый глаз.

Иначе получишь воспаление легких вкупе с красной волчанкой.

Иначе… иначе пройдешь мимо единственной, предназначенной только тебе женщины и никогда не будешь счастлив.

Последнее «иначе» выглядело самым предпочтительным и самым человечным. Но Рыбу смущала краткость послания. И скрытая в нем агрессивность – как раз такая, какой всегда отличалась его вторая жена. Рахиль Исааковна частенько говорила Рыбе – не вздумай то, не вздумай се. Но Рахиль Исааковна в данный конкретный момент времени сидит в Израиле. И никаким образом не может отследить, чем и кем занят Рыба. Если, конечно, не наблюдает за ним при помощи хитрого суперспутника-шпиона. Полученного в личное пользование от израильских спецслужб, которые, в свою очередь, получили его от американских спецслужб. Которые, в свою очередь, сняли его с инопланетной летающей тарелки, обломки которой хранятся на знаменитой базе ВВС США «Неллис», в знаменитой «Зоне 51» (штат Невада). Передачу об этой хорошо законспирированной местности они с Рахилью Исааковной смотрели по ТВ, причем дважды – в вечернем и утреннем показе.

Представить, что Рахиль Исааковна – пусть и опосредованно – связана с инопланетянами, было выше Рыбьих сил, поскольку фантастику (научную, ненаучную и просто фэнтези) он не жаловал никогда. За исключением истории с отроками: к пионэрам Вселенной Рыба-Молот (стараниями Агапита) относился, как к родным.

Но что, если с инопланетянами связан он сам?

И сеть PGN представляет собой портал, который качает информацию от Рыбы к некоей, зависшей в верхних слоях атмосферы летающей тарелке. Причем перекачка идет в оба направления, вот он и получает указания в удобочитаемой форме!

О подобных вещах снимается каждый третий сериал под грифом «За гранью возможного». А документальные свидетельства о похищениях людей и внедрении в человеческий организм мыслеформ-паразитов органического и неорганического происхождения!..

О, ужас! Ужас-ужас-ужас!

При мысли о паразитах Рыба скроил такую физиономию, что Вера Рашидовна не на шутку взволновалась:

– Какие-то неприятные известия? – спросила она, кивнув на телефон.

– Нет-нет, все в порядке!

– Вы только скажите, Александр Евгеньевич…

– Я и говорю – все в порядке.

Сеть PGN, кто бы за ней ни стоял, относилась к Вере Рашидовне с явным предубеждением – и в этом случае лучше не сталкивать их в лоб. А просто пронаблюдать за ситуацией – когда-нибудь все непременно разрешится и точки над «Ё» будут поставлены. Ко всеобщей радости или ко всеобщему несчастью.

– Просто пришло сообщение от моего старинного друга, – соврал Рыба. – Он физик-теоретик. Прислал кое-что любопытное из последних… э-э… космогонических теорий.

– Вы и в этом разбираетесь? – Вера Рашидовна уставилась на Рыбу с плохо скрываемым обожанием.

– Ну, как вам сказать… Интересуюсь. На любительском уровне.

– Вы неподражаемы! О, как вы неподражаемы!

– А вы, я смотрю, тоже любите Бетховена. – Рыба-Молот кивнул на посмертную маску Бетховена, висящую на стене.

– А это Бетховен? – всплеснула руками Вера Рашидовна. – Ну надо же! То-то я смотрю, что эта маска не похожа на другие! Купила их оптом в маленьком магазинчике в Найроби, и меня, представьте, уверяли, что все это – традиционные африканские промыслы.

– Может быть, кто-то из тамошних резчиков тоже является поклонником Бетховена?

– Не исключено.

– Бетховен – великий композитор, – тут же сморозил банальность Рыба-Молот.

– Полностью с вами согласна!

– Одна его «Лунная соната» чего стоит!

– Да-да-да! Кажется, в позапрошлом году я слушала «Лунную» в исполнении Лондонского Королевского симфонического оркестра. А может, и не его… А может, это был и не Бетховен.

Лучше бы это все-таки был не Бетховен, потому что в противном случае легкий околомузыкальный треп грозил перерасти в музыковедческую дискуссию с упоминанием как можно большего числа произведений. А ничего, кроме уже названной «Лунной сонаты», в голову Рыбе не лезло.

Должно быть, Вера Рашидовна думала так же – и они переключились на обсуждение достоинств ужина, приготовленного Рыбой. Железная Леди нашла свиные отбивные чрезвычайно (чрезвычайно, чрезвычайно, чрррррезззззвычааа-ай-но- ам-ам ) эротичными и пробуждающими самые смелые фантазии. А прикосновение слегка подсушенной плоти форели к губам и языку – похожего на французский поцелуй, кстати, как вы относитесь к французским поцелуям, дорогой мой?