Елена Гордина - Венецианский призрак

– Здесь? – повернулся он к жене.

– Здесь! – кивнула Настя, и у нее замерло сердце, сейчас, вот сейчас она все узнает.

Они одновременно вылезли из машины, и Настя на ватных ногах пошла наверх, к тому самому лесу, где она увидела злосчастный памятник.

Буквально через несколько метров она заметила черные покосившиеся надгробные плиты, заметил их и Максим, к кладбищу они подошли в полном молчании. Тот самый памятник Настя заметила сразу, он действительно сильно выделялся на общем фоне полной разрухи.

– Это он, – произнесла она, едва разлепляя губы.

Максим рванул к нему и замер, вчитываясь в эпитафию.

– Ну да, здесь действительно написано то, что ты и говорила.

Настя подошла следом и выдохнула: на надгробной плите были фотографии Светланы Викторовны и ее мужа, ничего с того момента не изменилось, а это значит, что у нее с головой все в порядке.

– Я сфотографирую их. – Максим пару раз щелкнул камерой на телефоне. – На всякий случай. И что теперь делать? – Он повернулся к притихшей жене.

– Наверное, идти с этими снимками в полицию, и пусть они сами разбираются, – пробормотала Настя, – а я, наверное, пока все не уладится, вернусь в городскую квартиру.

– Хорошо. – Максим выглядел смущенным и озадаченным. – Если честно, то я решил, что ты все просто придумала, чтобы привлечь к себе внимание и вызвать меня из командировки домой. А теперь не знаю, что и думать, если все, что ты рассказала, правда, то получается, ты три недели жила в доме с опасными преступниками, которые скрываются от закона.

– Я ничего не придумала. – У Насти не было сил что-то доказывать мужу. Посмотрев еще раз на надгробную фотографию своей домработницы, она четко и ясно увидела, как она еще несколько часов назад, ночью, стояла посредине двора и безумно смеялась.

По спине у Насти пробежал холод.

«Что происходит?» – в сотый раз она спрашивала саму себя и не находила ответа.

– Поехали домой. – Максим выглядел подавленным и озадаченным, и Настя подумала, что ему было бы проще считать ее неуравновешенной лгуньей, чем сейчас пускаться во все тяжкие и пытаться выяснить правду.

Всю обратную дорогу от старого кладбища до машины они молчали, так же молча сели внутрь автомобиля и поехали в «Северную Корону». Тишина была гнетущей и нехорошей, а у Насти голова просто разрывалась от разных мыслей, да так, что она просто не могла ни на чем сосредоточиться.

– Я думаю, мне сейчас стоит посмотреть наши камеры видеонаблюдения, ну, те, которые установлены у нас в таунхаусе.

– Зачем? – глухо спросила Настя. – Дом пустой, кого ты хочешь на них увидеть? Духов? Привидений?

– Ну, не говори ерунды, – огрызнулся муж. – Я хочу посмотреть архивные записи, ну, потому что я же в глаза никогда не видел Светлану Викторовну и этого, как его, ее мужа, Иннокентия.

– А-а-а-а-а, – протянула Настя, – я поняла. Ты хочешь меня проверить, быть может, я просто нашла однофамильцев и придумала всю эту чушь с одной только целью: испортить тебе командировку, сломать карьеру и привязать к моей юбке.

– Ну, почему бы и нет. – Максим на удивление не стал отрицать предположение Насти. – И если ты сейчас мне скажешь, что беременна, я уже и этому не удивлюсь.

У Насти потемнело в глазах, кровь отхлынула от лица. Чтобы не выдать волнения, она отвернулась от мужа и стала смотреть в окошко. Замолчал и муж, больше за всю дорогу до таунхауса они не проронили ни слова.

Максим сразу же заехал в гараж, и, пока он возился с машиной, Настя прошла в коридор и нерешительно остановилась.

Меньше всего на свете ей сейчас хотелось идти в гостиную и даже случайно увидеть на стене эту треклятую фреску, поэтому она, не раздеваясь, низко опустив голову и смотря себе под ноги, пошла наверх.

Войдя в свою спальню, она сняла зимние кроссовки, скинула пуховик и легла на кровать, на этом ее силы закончились. Прошло где-то минут сорок, а быть может, чуть больше, когда в комнату к ней заглянул Максим, щеки его пылали.

– Зачем ты это сделала? – Мужчина порывисто сел в кресло, стоявшее напротив кровати.

– Что именно? – безразлично спросила Настя, она уже настолько вымоталась за последние дни, что, кажется, у нее наступило эмоциональное выгорание. Она больше ничего не чувствовала, просто серая бесконечная бездна.

– Я просмотрел все архивы! – Максим старался сдерживаться, но его голос звенел от возмущения. – Все архивы за последние две недели, те, которые еще сохранились, и нигде не увидел твоей домработницы! На всех записях ты абсолютно одна! О чем ты думала, когда сочинила мне такую нелепицу?

– Как одна? – опешила Настя, она, ожидавшая чего угодно от мужа, но только не этого, действительно удивилась. – Ты что несешь? Светлана Викторовна ушла двое суток назад, а до этого и она, и ее муж постоянно слонялись по дому!

– Пойдем! – Максим довольно бесцеремонно потянул ее за руку. – Пошли! Ты сейчас сама все увидишь, а потом объяснишь мне, зачем ты это сделала!

Настя ударила мужа по руке, встала с кровати и, не дожидаясь Максима, бросилась вниз к монитору. Пока она соображала, как посмотреть архивные записи, следом за ней в коридор спустился муж.

– Вот так надо! – Он оттолкнул Настю в сторону и вывел на монитор несколько камер. – Это гостиная! Это кухня! Это оранжерея! Посмотри, ты везде абсолютно одна!

Настя с гулко бьющимся сердцем всматривалась в монитор: вот она ходит по гостиной, вот заходит на кухню, вот обедает, сидит в оранжерее, поднимается наверх по лестнице в спальню. Максим прав, она одна, она действительно на всех записях абсолютно и совершенно одна.

– Как так? – Настя в ужасе посмотрела на мужа. – Как так? – только и смогла она повторить, пытаясь справиться с новым приступом паники.

– Я не понимаю, какой смысл было так глупо мне врать? – кипятился муж. – Сказала бы правду, что скучаешь, что устала быть одна, но зачем сочинять такую чудовищную ложь? К чему приплетать какие-то могилы и надгробия? К чему вся эта чушь?

Настя молча попятилась от монитора, а затем ноги у нее подкосились, и она села прямо на пол в коридоре. Анастасия напряженно думала, но не могла найти ни одного мало-мальски логического объяснения: как так получилось, что она три недели жила и общалась в доме со Светланой Викторовной и ее мужем и нигде, нигде на записи этого не видно.

– Постой! – Настя лихорадочно искала хоть какую-то зацепку, чтобы удержать остатки здравого смысла. – Но ведь запись могла испортиться?

– Она тогда бы вся испортилась, – Максим возвышался над ней как победитель над поверженным врагом, – а не частично. Ее нет, а ты есть! Ты понимаешь, что опять несешь бред?

– Максим! – Анастасия даже вскочила на ноги от посетившей ее удачной мысли. – Так Светлану Викторовну же видели и Маринка, и Антон, и твоя мама! Они могут подтвердить, что домработница действительно у меня жила, и опознать ее по фото с надгробия!