Юлия Алейникова - Проклятие Пиковой дамы

— Ну что, товарищи, докладывайте, как ваши успехи по делу Полушевича? Пятое мая, как-никак, День Победы на носу, а что начальство любит к праздникам? — оглядывая по очереди сотрудников, спросил полковник Беляев.

— Победные рапорты, — без всякой веселости ответил капитан Бирюков.

— Именно. Так что у нас насчет победы?

— Пока ничего, — все так же сдержанно проговорил майор. — Время убийства — середина ночи. Все подозреваемые теоретически спали дома, поди, докажи, что это не так.

— И сколько же у вас подозреваемых?

— Достаточно. Одна из версий, по которой я работал, поклонники Светланы Полушевич и ухажер ее матери. Один из поклонников отпал сразу. Артист балета на редкость эгоцентричная личность, этот бы и пальцем не шевельнул ради другого. А уж пойти на убийство ради женщины и речи нет. К тому же у него алиби, ночь убийства он провел с одной из поклонниц.

— Ну вот. Уже что-то.

— Это почти все, — криво усмехнулся майор. — Другой кандидат Тучин Константин Сергеевич. Военный, пловец, служит в секретном подразделении. Для него утопить Полушевича в Неве не сложнее, чем котенка в луже. Причем он вполне мог бы утопить его так, что тело бы не всплыло, и вообще убить его десятком разных способов. Я общался с его начальством. При этом характеристики у Тучина самые положительные. Уравновешен, выдержан, кандидат в члены партии, пользуется уважением товарищей, исполнителен, надежен. В общем, отличник боевой и политической подготовки. В ночь убийства ночевал дома. Мать его алиби подтверждает. Что, в общем, и неудивительно.

— Других свидетелей нет?

— Нет. Но вот вопрос, зачем военному, пловцу топить Полушевича, привлекать к себе внимание, нырять в холодную Неву, если он мог бы его профессионально убрать и на суше, не привлекая к себе внимания. Опять же характеристики. Да и беседовал я с ним. Хороший парень, порядочный. В Светлану действительно был влюблен почти с детства, не женат, но вот, чтобы убить ради своих чувств, к тому же совершенно не ясно, как к нему относится сама Светлана. Он пытался с ней увидеться, ждал возле дома, она его прогнала.

— Да. Сложная ситуация. А что еще у вас есть?

— Есть бывший чемпион по плаванию Зайцев, сейчас ему шестьдесят три года, на пенсии. Перед пенсией тренировал сборную города по плаванию. Опять-таки исключительно положительная личность. Пять лет назад у него умерла жена. Есть сын, живет отдельно. Много учеников, среди них два чемпиона мира. В ночь убийства спал дома один. Внешне подходит под описание человека, выбравшегося из Невы, данное свидетелем Кусковым, проживающим на набережной Красного Флота. Высокий, спортивного сложения.

— Гм. Еще есть подозреваемые? — кисло поинтересовался полковник.

— Есть. Вот Шубин сейчас доложит.

— Ну, давай, Шубин, слушаю.

— Я работал по «карточному клубу». Вот список его членов, подчеркнуты чертой подозреваемые. Они играли с Полушевичем, проиграли ему. Потом отыгрались, виделись с ним в вечер его гибели.

— Карен Заварян, скорняк, работает в ателье на Невском проспекте, у начальства на хорошем счету, общественник, передовик и прочее. Имеет очень музыкальное семейство. Коллегам по клубу врет, что он настройщик музыкальных инструментов. Это официальная сторона его личности, — усмехнулся Саня. — В свободное от работы и общественных нагрузок время строчит на дому шубы, шапки, занимается реставрацией. Обслуживает в основном работников Ленконцерта, филармонии, консерватории, этих со скидкой, туда планируют поступать его дети. Считается очень хорошим мастером, попасть к нему не просто, только по рекомендации, кого попало не берет, предпочитает народных или заслуженных артистов.

— Это все интересно, но скорее для ОБХСС. А к убийству он отношение имеет? — тормознул увлекшегося Саню полковник.

— Сложно сказать, — тут же утратил пыл Саня. — Мне удалось установить, что все разы, что Полушевич появлялся в клубе, перстень был у него на пальце, не заметить такое крупное украшение было невозможно. А за картами с ним сидели не дилетанты. Художник. Скульптор, эти по роду профессии хорошо разбираются в предметах искусства, перстень тоже своего рода произведение. Далее, старый дантист-протезист, золото вообще его хлеб насущный. Кстати, его он регулярно скупает с рук для протезов избранным клиентам. Потом скорняк, у этого жена на витрину ювелирного магазина похожа, причем вещи все больше старинные, дорогие, по-настоящему ценные, так что этот тоже не с Луны упал. Единственный олух среди них — это математик Воробьев, но у него проблемы с психикой на почве игры. Этакое легкое помешательство, и вообще он смахивает на великовозрастного дитятю. Как что, сразу «мама». В ювелирке не разбирается, но мог услышать чей-то комментарий о ценности перстня и попытаться ограбить Полушевича, чтобы иметь деньги для игры.

— Ну, с мотивами все более-менее ясно, а что с возможностями?

— Тут тоже все интересно. В вечер гибели Полушевича они разошлись рано, игра не клеилась. Мастерская этого скульптора, где собиралась компания, находится на набережной реки Пряжки, место малолюдное. Вечером там с транспортом вообще напряженно. До ближайшей остановки еще пешком топать и топать. Дантиста Гуревича подвозил на машине скорняк Заварян, он довез его до площади Труда. Высадил и сразу уехал.

— До площади Труда? — заинтересовался полковник.

— Именно. Можно предположить, что подавленный, безмашинный Полушевич пешком шел от мастерской в сторону Невы, тут его могли заметить и Гуревич, и Заварян, попробовать отобрать перстень, и в результате скинуть в воду.

— Воробьев шел пешком до Садовой улицы, если не врет, но приятели подтверждают, что он всегда отправляется домой таким маршрутом, даже зимой. Если никто не подвезет. В этот вечер его никто не подвозил. Потому что скульптор Борисов и художник Свистунов задержались минут на двадцать, обсуждали какой-то заказ скульптора, у обоих имеется личный транспорт. У художника подержанный «Запорожец», а скульптор себе недавно купил «Москвич-408». В общем, приятели попрощались и, вырулив на набережную Пряжки, разъехались в разные стороны. Никто не мешал каждому из них свернуть в сторону Невы, приметить Полушевича и утопить его. Алиби на момент убийства Полушевича нет ни у кого.

— Что же делать будем?

— Может, обыск у всех провести, у кого перстень, тот и убийца? — предложил молчавший до сих пор Жора.

— Долго искать придется, Жор. Перстень вещица мелкая, ее можно спрятать на работе, на даче, сдать в камеру хранения на вокзале, вручить на хранение приятелю, — не оценил его идею майор. — К тому же для получения санкции на обыск нужны серьезные основания, а у нас их нет. Ты лучше расскажи, как твоя встреча с Пифагором прошла?