Валерия Вербинина - Осенний детектив

– Вам надо врача, – сказала Амалия. Алексей коротко мотнул головой.

– Нет… Мне никто не нужен, – он показал глазами на Лилиан. – Я не хочу… без нее… жить. Не надо… врача… Никого не надо.

– А ведь она чувствовала, что что-то должно случиться… – прошептал Женя. Он всхлипнул, снял очки и вытер глаза. Алексей завозился на полу, зажимая рукой рану. Лицо его было очень бледно.

– Я все же позову врача, – сказала Амалия и сделала шаг к двери.

– Нет, – еле слышно проговорил Алексей, – нет… Все равно… все уже кончено… Женя, я там статью писал… ты уж ее допиши, пожалуйста… Без меня.

Три человека в полутемной комнате ждали наступления утра.

Москва, нулевые.

Она вышла из подъезда, поежилась, привычным жестом набросила капюшон на рыжие волосы – шел дождь. Поправив на плече ремень огромной сумки, быстрым шагом направилась по выложенной брусчаткой дорожке к выходу из двора. Сейчас остановится на углу, поднимет руку, останавливая такси – опаздывает, до метро еще добежать нужно. Марго, вытирая тарелку, смотрела в окно и прокручивала все действия, совершаемые подругой, как кинопленку. Практически всегда одно и то же, разве что такси сегодня в новинку, обычно Мэри не опаздывает. И тут Марго увидела его. Он стоял у стены дома напротив, курил, подняв воротник черной кожаной куртки, и наблюдал за Мэри. Марго могла поклясться, что именно Мэри являлась объектом наблюдения – едва она села в такси, как мужчина, бросив окурок в кучу сметенных дворником листьев, тут же оказался у припаркованного мотоцикла, надел шлем и рванул в том же направлении. Сердце нехорошо забилось. Интересно, сама Мэри почувствовала это или нет?

Марго волновалась сильнее с каждой минутой, даже сама не понимая, почему. Но руки дрожали, сердце по-прежнему бухало так интенсивно, что стало трудно дышать. В голове возникали картины – одна ужаснее другой – и все были связаны с Мэри. С ней никогда нельзя было оставаться спокойной, постоянно что-то происходило. «Женщина-катастрофа», – посмеивалась она сама, но Марго никогда не считала эту шутку удачной.

– И Джеф, как назло, в отъезде, – пробормотала Марго. Муж отсутствовал уже вторую неделю, а сейчас мог бы дать дельный совет или проверить, что за тип провожает Мэри. – Ладно, может, я и зря паникую. Могло ведь просто так совпасть… ну, курил мужик, потом сел на мотоцикл и уехал… при чем тут Мэри-то? Хотя… это же Мэри, она всегда при чем…

Пытаясь отбросить тревожные мысли, Марго занялась домашним хозяйством – ей приходилось готовить, учитывая еще и Мэри, потому что иначе та вообще бы перестала есть, времени на готовку у нее вечно не было, а холодильник существовал исключительно для молока, которое Мэри добавляла в кофе. Марго же, сидя дома, всегда могла приготовить что-то и отнести в квартиру подруги несколькими этажами выше.

Сегодня вечером Мэри вдруг явилась сама. Когда удивленная Марго открыла дверь, Мэри, с размаху бросив сумку на вешалку в прихожей, быстро скинула туфли и плащ, с которого капала вода – дождь так и не прекратился, – и промчалась в кухню, забилась там в давно облюбованный угол между столом и стеной, поджала под себя ноги, вставила в мундштук сигарету и хриплым голосом произнесла:

– За мной следят, – при этом рука ее, поднесшая к кончику сигареты зажигалку, дрожала так, что гасло пламя.

– Кто, Мэрик? – Марго села напротив и встревоженно посмотрела в бледное лицо подруги.

Мэри откинула со лба отросшую рыжую челку, выпустила облачко ментолового дыма и зажмурилась:

– Понятия не имею. Но за мной постоянно ходит какой-то человек, и не исключено, что не один. Сегодня выскочила в перерыве на улицу покурить, а на крыльце сидит парень, прямо на перилах. Меня увидел, смутился и ушел.

– У него шлем был?

– Что?

– Шлем мотоциклетный был у него? – повторила Марго.

– Кажется, был… да, точно – белый, на локте висел. А что?

– Ну, поздравляю… к сожалению, это не паранойя, а вполне себе реальный человек. Он тебя с утра провожал, за такси твоим на мотоцикле поехал.

Глаза Мэри сделались пустыми и ничего не выражающими, она глубоко затянулась, обхватив губами мундштук. Марго молчала. Она понимала, о чем сейчас думает подруга.

– Но он мертв, Мэрик… – осторожно напомнила она.

– И что? Он мертв, а жизнь мне отравит так, словно до сих пор жив, – мрачно произнесла Мэри.

Речь шла о ее муже, карточном шулере Косте Кавалерьянце, с появлением которого в жизнь Мэри вошли такие вещи, как слежка, похищения, угрозы и даже заказное убийство.

– И все-таки я не думаю, что это как-то с Костей связано, – не совсем уверенно произнесла Марго, прекрасно понимавшая – ну, а с кем еще-то…

– Ладно, прорвемся, – зло сказала Мэри, воткнув окурок в пепельницу. – Я просто растерялась с непривычки, давно уже ничего такого… Сейчас соберусь, все нормально…

Марго смотрела на нее со смешанными чувствами. Высокая, худая, с мелкими косточками и бледной кожей, Мэри всегда казалась ей ребенком, хоть и была старше, однако внутренний стержень, почти мужская сила воли и отвратительный характер делали подругу каким-то непостижимым киборгом, организмом, способным вынести непомерные нагрузки – хоть физические, хоть моральные. При этом Мэри внутри была ранима, пусть и старалась изо всех сил не показать этого никому. Но Марго, заходя в квартиру в отсутствие подруги, часто находила исписанные мелким острым почерком листки из блокнотов, салфетки или попавшиеся под руку Мэри рекламные афишки. В стихах Мэри была собой – той самой Мэри, которую никто не знал. Марго бережно собирала эти листочки и складывала их дома в папку.

– Мэрик… тебе нужно быть осторожнее, – пробормотала Марго, отлично понимая, что все слова лишь пустой звук.

Что может сделать Мэри? Перестать ходить на работу? Запереться в квартире, совсем не выходить на улицу? Это не гарантия безопасности, и они обе отлично об этом знали.

– Все, Марго, пойду я. – Мэри, казалось, совершенно успокоилась, но от Марго не укрылось, как она, встав из-за стола, бросила быстрый взгляд в окно, пытаясь понять, торчит ли во дворе ее провожатый.

– Погоди, я тебе ужин соберу, – спохватилась Марго и встала, но Мэри, изящно обогнув ее на крошечном пятачке пола, чмокнула в щеку и отказалась:

– Не нужно. Я все равно есть не смогу, пропадет в холодильнике, жалко твоих трудов.

– Ты вообще ничего не ешь, – сокрушенно вздохнула Марго.

– Ничего, мне полезно держать себя в форме.

Сорок восемь килограммов веса позволяли Мэри есть все, что угодно, но Марго не стала спорить, понимая, что бесполезно. Да и не потому Мэри отказалась от ужина, что следила за весом, а потому, что на нервной почве никогда не могла заставить себя проглотить ни кусочка.