Инна Бачинская - Без прощального письма

Словом, отношения между подругами слегка напряглись и требовали паузы. Илона собрала вещички и была такова. На прощание они расцеловались, Доротея для порядку поинтересовалась, стоит ли возвращаться, но Илона чувствовала облегчение в голосе подруги.

Глубоко задумавшись, она подошла к дому и не сразу заметила мужчину, сидевшего на крыльце. Илона застыла как вкопанная, испытав мгновенный укол ужаса. Сначала ей показалось, что это Владик, но тут же она поняла, что мужчина был ей незнаком. Совершенно чужой незнакомый мужчина сидел на ее крыльце, грызя травинку. Молодой, светловолосый, пижонистый – в черной футболке и белых джинсах. В черных очках.

Заметив Илону, он поднялся и снял очки. Некоторое время Илона и незнакомец рассматривали друг дружку. Мужчина опомнился первым и спросил:

– Илона Романенко? Это вы?

Илона отступила назад, не сводя с него настороженного взгляда.

– Меня зовут Алвис Янсонс, извините, что без приглашения. Нам нужно поговорить. Не бойтесь, Илона, мы можем поговорить здесь.

– Вы друг Николая Рудина? – выпалила Илона. – Что вам нужно? Я сейчас закричу!

– Не знаю никакого Николая Рудина, я сам по себе. Не надо кричать, у меня для вас письмо.

– Письмо? Какое письмо? Кто вы такой?

– Вот, пожалуйста, – пижон сделал шаг по направлению к ней, протягивая белый конверт. Илона попятилась, по-прежнему не сводя с него настороженного взгляда.

– Если вы меня боитесь, я положу на крыльцо и отойду, – сказал молодой человек. – Прочитайте, пожалуйста. Почему вы так боитесь?

Он положил конверт на ступеньку и отошел. Илона, ожидая подвоха, не двинулась с места.

– Возьмите, – сказал настойчиво. – Пожалуйста! У вас что-то случилось?

– От кого письмо? – спросила Илона.

– Я думаю, вам надо прочитать. Там все сказано. Давайте сделаем так: я уйду, а вы возьмите и прочитайте. Я вернусь через час. Согласны?

Илона кивнула. Больше всего ей хотелось, чтобы незнакомец ушел. Ей было страшно, хотя ничего угрожающего в нем не было, наоборот, приятное открытое лицо, хорошая улыбка, взгляд… Глаза голубые. Что-то было в его взгляде… Он так разглядывал ее, пристально, сосредоточенно, с любопытством, что Илона перепугалась не на шутку…

– Договорились! – Мужчина далеко обошел ее и зашагал по улице. Обернулся и помахал, словно знал, что она смотрит ему вслед. Улыбнулся. Она действительно смотрела ему вслед.

Когда он скрылся за углом, Илона осторожно взяла со ступеньки письмо. Подержала в руке, не решаясь открыть, подозревая злой умысел, потом уселась на верхнюю ступеньку крыльца, где только что сидел незнакомец, и надорвала конверт. Вытащила листок и принялась читать. Первая же строчка так поразила ее, что она перестала читать, оторвалась от письма и бессмысленно уставилась в пространство.

…Он вернулся через час, как и обещал. Постучал и она открыла. Они стояли, глядя друг на дружку. Молча. Потом Илона все так молча посторонилась, и он вошел.

– Мне бы умыться, – сказал он. – Я только с самолета, да еще автобусом пришлось добираться.

Илона кивнула и пошла вперед. В ванной достала из шкафчика полотенце, протянула. Он взял, придержав ее руку.

– Извини, что не приехал сразу. Я объясню.

Она снова кивнула и вышла из ванной. Замерла на пороге кухни, соображая, зачем она здесь. Чай! Включила электрочайник, достала чашки, сахар, хлеб. Открыла холодильник и снова застыла. Стала вытаскивать пакеты… сыр, мясо… немного, но пока хватит, потом придется выскочить в магазин. Масло! Нутро холодильника, как живое, насмешливо смотрело на Илону ярким глазом-лампочкой, и она поспешно захлопнула дверцу.

Молодой человек тоже остановился на пороге кухни, улыбающийся, румяный от холодной воды:

– Можно?

Как же его зовут?

– Я Алвис Янсонс, а ты Илона Романенко. Прочитала письмо? Показать паспорт?

Илона замотала головой:

– Не нужно!

Он опустился на табурет.

– Я ничего не знал, пока не нашел письмо. Мама отдала тебя бабушке за полгода до моего рождения. Понятия не имею, почему. Отец никогда ничего не рассказывал. Между ними было почти тридцать лет разницы, и, как я понимаю, брак был не очень удачный. Я помню, как они ссорились, мама плакала, кричала и бросала посуду, а отец уходил к себе. Он все время молчал и никогда не отвечал ей. Когда мне было шесть, мама ушла из дома. Просто собрала вещи и ушла. Мы встали утром, а ее уже не было. Отец никогда не говорил о ней с тех пор, ни единого слова. Год назад он умер, и я нашел два письма от мамы, написанные почти десять лет назад. Они пришли из Испании, где она, как оказалось, жила последние двадцать лет. Одно для тебя, другое для меня. Отец скрыл от меня письма, он не хотел делить меня с ней. Я его понимаю, конечно… Я сразу же позвонил ей – в письме были телефоны, но мне сообщили, что она умерла восемь лет назад. Я представился и расспросил про ее семью. Мама была замужем, у нее было двое детей, мальчики-близнецы Эрик и Томас. Я даже поговорил с одним из них, Эриком. Говорили мы по-английски, увы, мама не учила его своему языку. Он очень удивился и обрадовался, так как ничего обо мне не слышал, сказал, что хочет приехать познакомиться. Звал к себе…

– Я ее почти не помню, – сказала Илона. – Ты ешь!

– Да, спасибо. Я ее помню прекрасно! Она была красивая, яркая, хорошо пела. Любила гостей, много смеялась, от нее хорошо пахло… У нее были длинные белые волосы.

– Кем она работала? Бабушка говорила, она хорошо пела…

– Она замечательно пела! Работала в ансамбле, ездила по ближнему зарубежью, пела и танцевала. Папа увидел ее и влюбился. Он был директор театра, устраивал им выступления. Мы жили тогда в Риге. А бабушка жива?

– Бабушка Аня умерла шесть лет назад. Мы жили вдвоем. Она была учительница музыки. Знаешь, я все время ждала маму, – голос Илоны дрогнул, и она замолчала. – Я все время представляла, как однажды приду после уроков, а бабушка скажет: «А ну, угадай-ка, кто приехал?» И бабушка все время говорила: «Вот вернется Нина…» Сначала говорила, а потом уже нет, даже не вспоминала. Мама не писала, мы не знали, где она, что с ней. Бабушка пыталась узнать, подавала в розыск, даже на эту передачу, «Жди меня», но нам никто не ответил. Бабушка рассказывала, как мама уехала из дома тайком, ни слова не сказав, и за все время не прислала ни строчки. Сбежала. Бабушка даже не знала, что родилась я. А потом мама вдруг приехала, привезла меня, говорит, вернусь через пару месяцев и заберу. Я помню, она рассказывала мне про бабушку, которая играет на пианино и научит меня, и еще про дом и сад. У нас никогда не было дома и сада. Мы часто жили у каких-то чужих людей. Она привезла меня на время, обещала вернуться. И не вернулась. Бабушка всегда повторяла: «Слава богу, хоть тебя привезла, а то что бы из тебя выросло!»