Анна Данилова - Стану рыжей и мертвой, как ты

А куда я дену Леву? Вот именно так я хотела написать ему в ответ. Они не должны были пересечься. Никак. Если бы мы с Дождевым тогда не перешли определенную грань, я Леве просто рассказала бы, что это следователь, который помогал мне в Марксе. И все. А теперь что? Дождев скорее всего увлечен мною. Иначе зачем бы ему было приезжать ко мне сюда, в Москву?

Господи, когда же все это закончится?! Двадцать пятое июня — послезавтра!

Я ответила: «Ок».

Пусть приезжает. Я приду на вокзал и сразу же расставлю все точки над «i». Объясню, что встретила человека, полюбила.

Такси птицей летело по шоссе, а моя жизнь неслась ураганом! Все происходило со мной в бешеном темпе, и я уже не успевала сообразить, правильно ли я все делаю или нет, у меня не было времени осмыслить все то, что происходит с моей жизнью. Словно мощный поток событий и чувств, подхватив меня еще там, на земляничной поляне, увлекал за собой, и иногда мне казалось, что я вообще живу не своей жизнью. Но как же это удивительно и приятно, что на моем пути встретился Лева!

Он не был сильным человеком, так мне, во всяком случае, тогда казалось. И может быть, даже действительно был большим мальчиком, пока еще не сформировавшимся мужчиной, поскольку долгое время прожил вместе с мамой. Но что-то подсказывало мне, что он как-то очень быстро теперь повзрослеет.

Лева даже не спросил меня, от кого сообщение. Думаю, ему тогда было важно вообще, что я вернулась, не исчезла из его жизни. Во всяком случае, об этом говорил его взгляд, переполненный любовью и нежностью.

— Таня… — зашептал он мне на ухо, обнимая меня. — Я хочу посмотреть на твою Ульрику.

А вот к этому я еще не была готова. Мне казалось, что мы с Ульрикой — это одно измерение, а мы с Левой — другое. Это две параллельные жизни, Леве совершенно необязательно пересекаться с девочкой. Хотя, с другой стороны, при самом неблагоприятном раскладе, если меня посадят, то… Я не знала, как мне поступить. Совсем.

— Давай не сегодня, хорошо? Я что-то устала, да и голова болит… Через пару дней.

— Хорошо, — он сжал мою руку.

Я понимала его, он всячески хотел показать мне, что готов взять на себя всю ответственность не только за меня, но и за Ульрику. Для него это было важно. Я же, представляя себе, чем все это рано или поздно закончится, понимала, что рискую потерять Леву.

— Остановите машину, меня тошнит.

Меня вырвало прямо в центре Москвы, на тротуар. Во рту остался вишневый привкус. Нервы. Это была реакция на мой страх потерять Леву.

Мы приехали к нему домой. Лева включил чайник, я отправилась в душ. Почему у него в квартире я чувствовала себя свободно и спокойно, словно давно уже жила здесь? Небольшая захламленная квартирка, пропитанная запахами красок и масел. Почему я чувствовала себя в ней такой защищенной?

Я позвонила Марине, справилась, как там Ульрика. Марина не задавала вопросов. Она понимала, что мое отсутствие — это мой путь к достижению нашей общей цели. Конечно, бедная Марина вообще, можно сказать, понятия не имела о том, чем именно я занимаюсь, но верила, что я действую в правильном направлении. Как же мне повезло, что я встретила в своей жизни таких прекрасных подруг — Лину и Мариночку!

Думать о Лине я себе вообще запретила. Так можно сойти с ума.

Лева приготовил чай и поджидал меня с растерянным видом. Я понимала его, ему было стыдно за поступок своего отца. Хотя с чего бы ему стыдиться, если он и сам-то ничего не знает о том, что именно я ему предложила.

— Я погуглил графа Прозорова… Мне кажется, я даже видел эту парюру… Это настоящее сокровище!

Как же высокопарно и по-киношному это прозвучало! Я подошла и обняла Леву, поцеловала в макушку. От его волос пахло шампунем.

— И что? — Я устало опустилась на стул. — Твой отец-то не погуглил… Я даже не успела ему ничего рассказать. Ни про графа, ни про его жену, которая приняла смерть в этих бриллиантах…

— Но мы можем ему рассказать.

— Не знаю, Лева. Я уже ничего не знаю. И вообще сомневаюсь, что твой отец может помочь мне продать все это.

Я принесла сумку и выложила все драгоценности на кухонный стол. Я решила довериться Леве окончательно.

— Думаешь, у твоего отца есть миллион евро, чтобы все это купить? Или он может найти покупателя?

— Трудно сказать… Я же вот только недавно сблизился с ним. Пока еще все сложно… Я не могу отвечать за его поступки и не знаю все его возможности.

— На каком-нибудь международном аукционе эти драгоценности уйдут за более высокую цену. Но мне нужен миллион. За полмиллиона мне надо купить большой загородный дом для нас с Ульрикой, остальные деньги мне понадобятся, чтобы я решила все свои проблемы и не села в тюрьму.

Лева обхватил руками свою голову и тяжело вздохнул.

Я же в который раз пожалела, что в тот солнечный и безмятежный день мы с Линой оказались на земляничной поляне…

…Я ушла от Левы под утро. Он еще спал. Ночной разговор, а потом и встреча с Александром Гурвичем в декорациях его музейной квартиры, волшебная решающая цифра, чудесным образом возникшая на моей банковской странице, перевернули всю мою жизнь.

Я вышла в ночь. Москва мокла под тихим теплым дождем. На такси я поехала домой. Глядя на сверкающие московские улицы сквозь подрагивающие дождевые капли на стекле, я испытывала ни с чем не сравнимое умиротворение — все, что отравляло мою жизнь, словно проносилось мимо, а я мчалась вперед! Деньги, огромные деньги, которые буквально упали на мою голову с небес, придавали такую силу и разворачивали передо мной такие возможности, что все мои страхи стали казаться преодолимыми. Мой, казалось бы, идиотский план, придуманный наспех и уязвимый буквально в каждом своем пункте, сработал! И теперь пора было делать самый важный звонок! Ну а после… У меня еще будет время подготовиться к разговору с Мариной.

Когда останки Прозоровой отправились в областной центр и Вадим, оглядывая пустые столы секционной, вздохнул с облегчением, я выложил перед ним все имеющиеся у меня улики: порванную лиловую перчатку, окровавленную футболку, траву и ромашки в пятнах крови, свою чашку, из которой пила Таня, принес из машины лопату.

— Это что еще такое?

— Вадим, сравни отпечатки пальцев на лопате и перчатке со следами на машине и на чашке. Ну и хотелось бы узнать про кровь…

— Кровь? С чем сравнивать?

— Понимаю, что у тебя по этому делу только образцы крови Михи… Хотя бы узнай, кому она принадлежит, мужчине или женщине.

— Хорошо, я все сделаю, но если ты расскажешь мне, что вообще происходит. Если ты не забыл, и я оказался втянутым в эту историю.

— Расскажу, но позже.

— Ладно, тогда и я тебе кое-что скажу… Уж не знаю, связано ли все это с прозоровским делом, но когда я обследовал место, где обнаружили останки, вернее, когда пытался пролезть через кирпичи, то на некоторых камнях тоже увидел следы крови.