Евгения Горская - Незримые нити

— Перестань! — фыркнула Наташа.

Разговор получался несерьезный, шутовской.

— Ты прекрасно живешь без меня. А я живу без тебя. Но я все равно рада тебя видеть, — честно призналась Наташа.

— Я по тебе скучаю, — это Гарик произнес серьезно, без улыбки. — Я правда по тебе скучаю, Наташ.

— Ты скучаешь не по мне. — Наташа улыбнулась. — Просто тебе одиноко в чужой стране и хочется, чтобы кто-то был рядом.

— Да, — кивнул он. — Я хочу, чтобы рядом была ты.

Гарик был похож на обиженного щенка. Наташе захотелось погладить его по голове.

— Рядом с тобой должна быть женщина, без которой ты не сможешь прожить год. Просто не сможешь. Сбежишь, несмотря на все контракты.

— Ты обиделась, что я раньше не сделал тебе предложение?

— Нет, — заверила Наташа. — Знаешь, раньше мне очень хотелось с тобой уехать. А сейчас я понимаю, что это была бы ужасная ошибка. Для нас обоих.

— Почему? — не понимал Гарик.

— Трудно объяснить. Мы с тобой по-своему друг друга любили, но это не то.

— У тебя кто-то появился? — Он посмотрел на Наташу с грустью.

— Да, — покивала Наташа. — Но дело даже не в этом.

Дело в том, что Семен стал частью ее самой, а с Гариком такого никогда не было. Гарик всегда был сам по себе, а Наташа сама по себе.

Какое счастье, что она не успела выйти замуж за Гарика!

— Я очень рада тебя видеть. Правда. Но сейчас тебе лучше уйти. Извини.

— Я думал, все будет по-другому, — печально сказал он.

Одевался он молча, стараясь не смотреть на Наташу. А когда взялся за ручку двери, Наташа потянула его за рукав, поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку.

Дверь Гарик уже успел приоткрыть, а, распахивая ее шире, едва не ударил по лбу оказавшегося за ней Семена.

— Пока, — сказала Гарику вслед Наташа и посторонилась, чтобы Семен мог войти.

— Кто это? — проводя Гарика глазами, глухо спросил Семен.

— Гарик. Мой бывший друг. Он приехал из Америки.

— Ты обещала, что не будешь с ним встречаться!

Наташе не понравилось, как Семен на нее смотрел.

— Я с ним не встречалась, — стараясь говорить спокойно, объяснила она. — Я ему сказала, что у меня есть друг, и никаких вопросов больше не возникло. Понимаешь?

— И поэтому ты с ним целовалась?!

— Я с ним не целовалась!

— Да я же видел! — Семен на секунду закрыл глаза, снова их открыл и посмотрел мимо Наташи. — Я тебя ненавижу!

— Семен!

На миг Наташе показалось, что он сейчас ее толкнет или ударит, но Семен молча отвернулся и побежал по лестнице.

Сердце застучало так сильно, что почти заглушало топот на лестнице. Впрочем, Семен не сильно топал.

Наташа закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Зазнобило. Она обняла себя руками.

То, что случилось, было таким нелепым, что казалось нереальным.

Еще утром…

Потекли слезы, но Наташа этого не заметила.

Утром Семен обрадовался тетке в рыжей шубе, а на Наташу даже не посмотрел.

Гарик был только предлогом, поводом. Нашелся повод, и Семен Наташу бросил. Как бросал до этого других.

«И каждая считала, что он на ней женится…»

Слезы текли и текли, пришлось оторваться от двери и добрести до ванной.

Вместо трех секретарш на месте оказалась только одна. Секретари Борису были не нужны, просто отсутствие еще двух девушек бросилось в глаза. Присутствовавшая радостно с ним поздоровалась, Борис заставил себя улыбнуться. Только отпирая кабинет, понял, что выглядит девушка необычно: темно-красное платье открывало плечи, и макияжа на лице было больше, чем принято. Сегодня корпоратив, запоздало вспомнил он.

Сегодня придется дольше обычного быть на людях. Придется произносить речи, отпускать дамам комплименты.

От этого захотелось застонать.

Он включил компьютер, принялся читать новости, но прочитанное в голове не откладывалось. Хорошо, что впереди каникулы, он будет две недели лежать и смотреть в потолок. Лиза хорошая жена, она не станет ему мешать.

Время тянулось медленно. Борис оделся, вышел на улицу, пообедал в ресторане. Аппетита не было, но он себя заставил.

Телефон он достал, немного не дойдя до офисных дверей. Ирена не ответила, он снова набрал номер.

Ненадолго показавшееся солнце сменилось липким снегом. Он отошел под козырек здания, отвернулся от снующих коллег.

В трубке продолжали раздаваться длинные гудки, потом женский голос предлагал оставить сообщение. Он снова набирал номер и снова слушал гудки.

Наверное, он простоял бы так до вечера, но в трубке негромко щелкнуло, и веселый Иренин голос произнес:

— Привет!

— Ты где, Ира? — спросил он.

— Я?.. — Она засмеялась. — Смотрю в окно. Погода так себе, как считаешь?

Она была пьяна. Пьяна настолько, что с трудом выговаривала слова.

— Ты где, Ирочка?

Она вздохнула. Борис не исключал, что она плохо понимает, что он у нее спрашивает.

— Иди ты к черту! — выдохнула Ирена и, кажется, снова засмеялась.

Трубка умолкла. Борис сбежал с крыльца, быстро пошел к машине. Скорее всего, в гостинице ее уже не было, но шанс оставался.

Мимо гостиничной охраны он прошел, отвернувшись, а потом долго стучал в дверь номера. Дверь распахнулась, когда он этого уже не ждал.

Ирена стояла, держась за ручку двери, и покачивалась. Гусиные лапки вокруг глаз казались глубокими, как у старухи.

Скорее всего, это было вызвано спиртным, но ему показалось, что Ирена постарела, потому что снова оказалась без него.

Сначала он вернул ей молодость, а потом окунул в старость.

Борис оторвал ее от двери. Ирена качнулась, он подхватил ее под руку, захлопнул дверь.

— Одевайся!

— Отстань! Я спать хочу.

— Одевайся! — Он перехватил ее двумя руками, потому что она пыталась сползти на пол. — Собери мозги и одевайся.

Он дотащил ее до кровати, опустил на матрац. Ирена села, опустив лицо в сомкнутые ладони. На прикроватной тумбочке он заметил полупустую бутылку коньяка, брезгливо взял бутылку рукой, зашел в туалет и вылил содержимое в раковину.

Заглянув в шкаф, достал серый брючный костюм, бросил на кровать рядом с Иреной. Этого костюма на ней он раньше не видел.

— Одевайся!

Она покорно потянулась к серым брюкам. Борису показалось, что взгляд у нее стал более осмысленным.

Одевалась она долго, он терпеливо ждал. Помог надеть ей шубу, взял со стола карточку-ключ, захлопнул дверь номера, держа ее под руку. Смотреть на нее было неприятно и больно.

В холле охранник скользнул по ним равнодушным взглядом. Впрочем, к этому моменту Ирена переступала ногами уже достаточно твердо.

Дверь машины для Ирены он открыл заднюю. И правильно, она сразу улеглась на сиденье.

Борис молча захлопнул дверь, обойдя машину, сел за руль.

Надо было позвонить Антонине. Но он не стал. Сестры может не оказаться дома, а что делать в этом случае, Борис просто не представлял.