Анна Данилова - Стану рыжей и мертвой, как ты

Быть может, не будь она хирургической сестрой, она не увидела бы и девяноста процентов всех этих трагедий, да и к мужчинам относилась бы с большим доверием. Но не этот ли горький опыт заставил ее взглянуть на невзрачного, безвкусно одетого и пахнущего старыми музейными вещами мужчину, сильно отличавшегося от всех тех, кого в обществе принято считать людьми приличными, а на самом деле являющимися настоящими моральными уродами, по-другому, с другими мерками? Вот Василий Карташов уж никогда не станет алкоголиком и не поднимет руку на женщину. Еще он приятен ей как мужчина. К тому же скромен, заботлив, ну и самое важное — серьезен и ответственен! Чем не муж или отец ее будущего ребенка?

Так, размышляя о Карташове и представляя его в роли мужа и отца, Тамара отправилась по двум адресам, где подрабатывала. Одной пожилой женщине она колола витамины, другую — молодую — долечивала как раз после того, как ее жестоко избил ее парень.

Ее везде встречали как родную, предлагали выпить чаю, посидеть-поговорить, а иногда, особенно те, кто проживал в своих домах с садами и огородами, давали ей с собой овощи и фрукты, яйца, молоко. А к зиме у нее в шкафу появлялась стопка новых вязаных шерстяных носков — тоже подарки благодарных пациентов.

— Что же ты, милая, на эту мразь заявление не написала? — говорила Тамара, обрабатывая специальной «серебряной» мазью швы на теле еще одной жертвы любви, Оли, при этом с ужасом представляя, что же ей, бедняжке, пришлось пережить. Дружок поработал ножичком! — Дуры вы, бабы! Да его сажать надо! Как зверя — за решетку!

— Я боюсь его… — отвечала Оля, хрупкая девушка, морщась от боли.

Те же самые слова она произносила и тогда, когда ее, раненную, привезли в больницу и когда она наотрез отказалась писать заявление в полицию. Да разве ж она первая?!

— Ненавижу мужиков! Бррр… — отвечала Тамара, забывая в этот момент, что и ее Василий тоже мужчина. Просто Он — другой.

Получив деньги, Тамара поблагодарила Олю и отправилась домой. Путь ее пролегал по центральной улице города, с магазинами, кафе и офисами. Если еще пару дней тому назад она обходила эти магазины стороной, потому что у нее никогда не было свободных денег и она всегда покупала только необходимое, то сейчас, когда она стала обладательницей дорогого старинного перстня, который можно было бы, в принципе, продать, выручив приличные деньги, ей стало даже любопытно, что бы такого она могла себе позволить, приди она сюда с полным кошельком, набитым деньгами.

И была крайне удивлена своим спонтанным поступком, когда вышла из магазина с пакетом, в котором лежал шерстяной мужской пуловер малинового цвета, джинсы, летняя рубашка в клетку и две пары носков.

И как это получилось, что она только что примерила на себя роль жены Василия? Тамара Карташова. Как странно звучит, непривычно. Она улыбнулась.

Солнце припекало, Тамаре стало даже жарко. Она зашла в продуктовый магазин и купила себе мороженое.

Заглянув на рынок, Тамара купила грудинки и свеклы, а придя домой, занялась приготовлением борща. Василий был на работе, и к его возвращению она собиралась приготовить настоящий семейный обед. Конечно, ей и прежде приходилось кормить его, но никогда еще она не делала это с таким особым чувством. Разговор о беременности уже нельзя было откладывать, иначе она просто взорвется от переполнявших ее мыслей и сомнений. Надо было уже определиться, согласится ли Василий на брак, или же ей придется расстаться с ним и начать уже совсем другую, возможно, очень печальную жизнь, к которой она была совершенно не готова.

К половине седьмого стол был уже накрыт, Тамара поставила на него графин с вишневой наливкой — пусть Вася немного расслабится перед тем, как будет огорошен новостью.

Управившись с делами, Тамара села возле окна и стала поджидать Василия. И когда она увидела, как он пересекает двор и движется к подъезду, ее охватило сильное волнение. Она и не думала, что когда-нибудь будет так зависеть от этого мужчины. А ведь как легко и весело все начиналось, и как романтично!

Она представляла, как Василий заходит к себе домой, раздевается, принимает душ, расчесывает волосы перед зеркалом в передней с тем, чтобы отправиться к ней, к Тамаре. Но время шло, а он все не приходил. Словно нарочно, зная, что она ждет его, как никогда. Придется подогревать борщ и котлеты с пюре. Прошел час, еще полчаса, и Тамара, не выдержав, решила сама отправиться к нему. А вдруг он нездоров? Ведь буквально пару дней тому назад ему же стало плохо там, в усадьбе. Господи, и почему она только не настояла на том, чтобы он прошел обследование в ее больнице?

Она позвонила, но шагов за дверью не услышала. Господи, только этого еще не хватало! Какое легкомыслие с ее стороны ничего не предпринять после того, как был уже первый звоночек, когда он потерял сознание?

Она позвонила еще и еще раз. Затем принялась колотить в дверь.

— Василий! Вася! Открой!

Наконец она услышала звук отпираемого замка, и дверь открылась. Она увидела Василия. У него был такой вид, словно кто-то умер. Он стоял перед ней в оцепенении, бледный, взъерошенный. И взгляд был виноватый.

— Вася, что случилось?

Она толкнула его в грудь, чтобы он посторонился, вошла и закрыла за собой дверь, не желая, чтобы соседи увидели их здесь вместе.

Ей показалось или от Карташова на самом деле пахло спиртным?

Деловито, по-хозяйски она прошла на кухню и, к своему глубочайшему разочарованию, увидела на столе початую бутылку водки, пустую рюмку и ломоть черного хлеба. Ну вот, собственно, и все, решила она. Ей здесь больше нечего делать. Все, это конец. Карташов — тихий алкоголик.

— Ты алкаш? — спросила она тихо, чувствуя, как слезы потекли по щекам. Она с горьким чувством вспомнила, как еще недавно освобождала для него ящик в шкафу, куда аккуратно сложила его новые вещи. Какая же она дура! Решила, что он исключительный, не похожий на других, положительный мужчина! Идиотка! Залететь от алкоголика!

— Я не алкоголик, но то, что дурак, — это точно, — он с обреченным видом сел и плеснул себе водки. Она наблюдала за ним с ужасом. А что, промелькнуло у нее в голове, если он каким-то невероятным образом, совершенно случайно узнал о ее беременности? Но как? Неужели Захар Петрович, встретив его на улице, не выдержал и проговорился? Но откуда доктору-то знать, от кого она забеременела?

— Ты что-то узнал? Да? Кто тебе сказал?

Но он словно и не слышал ее.

— Вася, ты чего молишь? Что случилось? Почему ты пьешь?

— Томочка… Кажется, я перегнул палку… Ты прости меня… Я и сам не знаю, как это вышло.

— Что? Что вышло? Ты изменил мне? Ты хочешь со мной расстаться и не знаешь, как это сделать? — Она, выпалив все свои женские страхи сразу и моментально, уложилась в пару секунд.