Евгения Горская - Незримые нити

Наташа зябко поежилась — мороз был небольшой, а ветер сильный.

— Замерзла?

— Немного.

— Говорил же я тебе, чтобы дома сидела! — проворчал Семен.

Наташа знала, он рад, что она топчется рядом.

Семен тихо посвистел, застегнул на примчавшемся Кузе поводок. Наташа не думала, что он умеет свистеть, как малолетний хулиган.

— Летом поедем с тобой в круиз. — Семен обнял ее за плечи, потянул в сторону дома. — На теплоходе.

— Куда?

Кузя прыгнул, пачкая пуховик лапами. Наташа его отпихнула.

— Куда-нибудь. Ты куда хочешь?

Наташа пожала плечами.

— Почему именно на теплоходе?

— Я три раза плавал на теплоходах судовым врачом. Знакомый один предложил в отпуск на теплоход устроиться, и я согласился. И все мечтал, когда поплыву туристом.

— Ну так поплыл бы!

— Теперь поплыву. С тобой.

Навстречу прошла женщина с малышом лет трех. Семен придержал Кузю за ошейник.

— Работы там никакой не было. Давление старым дурам измерял. А все равно свободным себя не чувствовал. И не отпуск, и не работа.

— Зачем же ездил?

Семен посмотрел на нее смеющимися глазами.

— От скуки.

Обогнала женщина лет пятидесяти, обернулась. С любопытством оглядела Наташу, а с Семеном ласково поздоровалась. Он ответил.

Женщина заспешила дальше.

— А однажды мне пришлось роды принимать. Там, на теплоходе. Первый раз в жизни принимал. — Неожиданно он нахмурился и зло сжал губы. — Плохо принял.

— Ребенок умер? — посочувствовала Наташа.

— Нет. Не в этом дело. — Он тряхнул головой, хотел что-то добавить, но тут зазвонил телефон, и он полез за ним в карман.

Слушал Семен недолго и обреченно вздохнул.

— Ладно. Диктуйте адрес! — Сунув телефон опять в карман, объяснил Наташе: — Опять этот кретин! Который днем пытался меня вызвать. Я съезжу. Посмотрю, что там с бабкой. Ты не обидишься?

— Ну что за глупость! — поморщилась Наташа. — Почему я должна обижаться? Ты же не на свидание с другой женщиной идешь.

— «Скорая» к ним приезжала, но госпитализацию не предложила. Надо посмотреть, а то не прощу себе потом, если помрет бабка.

— Ты часто ездишь на вызовы?

— Редко. Только когда свои звонят. Но этого парня я не знаю. Заодно выясню, откуда у него мой телефон.

Кузя узнал подъезд, рванулся вперед.

— Ты поскучай немного. Я вернусь, и пойдем в ресторан.

Семен потыкал в кнопки домофона, пропустил Наташу вперед.

— Можно, я поеду с тобой?

— Зачем? — Он достал ключи, отпер дверь квартиры.

— Семен, ну пожалуйста! — Ей не хотелось оставаться одной. — Я не буду тебе мешать, подожду в машине.

Наташе показалось, что он посмотрел на нее с удивлением. Потом улыбнулся и медленно кивнул.

Время было самое подходящее для пробок, но такси приехало быстро. Им сегодня везло, днем от Наташиного дома они тоже добрались быстро, несмотря на снегопад.

Ехать пришлось далеко. Наташа очень скоро перестала ориентироваться, прижалась к плечу Семена и смотрела на движущиеся за стеклом водителя дворники.

На этот раз миновать пробки не удалось. Машины впереди останавливались, ехали снова и снова останавливались. В какой-то момент водитель втиснулся в правый ряд, освобождая дорогу. Сверкая сине-красными огнями, мимо проехала «Скорая».

Наконец такси свернуло во дворы, остановилось. Семен стряхнул Наташу с плеча, как кошку, выбрался из машины. Наташа тоже вылезла. Он пошел к ближайшему подъезду, а она двинулась вдоль ряда припаркованных машин.

Машины были покрыты слоем снега. Вроде бы она их не разглядывала, а номера тем более не разглядывала, но неожиданно остановилась, вернулась на пару шагов, наклонилась. Прямо перед ней был номер машины, которую она сначала видела у клиники, а потом у дома Семена.

Наташа медленно отступила, потом судорожно рукой смела снег со стекла чужой машины. За стеклом висели четки.

— Семен! — закричала Наташа.

Кричать не имело смысла, Семен уже вошел в подъезд и едва ли мог ее слышать, но она кричала. А потом, задыхаясь от ужаса, стучала в обитую деревянными полосками дверь панельной пятиэтажки.

Как и вчера, Ирена была вся в черном — черный свитер, черные брюки. Волосы черными кольцами опускались на плечи, в ушах крупные свисающие серьги.

Возле глаз морщинки.

Ирена повесила шубу в шкаф, помедлив, прошла в комнату, уселась в кресло. Борис сел напротив, в такое же кресло.

— Я обычно не хожу по чужим номерам. — Она сжала губы и отвела взгляд — Борис разглядывал ее в упор.

— Знаю.

— Откуда? — Она снова на него посмотрела.

Она старалась быть наглой, а получалась несчастной.

Он пожал плечами — знаю, и все. И улыбнулся.

— Ты похожа на цыганку.

— Имею право. — Она хмыкнула. — У меня бабка была цыганка.

— Да? — удивился Борис.

— Угу. — Ирена засмеялась, морщинки у глаз стали еще заметнее. — А прабабка еще с табором ходила. Но я прабабку не знала. Когда я родилась, ее уже не было.

Борису стало весело. И опять словно окутало острое чувство свободы.

— Бабушка происхождения стеснялась. Не любила про родственников говорить. А мне было интересно.

— Мне бы тоже было интересно, — улыбнулся Борис.

— Бабушка в таборе уже не жила. Советская власть старалась сделать цыган оседлыми, дома им дали в каком-то поселке. Мне хотелось туда съездить, а бабуля только сердиться начинала, когда я про это заговаривала. Она хотела быть русской, даже национальность в паспорте себе исправила. Но гадать умела. И пела хорошо.

— А тебе гадала?

— Редко. И нехотя. А для себя карты раскладывала каждый вечер. Дед над ней смеялся, а мне не давал бабушке мешать, когда она карты брала.

В коридоре послышались голоса, стихли.

— Дед у меня был убежденным коммунистом. Очень переживал, когда Союз развалился.

— А я радовался, когда Союз развалился, — неожиданно сказал Борис.

— А теперь? Радуешься?

Ирена смотрела на него весело. Морщинки у глаз очень ей шли.

— Черт его знает, — засмеялся он. — Но в Союз точно не хочу.

Из коридора опять донеслись голоса.

— Пойдем ужинать. — Борис поднялся. — Я с утра ничего не ел.

— Только не сюда, — быстро сказала Ирена. — Не в гостиничный ресторан. В любой другой.

— Как хочешь.

Он подал ей шубу, оделся сам. На улице шел снег. Елка перед дверями гостиницы сияла разноцветными горящими огоньками, окрашивая падающие снежинки.

Ирена неуверенно помедлила, он потянул ее в сторону, противоположную от здания городской администрации. Просто так потянул, наугад.

Ресторан нашелся метрах в двухстах.

— Пойдет? — спросил Борис.

Капюшон Ирениной шубы успел покрыться снегом. Ему захотелось провести по капюшону рукой, стряхнуть снег.

Ирена кивнула — пойдет. Засмеялась и взяла его под руку.