Константин Веснин - Незабываемое лето, или Женитьба полковника

— Похищена и до сих пор не найдена крупная сумма денег. Как пояснил мне следователь, они просто обязаны пресечь вашу свободу передвижений.

— Но я ничего не крала! Я — невиновна! — Голос Ксении прозвучал как крик о помощи.

— Честно скажу, я бы очень не хотел обвинять вас, но вы сами знаете, какие факты говорят против вас.

— Но я ничего не крала!

— Верю, верю. Но следствие — это государственная машина. Она уже раскрутила свой маховик обвинения, она сожрет вас и выплюнет после нескольких лет тюрьмы старой и больной женщиной, с перечеркнутой судьбой, которой останется доживать свой век сами знаете как…

Тут Вирсавий Легонтович допустил оплошность: он не ведал, что Ксения получила юридическое образование и лучше него разбиралась в уголовном законодательстве. Она знала, что даже если на нее падет несправедливое обвинение и последует наказание, оно будет не таким ужасным, как это пытался представить Вирсавий Легонтович.

— Вы знаете, что я неравнодушен к вам, — Вирсавий Легонтович понял, что подходит к самому главному, самому волнительному для него моменту и постарался сделать тон голоса как можно мягче. — Я делал вам предложение руки и сердца. Теперь я хочу вам его повторить…

От нелепости услышанного Ксения отшатнулась в сторону.

— Вы — ненормальный, если в такой момент делаете мне предложение! Вы — больны, вам надо лечиться…

— Вы меня не дослушали. Да, я болен вами, я грежу вами. И так сложились обстоятельства, что только я могу вас спасти от тюрьмы. Я много от вас не прошу. Мне не надо украденных денег. Как мне объяснил следователь, мы с вами можем заключить некое досудебное соглашение, согласно которому я отзову свой иск. Это — гигантская уступка вам, если вы положите на чашу весов вашу дальнейшую судьбу…

Вирсавий Легонтович замолчал. Он ждал ответа Ксении, хотя бы какой-либо реплики. Но молчание затягивалось, тогда Вирсавий Легонтович решился:

— Моя цена вопроса для вас не будет существенной. Насколько я знаю, вы были замужем… — Вирсавий Легонтович замялся. — Мы можем заключить, так сказать… э… сделку: вы становитесь моей любовницей, а я отзываю судебный иск.

Ксения метнула гневный, презрительный взгляд на отставного полковника. Все было до примитивности просто. Девушка почувствовала унизительную мерзость, которая исходила от этого мужчины, от его подрагивающих от вожделения губ, испарины лба и алчного, полубезумного от похоти взгляда. Ей захотелось смыть всю эту грязь в озере и убежать.

— У вас все?

— Да, я жду ответа, самое позднее — до завтрашнего обеда.

Ксения поспешила уйти. Она не помнила, сколько времени и где ходила. Ей все казалось, что Вирсавий Легонтович неотступно следует за ней.

Очнувшись, она обнаружила себя сидящей на корточках на берегу и плещущей рукой воду на лицо. Неосознанно она пришла назад, к озеру, надеясь найти защиту и успокоение у этого тысячелетнего исполина. Ей казалось, что озеро все понимает и слышит ее крик о помощи.

Из состояния заторможенного оцепенения ее вывел голос Петровича:

— Ну что, дочка, голову повесила, али мир не мил стал? А мы тут с Васькой посты обходим.

Кот закрутился у ног Ксении.

— Васенька, миленький, как я рада тебе!

Ксения не могла сдержать слез. Она погладила кота, почесала его за ушами.

— Васька, как хорошо, что ты есть…

— Ну, дочка, ты че слезы-то льешь? Ты погоди слезы-то лить. Ты вона Ваську-то гладь, оно и уймется… Я тоже, когда быват кручина сожмет сердце, дык я че… с Васькой гутарю, а оно и легше становится. Он ко мне на грудь залазит, греит, вот и лечит… кручина-то и отступает…

Ксения прятала слезы, стараясь не показывать заплаканного лица Петровичу. А кот большими зелеными глазами внимательно смотрел в глаза девушки. Наконец, она успокоилась и встала:

— Спасибо вам.

— Дык за что спасибо-то?

— Просто за то, что вы есть…

Ксения пошла к пансионату. Заметив Киру, вышедшую на прогулку перед ужином, она пересказала ей свой разговор с отставным полковником…

— Какая наглость! Ты представляешь, что он мне предложил?! Понятно же, что в тюрьму за это не посадят, но могут дать условный срок и денежный штраф. Мне только этого в жизни не хватало!

Ксению разбирало негодование. Она не находила себе места.

— Слушай, пойдем куда-нибудь подальше, в лес, а то если я его повстречаю, то, боюсь, за себя не ручаюсь…

Они вышли за ворота.

— Теперь, Ксюха, все встало на свои места. Кража была заранее им спланирована, но как осуществлена — неизвестно. Что касается меня… он видел, что я обычно по утрам хожу к озеру, вот и подбросил меченые деньги, на которые я так глупо попалась.

— Но он не мог совершить кражу! И Зося не могла. Насколько я знаю, она была в санатории «Голубая волна» на танцах и, со слов Петровича, вернулась только после кражи.

— Ты не решилась позвонить Евгению? — напомнила Кира.

— Я сейчас в таком состоянии, что хоть кому могу позвонить. Лишь бы выпутаться из всего этого.

— Кстати, а ты хоть немного знаешь, что из себя представляет этот Евгений?

— Все, что мне известно — это то, что он преподает физику в университете…

Ксения мысленно представила Евгения:

…Высокий, худощавый, он при появлении в их магазине быстро пытался вернуть на место непослушные редкие волосы, в последнее время предательски покидающие его голову. Было заметно, что он слегка робеет перед ней и старается при разговоре отвести взгляд… Часто заказывает книги и поэтому оставил ей свой телефон. Неизменные шоколадки появлялись в его руках в знак благодарности за очередную книжную новинку…

Они еще немного походили и, наконец, решившись, Ксения с волнением набрала номер Евгения:

— Евгений, извините, что беспокою вас в ваш отпуск, но меня вынуждают к этому серьезные причины…

Она в общих чертах обрисовала положение, в котором они с Кирой оказались, и попросила совета. Голос Евгения звучал немного неуверенно, но, в целом, по-деловому:

— Ксения, я попытаюсь помочь вам, но мне понадобятся дополнительные сведения. Позже я уточню, какие. Не могли бы вы переслать мне их по электронной почте?

Ксения согласилась, и они завершили разговор.

Наступивший вечер решил порадовать отдыхающих пансионата. Небо прояснилось, солнце бросало прощальные отблески на зеркальную поверхность озера. Его оранжевый диск плавно погружался в темневшую на противоположном берегу озера бахрому леса. В воздухе застыла необыкновенная, прозрачная тишина, какая обычно бывает перед наступлением осени. Даже чайки своими криками не нарушали ее. И только пунктуальный старый ворон, сидя на своей засохшей сосне, отсчитывал сигналы точного времени.

Было прохладно, и Зося накинула на плечи куртку. Она торопилась на встречу с Глебом, но чувство грусти и безысходности уже поселилось в ее душе. Она гнала темные мысли, но безуспешно.