Любовь Шапиро - Я люблю дышать и только

— Да. Кто вам все это поведал? — я не могла уняться не только от волнения, но и потому, что мне никто никогда ничего подобного не рассказывал.

— Мне поведала сию историю племянница Инессы Дашковой, которой лет сто, наверное, но память потрясающая.

— Какие же выводы вы, сделали из прослушаного? Браслета, никогда не видела на руке, «А.В.». Может, старушка спутала сразу несколько легенд?

— Думаю, что он был продан, когда надо было спасаться от голода, — следователь задумался. — Либо пришлось откупаться от тех, кто сторожил Игнатия Хильчевского, либо, после того, как примадонне пришлось уйти из театра, а муж потерял человеческий облик, и Алечке пришлось засучив рукава, благо кость крестьянская, кормить всю семью. Дорогая вещь очень пригодилась в таком случае. Не знаю, да и неважно это.

— Что же важно? — я чувствовала, что самый дорогой сюрприз Филипп Сергеевич припас на финал.

— Тетушка Дашкова сказала, что, несмотря на то, что Алечку всячески отрывали от ее мало благородной семьи, она о них беспокоилась и посылала и ездила в деревню. «А.В.» сама писала французской родственнице об этом.

— Где же место рождения будущей любимицы царской семьи?

— Неужели вы не догадались? Я удивлен, — следователь гнусненько захихикал.

— Я не гадалка и не прокурор. Говорите быстрее, а то я начинаю злиться. Вы специально мне мстите.

— Фамилии многим крестьянским родам давались по названию деревни. Кротовка — просто и незатейливо. Хотя, я долго искал просто «Кротово». Их оказалась тьма тьмущая. Но вы, же дали мне время, отняв дело. Я и завелся. Начал последовательно искать и нашел. Между прочим, работа нелёгкая. Похвалите меня, — Филиппок явно надулся на мое упрямое молчание.

На самом деле, я раздумывала, что нам дают эти сведения.

— Я в восторге, дальше то что? Ведь история имеет продолжение?

— Пока нет. Думаю, что Солодова и Дашковых нужно искать там. Кира, поедем вместе. Деревня далеко, одному скучно, да и мало ли что…

— … например, меня убьют или возьмут в заложники? — у меня голова разламывалась от сведений, посыпавшихся на голову. Я же не могу никому ничего рассказать ни Джону, ни девчонкам, и уж тем более семье. Кто же меня отпустит.

Я выложила Филиппу Сергеевичу свои опасения и ждала, когда он отомрет и произнесет, что-нибудь членораздельное.

— Я не могу вас заставить, но уверен, что вас волнует происходящее с сестрами больше, чем меня. Поехали, камрад!

Боялась я ужасно. Даже не знаю, чего больше. Что узнают все, кто останется в Москве, или то, что увижу я. Наша своеобразная дружба со следователем меня пугала. Мне все время казалось, что он меня подставит за то, что я все рассказала Джону и его папе. Его активного интереса я понять не могла. Все его объяснения про Шерлока Холмса и дедуктивный метод меня не успокаивали.

— Вам что, заняться нечем? Неужели исчезновение Дашковых единственное важное дело для следователя по особо важным делам.

— Нет, ни единственное. Благодаря вашим высокопоставленным друзьям меня пока отстранили ото всех дел. Вопрос стоит достаточно критично для меня, — голос его охрип и огрубел одновременно. Меня могут уволить. Я просто упражняюсь, — более мягким голосом объяснил собеседник.

— Вы, собираетесь стать, частным сыщиком? — и решили, что такое необычное дело принесет вам неземную славу?

— Все возможно.

Мы оба замолчали. Я знала, зачем веду бессмысленный долгий разговор. Я размышляю, что делать. Любопытство и привязанность к Дашковым победила. Возможно и слово данное «А.В.», что буду за ними присматривать и оберегать тоже сработало.

— Поехали, только собираемся быстро. Я сейчас оповещу всех, кто может нас искать. Быстро поеду и возьму бюллетень. Благо записи на этой недели нет. Ну, все. Встречаемся через два часа. А, сколько километров ехать?

— Триста, — мрачно сообщил Филипп Сергеевич.

Я просто захлебнулась от наглости Филиппка.

— Вы хотите, чтобы я просидела за рулем пять-шесть часов туда, а потом столько же обратно? Вы наглец.

— Для маневра нам нужна машина, — хладнокровно сообщил следователь. Я тоже неплохо вожу. Так, что я вас буду менять, если вы мне доверяете.

— Я вам абсолютно не доверяю ни в чем. Хочу, чтобы вы знали заранее, но поеду. Девочки Дашковы мне как сестры.

— Можете не продолжать свою жалобную песню. Все понимаю. Жду у вашего подъезда через два часа.

Мне едва хватило времени, чтобы написать всем SMS и предупредить, что я буду отсутствовать по неотложным личным делам. Просила своих подруг не домогаться Тима с нелепыми вопросами. Сама приеду и все расскажу. Самое трудное было написать записку мужу. Тимоша, конечно, человек очень понятливый и терпеливый, но всему есть придел. А вот где он, я не знала. В конце записки, которая была больше похожа на подробное письмо с описанием всех тем и характеристик происходящего, я написала, что умоляю его потерпеть еще немного. Если он способен на такое великодушие. Просила мой опус никому не показывать, а только говорить, что я уехала по неотложным делам, даже ему ничего толком не объяснила. Лучше пусть сплетничают, чем мешают мне.

Я, как всегда прикоснулась к талисману, который, как мне казалось, меня оберегал и дома, и как только я переступала порог квартиры. Вышла, как полагается с правой ноги, выдохнула и побежала вниз.

Около моего автомобиля, переминаясь с ноги на ногу, топтался Филипп Сергеевич.

— Что ж вы в квартиру не поднялись? — я удивилась такой деликатности.

— Я только что подошел, а замерз еще по дороге. Давайте быстрее греть вашу машину, а то я превращусь либо в Карбышева, либо в Маресьева.

Мы погрузили сумки в багажник, параллельно грея мотор. Ничего не говоря друг другу, мы сели и развернули карту Подмосковья. Деревня «Кротово» оказалась ни одна, а целых четыре. Но Филиппок был абсолютно уверен, что нам нужно ехать в самую дальнюю. Именно в тех пределах находились земли и поместье настоящих Дашковых. Прыгая по сугробам и заворачиваясь на льду, мы потихоньку ехали. Мне говорить и не хотелось, и нужно было смотреть на дорогу. Филипп Сергеевич минут через пять вынул термос и, усмехаясь, показал, что мой пример всегда носить горячий кофе оказался заразительным. Я скорчила приветливую мину, кивнула, молча головой, надела очки, и дальше в сгущающихся сумерках, продиралась по завьюженной дороге.

Устала я часа через два. Заглушила мотор, припарковала машину на выезде из Москвы. Посмотрела на Филиппа Сергеевича, который пригревшись, прикрыл глаза и мурлыкал мелодию, которая раздавалась из радиоприемника.

— Не желаете сесть за руль? Вы обещали…

— Обязательно. Но сначала мы с вами поедим в кафе, которое призывно горит вывеской: «Все недорого и вкусно».