Агата Кристи - Убийство в «Восточном экспрессе». Убийство на поле для гольфа

— Теперь и я припоминаю, — сказал Пуаро. — А после этого?

— После этого, мсье? Позвонили вы, и я принес вам минеральную воду. Еще через полчаса я постелил постель в другом купе — в купе молодого американца, секретаря мистера Рэтчетта.

— Когда вы пришли стелить постель, мистер Маккуин находился в купе один?

— С ним был английский полковник из пятнадцатого номера. Они разговаривали.

— Что делал полковник, когда ушел от Маккуина?

— Вернулся в свое купе.

— Пятнадцатое купе — оно ведь близко от вашей скамеечки, не так ли?

— Да, мсье, это второе купе от конца вагона.

— Постель полковника была уже постелена?

— Да, мсье. Я постелил ему, когда он ужинал.

— В котором часу они разошлись?

— Не могу точно сказать, мсье. Во всяком случае, не позже двух.

— А что потом?

— Потом, мсье, я просидел до утра на своей скамеечке.

— Вы больше не ходили в афинский вагон?

— Нет, мсье.

— А вы не могли заснуть?

— Не думаю, мсье. Поезд стоял, и поэтому меня не клонило ко сну, как обычно бывает на ходу.

— Кто-нибудь из пассажиров проходил по коридору в сторону вагона-ресторана или обратно? Вы не заметили?

Проводник подумал.

— Кажется, одна из дам прошла в туалет в дальнем конце вагона.

— Какая дама?

— Не знаю, мсье. Это было в дальнем конце вагона, и я видел ее только со спины. На ней было красное кимоно, расшитое драконами.

Пуаро кивнул.

— А потом?

— До самого утра все было спокойно, мсье.

— Вы уверены?

— Да— Да, извините. Вы же сами, мсье, открыли дверь и выглянули в коридор!

— Отлично, мой друг, — сказал Пуаро. — Меня интересовало, помните вы об этом или нет. Между прочим, я проснулся от стука — что-то тяжелое ударилось о мою дверь. Как зы думаете, что бы это могло быть?

Проводник вытаращил на него глаза:

— Не знаю, мсье. Ничего такого не происходило. Это точно.

— Значит, мне снились кошмары, — не стал спорить Пуаро.

— А может, — сказал мсье Бук, — до вас донесся шум из соседнего купе?

Пуаро как будто не расслышал его слов. Вероятно, ему не хотелось привлекать к ним внимание проводника.

— Перейдем к другому пункту, — сказал он. — Предположим, убийца сел в поезд прошлой ночью. Вы уверены, что он не мог покинуть поезд после того, как совершил преступление?

Пьер Мишель покачал головой.

— А он не мог спрятаться где-нибудь в поезде?

— Поезд обыскали, — сообщил мсье Бук, — так что вам придется отказаться от этой идеи, мой друг.

— Да и потом, — сказал Мишель, — если бы кто-нибудь прошел в мой вагон, я бы обязательно это заметил.

— Когда была последняя остановка?

— В Виньковцах.

— Во сколько?

— Мы должны были отправиться оттуда в одиннадцать пятьдесят восемь. Но из-за погоды вышли на двадцать минут позже.

— В ваш вагон можно пройти из других вагонов?

— Нет, мсье. После обеда дверь, соединяющая спальный вагон с остальным поездом, закрывается.

— А сами вы сходили с поезда в Виньковцах?

— Да, мсье. Я вышел на перрон и встал, как и положено, у лестницы, ведущей в поезд. Точно так же, как и все остальные проводники.

— А как обстоит дело с передней дверью, той, что около ресторана?

Проводник было опешил, но быстро нашелся:

— Наверняка кто-нибудь из пассажиров открыл ее — захотел посмотреть на сугробы.

— Возможно, — согласился Пуаро. Минуту-две он задумчиво постукивал по столу.

— Мсье не винит меня в недосмотре? — робко спросил проводник.

Пуаро благосклонно улыбнулся:

— Вам просто не повезло, мой друг. Кстати, пока не забыл, еще одна деталь: вы сказали, что звонок раздался в тот самый момент, когда вы стучали в дверь мистера Рэтчетта. Да я и сам это слышал. Из какого купе звонили?

— Из купе княгини Драгомировой. Она велела прислать к ней горничную.

— Вы выполнили ее просьбу?

— Да, мсье.

Пуаро задумчиво посмотрел на лежащий перед ним план вагона и кивнул.

— Пока этого достаточно, — сказал он.

— Благодарю вас, мсье.

Проводник поднялся, посмотрел на мсье Бука.

— Не огорчайтесь, — добродушно сказал директор, — вы ни в чем не виноваты.

Пьер Мишель, просияв, вышел из купе.

Минуты две Пуаро пребывал в глубоком раздумье.

— Учитывая все, что нам стало известно, — сказал он наконец, — я считаю, настало время еще раз поговорить с Маккуином.

Молодой американец не заставил себя ждать.

— Как продвигаются дела? — спросил он.

— Не так уж плохо. Со времени нашего последнего разговора мне удалось кое-что установить... и в частности, личность мистера Рэтчетта.

В порыве любопытства Гектор Маккуин даже подался вперед.

— И кто же это? — спросил он.

— Как вы и подозревали, Рэтчетт — фамилия вымышленная. Под ней скрывался Кассетти — человек, организовавший самые знаменитые похищения детей, в том числе и нашумевшее похищение Дейзи Армстронг.

На лице Маккуина отразилось изумление, но оно тут же сменилось возмущением.

— Так это тот негодяй! — воскликнул он.

— Вы об этом не догадывались, мистер Маккуин?

— Нет, сэр, — твердо сказал американец. — Да я бы скорей дал отрубить себе правую' руку, чем стал работать у него.

— Ваше поведение выдает сильную неприязнь. Я угадал, мистер Маккуин?

— На то есть особые причины. Мой отец был прокурором, он вел этот процесс. Мне не раз случалось встречаться с миссис Армстронг, редкой прелести была женщина и удивительной доброты. Горе ее сломило. — Лицо Маккуина посуровело. — Если кто-нибудь и получил по заслугам, то это Рэтчетт, или как там его, Кассетти. Так ему и надо. Убить такого негодяя — святое дело.

— Вы говорите так, словно и сами охотно взяли бы на себя это святое дело.

— Вот именно. Да я... — Он запнулся, вспыхнул. — Похоже, что я сам даю на себя материал.

— Я бы скорее заподозрил вас, мистер Маккуин, если бы вы стали неумеренно скорбеть по поводу кончины вашего хозяина.

— Не думаю, чтобы я смог это сделать даже под страхом смерти, — мрачно сказал Маккуин. — Если вы не сочтете мое любопытство неуместным, ответьте, пожалуйста, как вам удалось, ну это самое... установить личность Кассетти?

— По найденному в купе обрывку письма.

— А разве... Ну это самое... Неужели старик поступил так опрометчиво?..

— Как на это взглянуть, — заметил Пуаро.

Молодого человека его замечание явно озадачило. Он с недоумением посмотрел на Пуаро, пытаясь понять, что тот имеет в виду.

— Моя задача, — сказал Пуаро, — выяснить, что делали вчера все пассажиры без исключения. Никто не должен обижаться, понимаете? Это обычные формальности.

— Разумеется. Начинайте с меня, и я постараюсь, если, конечно, это удастся, очиститься от подозрений.

— Мне не нужно спрашивать номер вашего купе, — улыбнулся Пуаро, — вчера я был вашим соседом. Это купе второго класса, места номер шесть и семь. После того как я перешел в другое купе, вы остались там один.