Любовь Шапиро - Я люблю дышать и только

— А мы маленькие идиотки им следовали, даже не зная, что это всего лишь подталкивание наших поступков в нужную вам сторону. Что вами движет. Ну, сделает Алиса при помощи уникальной команды шедевр, если ещё получиться…

— Ты знаешь, что такое настоящее честолюбие. Не простое мелкое тщеславие, а желание завоевать весь мир.

— Вселенский замах, — я засмеялась, чем страшно разозлила «А.В.».

— Ты умная — дурочка. Я точно знаю, всё получится.

— А ваши внучки такого же мнения? Их кто-нибудь об этом спрашивал?

— У них моя кровь. Я с детства им объяснила всё про свою судьбу. Мне здорово помешали, ты знаешь. Но, им будут только помогать, и имя Алисы Дашковой останется в веках. Я знаю точно, — «А.В.» с гордостью, подняв второй подбородок, посмотрела в зеркало, которое висело напротив рояля.

Тогда я даже не представляла себе, что то, что мы пишем, снимаем, шьём и репетируем не просто очередная, очень хорошая телевизионная программа. Одна женщина за час должна была создать несколько образов, похожих и внешне и голосом и манерой на артистов, которых обожало не одно поколение и у нас и за рубежом. Она должна была подниматься под купол цирка в одном обличии и делать нешуточные трюки настоящей цирковой примадонны, а возвращаться оттуда через волшебный экран «Латерны магики» и снова перевоплощаться в другой персонаж, такой же легендарный, как предыдущий. Она пела вместе со знаменитыми певцами стоя на сцене и вплетала свою песню в их исполнение, повторяя их интонации, манеры. Было совершенно непонятно, как Алиса добивалась такого трюка каждый раз. Потом она исчезала, испарялась со сцены и оказывалась на экране в одежде и манере тех, с кем только что пела, глядя на экран. Затем она вовсе исчезала, словно её стерли с пленки, и появлялась в зале с микрофоном и, подсаживаясь, то к одному зрителю, то к другому исполняла чувствительные куплеты. Поднявшись на сцену после номера, она называла номера тех кресел, на которых сидели люди, которым она пела. Некоторые предметы из их карманов и даже рук оказывались в карманах её широкой юбки. Но и это было ещё не всё. Лёгкий недлинный рассказ о знаменитых артистах — лёгкая передышка и она, никуда не уходящая со сцены, оказывалась в другом платье, словно меняла кожу. Платье начинало гореть на ней, а она уже была высоко — на вершине фонтана, где начинала петь и бросалась с немалой высоты под воду. Зрительный зал, ещё даже не успев осознать и запомнить все трюки, с замиранием ждал, когда вынырнет дива. Ища воспаленными и сияющими глазами актрису-волшебницу, они обнаруживали её на галерке, откуда она легко раскручиваясь на канате, падала на авансцену, при этом приземлялась на ноги, делала кульбит. Уже через секунду мы видели ножки балерины, одетые в пуанты и пачку, а верхняя часть танцовщицы сидела за столиком на сцене и подпевала мелодии танца.

Сейчас, вспоминая придумки каждого представления, я начинаю задыхаться от восторга перед их избытком и мастерством, с которым они были выполнены. Последующая программа отличалась от предыдущей новыми персонажами, новыми трюками и усложнением их исполнения.

Сначала телевизионное начальство требовало выхода в эфир каждые две недели. Посмотрев «Пилот» принимающие решения, вышли из просмотрового зала в полном молчании. На их лицах читалось не столько удовольствие, сколь недоумение и преклонение.

Приглашенные в студию зрители остались сидеть на своих местах, долго рассматривая весь набор трюковых аксессуаров, поворачивая головы то в одну сторону, то в другую, то вниз, то поднимая лица высоко вверх.

Такое беззвучное трепетание перед мастерством одной хрупкой женщины на ТВ было впервые.

Алиса с достоинством поклонилась аудитории и без тени усталости на лице упорхнула за дверь студийного пространства.

