Анна и Сергей Литвиновы - Жемчужные тени [сборник]

Стоит ли говорить, что через десять часов, прилетев на Шри-Ланку, я был еле жив и страшно зол. Получив многочисленный багаж Марго, я вышел из здания аэропорта и тут же столкнулся с широченной улыбкой Самира, мужа моей сестры. Это была удивительная особенность Самира: впереди него всегда катилась и разливалась по миру его счастливая улыбка, которая у меня вызывала сильнейшее недоверие.

— Hi, my friends. How are you? Very good? Very-very? — освещая своей улыбкой ночной город, вопрошал Самир. — Very, very, very?

Я подавил желание рассказать ему, как себя чувствует человек, который провел десять часов в душном самолете, не спал, ел какую-то гадость, стоял в унизительных очередях в туалетные комнаты, а в промежутках слушал бесконечные истории чокнутой самовлюбленной блогерши, лишенной Интернета. Я хотел рассказать и даже начал выстраивать в голове монолог на английском, но, еще раз взглянув на улыбку этого человека, передумал и просто кивнул.

К тому же Марго уже бросилась в его объятия, вынырнула из них, чтобы сделать селфи, и раз шестнадцать подряд повторила злополучное very-very!

Я вздохнул, расстегнул свитер и огляделся по сторонам: первое, на что я обратил внимание на Шри-Ланке, — жаркий и влажный воздух, как в сауне, хотя солнце еще не взошло. Мои часы автоматически перешли на местное время и показывали пять часов утра. Вокруг нас бегали многочисленные туристы с чемоданами, сумками, саквояжами и походными рюкзаками. Они переговаривались на десятке разных языков, из которых мне с трудом удалось опознать три или четыре. Чуть в стороне от здания аэропорта, на обочине, толпились пальмы, украшенные елочными гирляндами, а под ними в машинах сидели местные, предлагая туристам трансфер в любой город острова.

Некоторое время я разглядывал маленькие машинки «тук-туки», украшенные портретами Боба Марли и изображениями конопляных листьев, пальмы, обвешанные гирляндами, водителей такси в колпаках Санта-Клауса, видимо в угоду туристам, потом сел в машину и захлопнул дверцу, отгородившись от этого нового и непонятного для меня мира.

Вообще-то, на Шри-Ланке я второй раз. Первый раз мы приезжали с матерью всего на четыре дня семь лет назад на свадьбу Майи и Самира. Но тогда Майя, не желая пугать мать экзотичностью страны, организовала нам трансфер с русским водителем, дорогой отель с европейскими стандартами обслуживания и короткие обзорные экскурсии с русским гидом. Обо мне сестра явно пеклась меньше, чем о матери, так что мне предстояло увидеть настоящую Шри-Ланку с погружением в быт, колорит и особенности.

Я закрыл глаза и решил поспать часок-другой до встречи с сестрой. Марго болтала с Самиром на ломаном английском. Я дремал, изредка приоткрывал глаза и тут же видел в зеркале счастливую улыбку свояка.

— Ди-ма, — по слогам, с осторожностью произнося мое имя, начинал он, — я счастлив, каждый день, счастлив рядом с твоей сестрой.

Я кивал, улыбался. А что я мог сказать? Лично я со своей сестрой жил только в детстве и был с ней ужасно несчастлив. Слишком умная, выпендрежница и заучка. Мне вечно ставили ее в пример, пока она не уехала к океану и не вышла замуж за сингала, темнокожего, между прочим. Мне-то что, но слышали бы вы, как это обсуждали наши старушки у подъезда: шепотом и крестясь. Но не говорить же об этом Самиру. Он отличный парень, хоть и улыбчивый не в меру.

Мы ехали уже больше двух часов, и я подозревал, что с минуты на минуту за поворотом покажется отель Майи. Марго спала на переднем сиденье, слегка приоткрыв рот и посапывая, и такой она мне, пожалуй, нравилась.

Я потянулся в машине, сел прямо и стал смотреть по сторонам. Пока мы ехали, солнце успело проснуться, выползти из-за горизонта и приступить к работе, с каждой минутой в машине становилось все жарче. В рассветной дымке мне открывались далеко не шикарные виды: маленькие неказистые домики, оборванные рекламные плакаты на английском или сингальском, крохотные магазинчики с чипсами и газировкой. Шикарными здесь были только пальмы, стоило очередному поселку или городу закончиться, как по обеим сторонам от дороги вырастали прекрасные тропические деревья, цветы и кусты.

— Долго нам ехать? — спросил я Самира.

— Десять минут. — Он осветил меня своей широченной улыбкой. — Ди-ма, я счастлив с твоей сестрой даже сейчас.

— Даже сейчас? — Я удивленно приподнял одну бровь, проговаривая про себя его фразу. Странная какая-то формулировка.

— Даже сейчас, когда у нас в доме поселились…

Он сказал какое-то слово, совершенно мне непонятное и, видимо, непереводимое с сингальского. Я переспросил, и он, подумав, сказал по-русски:

— Бесы.

Я рассмеялся. Какие бесы? Что за чушь? Неужели этот взрослый, серьезный мужчина, женатый на европейке, верит в подобную блажь?

Впрочем, поделиться своими мыслями с Самиром я не успел, машина резко свернула влево, проехала кованые ворота с золотой вывеской «Отель Майя» и затормозила возле красивого белого здания в три этажа с пафосными колоннами у входа. Перед зданием в белых горшках росли незнакомые цветы, а рядом тянулись к небу ровные пальмы, словно сошедшие с рекламного плаката тропических курортов. Я задрал голову и увидел на верхушках пальм желтые кокосы.

Когда автомобиль припарковался во дворе, из дома навстречу нам вышла темнокожая женщина в длинном светлом платье и с ослепительной улыбкой. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в этой островитянке свою сестру.

Последовали приветствия, объятия, расспросы и улыбки, многочисленные и широченные, у меня от такого зубоскальства даже челюсть разболелась, с непривычки, видимо. А Майка и Маргарита ничего, лыбятся обе и болтают без умолку.

Когда с приветствиями было покончено, Майя наконец вспомнила, что мы все еще стоим во дворе, и повела нас в дом. Она обошла особняк сбоку и остановилась.

— Это лестница наверх, в вашу комнату. Ключ в замке. Осмотритесь, оставьте вещи и спускайтесь в столовую, будем пить чай.

Я кивнул и уже собирался подняться по лестнице, как вдруг увидел нечто очень странное. Из-за дома на меня кто-то смотрел. Даже не смотрел, а таращился огромными черными глазами и ехидно скалился огроменными белыми зубищами. Я отшатнулся, а сестра, проследив за моим взглядом, лишь улыбнулась:

— Это Мару Ракша. Национальная маска.

Я всмотрелся внимательнее и понял, что рожа, таращившаяся на меня из-за кустов, и в самом деле огромная деревянная, довольно уродливая маска, висящая на стене беседки.

— Зачем она тебе? — Голос мой прозвучал хрипло.

— Самир принес. Понимаешь, она изгоняет из дома демонов. — Майка явно смутилась. — В общем, хорошая примета.

— Какая она здоровская! — защебетала рядом Марго. — Это же павлинчик.