Галина Романова - Игры небожителей

— Продать что?! — Громов с такой силой втянул в себя воздух, что, кажется, даже хрюкнул. — Видеозапись?

— Ну да.

— А откуда она ее взяла?

— Будто нашла в клумбе возле подъезда какой-то старой учительницы, фамилию не помню, — соврала Настя.

Не хватало ей еще сейчас снова погружаться в воспоминания трехмесячной давности, когда эта самая училка топталась на ее пороге и, гневно раздувая ноздри, требовала написать заявление в полицию об исчезновении Сашки. Сейчас бы побыстрее все рассказать и проводить Громова до порога. Запереть за ним дверь. И проваляться с Володей весь день у телевизора, отвлекаясь только на еду и секс.

— Так, так, погодите, Настя, не спешите, — взмолился Громов, сморщился, как от кислого. — То есть Вера Сугробова нашла видеозапись в клумбе у подъезда, где проживает бывшая учительница ее брата. Я вас правильно понял?

— Она так сказала.

«А могла эту запись и отобрать у старой бедной женщины. И по голове ей настучать. А Князев, дурачок, каких-то бандитов ищет. А все просто!»

— И эту запись, компрометирующую Ильина, Сугробова собралась ему продать?

— Собралась. Я, честно, отказалась принимать в этом участие. И ни за что не повезла бы ее, если бы не ее угрозы. — Настя сунула руки в карманы спортивной кофты, сгорбилась. — Отвезла, подождала…

— Погодите, Настя, погодите, — с раздражением замахал на нее руками Громов. — Так она продала эту запись или нет?

— А я не знаю.

— То есть? Как это не знаете? Она даже не сказала вам?

Вот кого надо было с первого дня пасти — сестрицу убиенного, а не эту бледную курочку, которую можно запугать какой-то филькиной грамотой.

«Дурацкая кофта, — подумал Громов. — Совершенно ей не идет».

— Она не сказала мне, потому что я не дождалась ее, уехала. Мне позвонил Володя, и я уехала.

— А где ждали?

— Возле ворот дома Ильина.

— Долго ждали?

— Четыре часа.

— Что?! — Громов подпрыгнул. — Четыре часа?! И она не вышла?! И никто не выходил?

— Нет. Только машина выезжала. Номера и марку не успела разглядеть. Проехала быстро. Володя мне позвонил, и я уехала. Больше Вера мне не звонила, и я ее не видела. — Она подумала и добавила: — Уже неделю.

Ну, что же, все становится более или менее понятно. Ильин заплатил Сугробовой за видеозапись, и она скрылась с деньгами. Нашла способ проскочить мимо этой дурехи, ожидающей ее в машине, и скрылась.

Громов почувствовал, как во рту становится горько. Он упустил настоящую убийцу. Она все время была у него под носом, а он ее упустил.

— Всем спасибо. Все свободны, — проговорил неприятным голосом Громов, вставая из-за стола и направляясь в прихожую. У двери остановился и добавил: — Свободны до завтра.

— В смысле? — округлил глаза Володя, он провожал Громова к выходу.

— Завтра Анастасии необходимо явиться в отдел и дать показания под протокол. Показания относительно Сугробовой Веры Анатольевны.

— Вы считаете, что с ней что-то случилось? — выглянула из-за Володи Настя.

— Я считаю, что ее пора объявлять в розыск. Будем рассылать ориентировки с ее портретом. Сбежала ваша Вера. Сбежала!

Этого не должно было случиться. Никогда! Ни с ней и ни с Пашкой! Может, с кем-нибудь, но не с ними. Что за чертовщина такая?! У них же все было продумано до мелочей. И тогда, когда они ввязались в опасную игру, и потом, когда собрались бежать из-под носа наблюдателей. Они должны были пробраться по участкам до дальней улицы, там пройти темнотой до трассы. Остановить машину и…

Их ждало удивительное захватывающее путешествие. У них были деньги. Они любили друг друга. Все было «за»! Почему все случилось «против»?!

Она ушла из дома участкового Василия Ивановича всего на десять минут. Ну, может, чуть больше ее не было. Пока добралась огородами до маминого дома, пока бродила в темноте по комнатам, разыскивая свою сумочку. Нашла. Пошарила по кастрюлям и съела куриную ножку. Всего прошло минут десять. Ну, может, пятнадцать. Но и этого времени хватило, чтобы поджечь дом Василия Ивановича и убить Пашку.

Она не верила! Не верила, что дом загорелся из-за неисправности в электропроводке. Что Пашка погиб в результате несчастного случая.

— Это бред, мама! — рыдала Варя. — Это полный бред! Дом подожгли. Пашу убили. И меня бы непременно убили, если бы не Василий Иванович!

Варя сжималась от страха в комочек, вспоминая, как легла ей на рот чья-то крепкая ладонь, как ноги ее повисли в воздухе, и ее потащили с места происшествия в сторону неосвещенной стороны улицы.

Именно там припарковались машины наблюдателей, от которых они с Пашкой прятались в доме участкового. Чьи это были люди, она так и не поняла. Чей-то опасный голос шептал ей на ухо, чтобы она была умницей и не орала. Иначе ее шея пострадает. Ее свернут!

Если бы не Василий Иванович, появившийся в тот самый момент, кто знает, что с ней стало бы.

Участковый как раз выбирался из такси, когда увидел, как Варю тащит в темноту какой-то здоровяк. Он очень громко закричал и бросился наперерез. Мама за ним следом. Поднялся шум, вой, перекрывающий треск пожарища. Похитителю ничего не оставалось делать, кроме как бросить Варю, сесть в машину и уехать. Но номера свои он засветил. И уже через час машину остановил патруль. Двоих бандитов удалось задержать. Третий сбежал.

Спустя час участковый сидел на табуретке возле кровати, на которой ежилась от страха Варя, и уговаривал ее дать показания.

— Тебе придется все рассказать, девочка. Без этого никак. Сейчас придет человек из полиции, он будет задавать тебе вопросы. А ты отвечай. Только честно. Хорошо?

Варя кивала. Она надеялась, что ее правда поможет. Что найдут тех людей, которые сожгли дом Василия Ивановича и убили Пашу. В кухне громко всхлипывала мать и все время повторяла:

— Если бы она не пошла за деньгами, ее бы тоже… Господи, Вася, я как представлю!

Ее печали казались Варе насквозь фальшивыми. Зачем охать и переживать из-за того, чего не случилось?! Она жива. С ней все в порядке. Лежит под двумя одеялами, пытаясь согреться. Но ее колотило так, будто она лежала на льдине.

Потом пришел человек из полиции, и у них состоялся странный разговор. Варя все время пыталась рассказать полицейскому правду, как советовал Василий Иванович. А складывалось впечатление, что ее правда этому человеку была совсем не нужна.

У него сложилась своя версия происходящего. И она совсем не походила на ту, которую знала Варя.

— Василий Иванович, что происходит?! — завопила она, когда этот человек пришел на следующий день и еще на следующий. — Он что такое говорит?!

Василий Иванович хмурился, покусывал губы и молчал.

— Он ничего не знает, милая, — соврала ей потом мать. — От него все держат в тайне. Тайна следствия, так у них это называется. Его не посвящают, хотя он и один из них.