Я смотрела ей вслед пока она шла по длинному коридору к своей гримерке и думала: «Насколько хватит у неё сил идти прямо с высоко поднятой головой, не сбавляя ритмичного шага. Актриса тихо шмыгнула в дверь гримуборной, и оттуда я услышала голос Сани.

— Ты как всегда молодец, — в зеркале отразилось восхищение и ирония.

— Нет, ещё не всё гладко получилось. Думаю, на пленке будут заметны некоторые ошибки.

— Аля…. — тихо прошептала сестра. Если бы я тебя так не любила, я бы стала монстром.

Алиса тихо рассмеялась.

— Ты слишком пассивна, чтобы испытывать такие сильные чувства.

— А у тебя есть чувства? — Саша приблизила лицо к щеке сестры, с которой снимала грим.

— Конечно. И очень сильное. Сделать следующую программу гораздо лучше.

— А что это тебе даст? Тобой и так все восхищаются.

— Я хочу, чтобы меня боготворили, — Алиса повернулась к Саше и погладила ту по руке. Тебе трудно это понять. Ведь ты не потратила десять лет на то, чтобы стать божественной. — Алиса засмеялась. Всё ерунда. Я тебя просто пугаю или веселю.

— Ты хоть устала чуть-чуть? — Саша взяла термос с кофе и налив в крышечку несколько глотков поднесла сестре.

— Нет, не устала. Там, откуда я только, что вернулась, нет возможности уставать. Темп слишком быстрый. Главное ничего не забыть и не пропустить и при этом сделать правильное лицо.

Мне очень хотелось поздравить премьершу и спросить, какие у неё есть пожелания на будущий сценарий. Но после невольно подслушанного разговора, я тихонечко стала отступать от комнаты, где две сестры вели странный разговор.

Может у неё так сказывается стресс? — Подумала я. Завтра она уже сможет разговаривать как нормальный человек.

Пока я раздумывала над психологическими портретами сестёр Дашковых, в коридор вплыла Александра Владиславовна в сопровождение нескольких незнакомых мужчин, а также Яны, Мары и Марьяны.

— Вот ты где? — Что ж не празднуешь со всеми победу? — Бабушка была явно недовольна отсутствием ещё одного придворного в её свите.

— Я думала о будущем сценарии. Хотела переговорить с Алисой, но подумала, что она устала и не стала её беспокоить.

— Всё в полном порядке. Программа будет выходить раз в месяц. За более короткий срок, мы просто не успеем придумать и срепетировать, всё отменно.

— Хорошо. Думаю, что послезавтра я принесу кое-какие наброски новых номеров.

Вот так понеслась ввысь наша «Легенда Звезды», которую пытались разгадать всем телевидением, включая нас, работающих на этой программе по ночам дома ли, в помещении, снятом специально для репетиций.

Подготовительный период тоже шел странно. Я приносила сценарий. «А.В.» его тут же правила. Чаще хвалила, чем ругала. Затем подключалась Марьяша, которая после своего эфира приходила с кипой кассет и показывала, какой танцевальный номер нужен в том или ином месте. Параллельно «А.В.» занималась с Алисой образами и вокалом. По сто раз они просматривали фильмы и фотографии тех, кого собирались имитировать. В это время, Яна и Мара искали новых каскадеров, цирковых, степистов, кукольников — всех, кто мог понадобиться для нового шоу. Каждое представление проходило в новом жанре, и было посвящено либо определенному периоду эстрады, цирка и других всевозможных жанров. Костюмы тоже шились новые удобные и с секретом. Обувь — это отдельная тема. Какая она должна была быть, чтобы простеповать, тут же взобраться на трапецию, оттуда шагнуть на тонкий проволочный канат, пройти по нему и спуститься в изящных туфельках на каблуках, чтобы начать новый номер? Программа шла нон-стопом. За весь напряженный час лишь один раз Алиса могла остановиться, когда выводила любимую пуму. Тут, даже при её выдержке, нужна была плавность и осторожность. Но после «зверского» номера шёл лёгкий певческий с куклами на двух руках, а Алиса, не открывая рта, т. е. становилась чревовещательницей, исполняла фривольные куплеты своих игрушечных персонажей.