Анна Князева - Монета скифского царя

— Просится? — Он замер в оцепенении. — Что значит просится? Зачем?

— Приехал какой-то мужчина и говорит, что ему нужны вы.

— Идемте! — Вячеслав Алексеевич направился к выходу. — Где он?

— За воротами, — угодливо зачастила Настя. — Я не впустила. Мало ли кто? Может, один из этих!

По дороге к воротам они растянулись в цепочку: впереди бежала Настя, за ней быстро шагал Вячеслав Алексеевич, после него шла Дайнека. Серафима Петровна ковыляла наперегонки с Тишоткой, вперед поочередно вырывался то он, то она.

Вячеслав Алексеевич распахнул ворота, и во двор въехал легковой автомобиль. Остановившись у гаража, водитель выбрался из салона.

Это был элегантный пятидесятилетний мужчина в дорогой, со вкусом подобранной одежде. Его совершенный облик нарушала только одна деталь: коротковатые брюки. Этим он напомнил Дайнеке Романова.

«Впрочем, — подумала она, — во многих европейских странах считается нормой, когда при ходьбе у мужчин видны носки, а из рукавов пиджака — манжеты сорочки».

— Ну, наконец-то! — Мужчина подошел к Вячеславу Алексеевичу, схватил его руку и энергично затряс. — Второй день вас ищу. Звонил, писал эсэмэски, разыскивал на работе. Спасибо Елене Петровне…

— Ей за что? — По тому, как Вячеслав Алексеевич это спросил, было видно, что он нервничает.

— За то, что подсказала, где вас искать.

— Хотите сказать, что…

— Елена Петровна сказала, что если я приеду сюда, то с большой долей вероятности обнаружу вас здесь.

Немного помолчав, Вячеслав Алексеевич отступил назад и указал на Дайнеку:

— Моя дочь Людмила. — Потом представил ей гостя: — Петр Яковлевич Алехин, тот самый знающий человек, о котором я тебе говорил.

— Пожалуйте в дом! — Серафима Петровна протянула руку дощечкой и, дождавшись рукопожатия, охотно представилась: — Меня зовут Серафима, а это моя дочурка. Иди сюда, Настя!

Настя поздоровалась, и Вячеслав Алексеевич сказал:

— Мои бывшие теща и жена.

Алехин виновато понурился. Ему стало ясно, что подразумевала Елена Петровна, когда порекомендовала приехать сюда.

Вся компания, включая Тишотку, прошла в дом и расположилась в гостиной. Серафима Петровна с многозначительным видом удалилась на кухню. Оставалось только догадываться, какие кулинарные шедевры она подаст на обед.

Вячеслав Алексеевич сел на диван рядом с Дайнекой. Алехин устроился напротив, Настя — поодаль, но не так далеко, чтобы не расслышать каждое слово.

— Прошу прощения… Мне нужно позвонить. Я скоро вернусь. — Вячеслав Алексеевич встал и вышел в прихожую.

В тишине гостиной слышалось, как он набирает номер и ждет ответа. Наконец раздался его голос:

— Лена! Это я. У меня все нормально. Алехин здесь. Да… Да, я на даче. Послушай… — На этой фразе разговор оборвался.

Вячеслав Алексеевич вернулся в гостиную с потемневшим лицом. Дайнека грустно опустила глаза, Настя, напротив, торжествовала.

Он сел на прежнее место и обратился к Алехину:

— Рассказывайте…

— Я вас искал, — напомнил Алехин.

— Это я понял. У вас есть что-нибудь сообщить?

— Когда я получил результат экспертизы известной вам монеты, я плакал.

— Как эмоционально.

— Вы удивитесь, но я ждал этого всю свою жизнь!

— Монетку? — поинтересовалась Дайнека.

— Нечто похожее, — Алехин снисходительно улыбнулся.

— А у меня еще одна похожая есть. — Она достала кошелек и вытащила из него вторую монетку. — Вот!

Алехин протянул дрожащую руку, казалось, что его сейчас хватит удар.

— Боже мой! Откуда вы их извлекаете?!

— Это не важно, — вмешался Вячеслав Алексеевич и строго посмотрел на Дайнеку. Потом снова обратился к Алехину: — Так что там с монетой?

— В мире таких пять.

— Да ну…

— Эта — шестая. Монета отчеканена в четвертом веке до нашей эры во времена скифского правителя Атея. Царь Атей объединял все племена скифов от Дуная до Дона и был равен по могуществу Филиппу Македонскому. Кстати, Филипп был отцом Александра. Вам наверняка об этом известно.

— Я никогда не увлекался историей, — сказал Вячеслав Алексеевич.

— Это не важно. — Алехин говорил увлеченно, помогая себе руками. — Я упомянул, что до сих пор монет было пять. Две из них выглядят так же, как наша: на одной стороне изображен юный Геракл в львиной шкуре, а на другой — конный скиф. Они отчеканены в южнопонтийском городе Гераклее. Одна из них находится в Эрмитаже, другая хранится в собрании Исторического музея. Еще три — с изображением головы Артемиды и всадником — были выпущены при том же царе Атее в городе Каллатия, который располагался на западном берегу Черного моря, на территории современной Румынии.

— Как неожиданно, — проговорил Вячеслав Алексеевич, но по его лицу было видно, что он думает о другом. — Должен признаться, я удивлен.

— С исторической точки зрения — это ни с чем не сравнимая удача!

— А с точки зрения обычного человека — форменный геморрой. Полагаю, нам с дочерью следует объяснить, откуда взялась эта монета?

— Монеты, — уточнила Дайнека.

Вячеслав Алексеевич устало махнул рукой:

— Боюсь, нам нечего сказать ни в том, ни в другом случае.

— Мы с тобой ничего не украли.

Он возразил:

— И что мы скажем? Что подошел какой-то бродяга и предложил за сходную цену археологический раритет? Ты хочешь, чтобы все поверили в подобную чушь?

— А если бы так?

— И где нам искать этого старика?

— Нигде. — Дайнека опустила голову и проговорила чуть слышно: — Его теперь никто не найдет.

— Что это значит? — встревожился Вячеслав Алексеевич.

— Он убит.

— Как убит? Еще позавчера был живой. Послушай, а откуда у тебя взялась вторая монета?

— Старик сам мне ее дал.

— Когда?

— Позавчера вечером на той же заправке.

— А убили его когда?

— Тоже позавчера. — Опустив голову, Дайнека исподтишка огляделась. — Я тебе потом все расскажу.

Кухонная дверь распахнулась, в комнату вошла Серафима Петровна с огромным тортом-медовиком на руках. Одному богу было известно, как она успела его испечь.

— К чаю после обеда. — Она поставила торт на буфет и проворковала: — Настюша, приготовь салфетки и скатерть. — Вернувшись к двери и уже зайдя на кухню, Серафима Петровна вдруг выглянула: — Что-то я не поняла… На сколько тянет эта монетка?

— Что, простите? — спросил Алехин.

— Сколько, говорю, за нее заплатят?

— Строго говоря, это общенародное достояние. Но если хотите знать, монета — бесценна, — сказал Алехин и посмотрел на Дайнеку: — Я могу забрать для экспертизы вторую?

— Берите.

— Если они обе чеканены одной парой штемпелей — это исключит всякие сомнения в их подлинности. — Он повертел монету в руках. — На первый взгляд они абсолютно идентичны, но у этой лучшая сохранность. Нет никаких оснований считать монеты поддельными. На них отсутствуют следы вторичной доработки резцом. Они уникальны!