Константин Веснин - Приют горного странника

— «Быть или не быть? Вот в чем вопрос! — первые фразы Леопольд Фомич продекламировал неторопливо, негромким голосом, но затем темп речи возрос, порождая динамизм и экспрессию. От неожиданности гости перестали есть и неподвижно замерли. — Что благороднее: сносить ли гром и стрелы враждующей судьбы или восстать на море бед и кончить их борьбою? Когда стряхнем мы суету земную? Вот что дальнейший заграждает путь!»

Леопольд Фомич замолк. Первой нарушила тишину Инесса Львовна. Она захлопала в ладоши:

— Восхитительно! Браво! Я не ожидала оказаться в обществе таких интересных и творческих людей, — она бросила взгляд на сидевшего справа от нее Павла Ивановича, затем, обратившись к Леопольду Фомичу, сказала:

— Вы увлекаетесь Шекспиром?

— Это не увлечение, — меланхолично вздохнул Леопольд Фомич. — Это состояние души…

— Понимаю, понимаю, — с живостью согласилась Инесса Львовна.

— Я бы даже сказал больше, — негромким голосом добавил Павел Иванович. — Это, так сказать (в разговоре Павел Иванович часто использовал выражение «так сказать», которое в его исполнении преобразилось в «такскаать»), потребность состояния души.

На некоторое время воцарилось молчание, прерываемое стуком столовых приборов. Но длилось оно не долго. Инесса Львовна быстро нашла тему для продолжения разговора. На этот раз она обратилась к паре молодых супругов:

— Мне кажется, что горы притягивают людей с определенным складом души… своего рода романтиков… Вы со мной согласны? — она вопросительно посмотрела в сторону соседнего столика. Глеб и Люся перекинулись быстрыми взглядами, смысл которых означал, что ответить придется Глебу:

— Мы с женой в горах впервые. У нас свадебное путешествие, и Люся, — он с нежностью посмотрел на жену, — предложила провести его в горах…

Последовала пауза, которую опять нарушила Инесса Львовна:

— Я вижу, здесь — чудесно! Сердце чувствует, что горы дарят покой, я бы сказала — полный покой…

Она продолжала одаривать окружающих первыми впечатлениями от пребывания в горной местности, сопровождая их восторженными эпитетами в адрес горного дома и своего уютного номера. Павел Иванович не принимал участия в беседе, начиная испытывать некоторое неудобство от излишне разговорчивой соседки.

Обед заканчивался. Гости допивали чай. Глеб прошептал Люсе:

— У меня сложилось впечатление, что мы здесь отдыхаем уже давно. Или горный воздух так влияет, но… ты заметила, как все непринужденно общаются?

— Дорогой, я заметила только не закрывающую рот женщину… она так высокомерно посмотрела на меня в биллиардной. Я думаю, она хочет произвести впечатление на этого интеллигентного мужчину-художника.

Павел Иванович первым поднялся из-за стола:

— Позвольте выразить свое восхищение уютной обстановкой и хорошим сервисом.

Леопольд Фомич, поднявшись вслед за Павлом Ивановичем, присоединился к нему в холле, дружески обняв его за плечи:

— Пал Иваныч, ты просто привык к походной жизни художника и не избалован всякими там гостиничными пансионами, где все включено… Кстати, я сейчас сгоняю в город ненадолго за покупками, сам понимаешь… вот, взгляни, какой список покупок составила моя женушка, — он протянул Павлу Ивановичу листок, полностью исписанный мелким, уверенным почерком. — Служба, понимаешь… Давай, перед ужином, часиков эдак в шесть встретимся, обсудим наше дело?

— Договорились, — Павел Иванович одобрительно кивнул в ответ.

Елизавета Капитоновна, по просьбе Инессы Львовны, присела выпить чашечку чая вместе с гостями.

— И как вы все успеваете? — Инесса Львовна продолжала изливать накопившиеся эмоции. — Да еще ухитряетесь так чудесно выглядеть! Кстати, а кто-нибудь еще из гостей подъедет?

— Да, — взгляд Елизаветы Капитоновны рассеянно скользнул по столу. — Один забавный пожилой мужчина, — она улыбнулась.

Инесса Львовна критично изучала Елизавету Капитоновну.

…Как ей все идет… красивые волосы, немного наивный взгляд, и одета просто, но со вкусом. А ее муж… молодо держится, как мальчишка. Как удачно они развернулись с этим бизнесом. Ну, что-же… кому-то везет.

И она глубоко вздохнула.

— Он уже останавливался у нас после каких-то разногласий со своей женой, — продолжала Елизавета Капитоновна. — Пожил пару дней, говорит: «Все. Возвращаюсь домой. Не могу жить, когда на меня никто не ворчит. Скука заедает». А на днях опять проходил мимо, зашел и говорит: «Ишо пущаете на немного деньков? А то я шибко рознообразия хочу».

Елизавета Капитоновна попыталась воспроизвести низкие хриплые нотки. Женщины рассмеялись. Потом Инесса Львовна заметила:

— Я вам по-хорошему завидую. Вы с мужем так друг друга дополняете. Это хорошо, особенно в совместном деле. А я вот иду по жизни одна. Знаете, мужчины — это не для меня, — она посмотрела на Елизавету Капитоновну пристальным взглядом, голос ее зазвучал быстрее, в нем появились холодные, металлические нотки. — У меня свои интересы: искусство, литература. Вот, посмотрела работы Павла Ивановича, в них что-то есть, некая точно схваченная глубина. Я тоже общаюсь с художниками, приобретаю кое-что для себя… Ну, спасибо вам еще раз! Все просто замечательно! — Инесса Львовна натянуто рассмеялась.

После того как Инесса Львовна покинула столовую, Елизавета Капитоновна еще некоторое время задумчиво сидела за столом.

…У этой женщины холодный взгляд, в нем сквозит жесткость натуры. И как она переменилась в лице, когда заговорила о мужчинах.

А Инесса Львовна, тем временем, догнала в холле Павла Ивановича, лениво направлявшегося в свой номер.

— О, нет. Я вас так не отпущу!

Павел Иванович уже знал, кому этот голос принадлежит, и со вздохом обернулся. С застывшей улыбкой, Инесса Львовна слегка коснулась его руки:

— Позвольте просить вас об одолжении. Я просто сгораю от любопытства посмотреть, как рождаются ваши шедевры. Надеюсь, вы мне не откажете?

— Отчего же, — равнодушно кивнул Павел Иванович, но все же добавил. — Хотя, признаться, творчество художника требует полного погружения в себя, так сказать… Где-то через часик я выйду начать, как вы изволили выразиться, очередной шедевр.

— Обещаю вам быть самой деликатностью. Я буду просто стоять и любоваться, вам не помешаю, — и она, одарив его широкой улыбкой, скрылась в своем номере.

Глеб разместился в кресле холла, его взгляд скользнул по лежащим на столике газетам и журналам. Он наугад выбрал журнал и бесцельно листал его, когда раздался звонок. В холле появилась Елизавета Капитоновна. Сняв трубку переговорного устройства, она нажала кнопку отпирания калитки.

— Еще один гость к нам пожаловал, — Елизавета Капитоновна оглядела себя в зеркале, висящем около входной двери, поправила прическу.