Юджин Бердик - Гарантия безопасности

— Алло! — внезапно раздалось в трубке по-русски. — У телефона премьер-министр.

— Господин премьер, говорит президент Соединенных Штатов.

— Естественно, — ответил премьер. — Кто же еще? На то и телефон провели. — Невероятно, но голос его звучал чуть ли не шутливо.

Бак перевел его слова президенту.

— Господин премьер-министр, я звоню вам по линии связи, которую наши правительства договорились постоянно держать открытой. Сегодня она используется впервые. Я обращаюсь к вам с делом чрезвычайной важности и не терпящим отлагательств.

Теперь на другом конце провода, в Москве, чей-то голос начал переводить слова американского президента. Тут же, кивнув Баку, президент заговорил снова, и Бак начал быстро переводить сам, заглушая голос московского переводчика.

— Господин премьер, в силу неотложности сложившихся обстоятельств, я надеюсь, что вы согласитесь беседовать с помощью одного переводчика. Разумеется, я совсем не против, чтобы ваш переводчик слушал и проверял, правильно ли мой переводчик излагает все нюансы того, что я вам говорю, но нам нельзя терять ни секунды, а разговор предстоит сложный. Два переводчика сделают его еще сложнее.

Бак закончил перевод, и наступило напряженное молчание. Бак ощутил себя маленькой мошкой, зажатой в жерновах воли этих двух людей. Их власть и сила, казалось, переливались по телефонным проводам, хотя между ними и лежали тысячи миль. Впервые за годы работы Бак почувствовал, что перевод у него идет с трудом. И понял, что от этого первого столкновения характеров будет зависеть многое. Ему хотелось убежать отсюда, исчезнуть, и в то же время он был захвачен происходящим.

Советский премьер уступил, но эта уступка была незначительной.

— Пожалуйста, пусть переводит ваш.

— Возможно, господин премьер, причина моего звонка окажется несущественной, — продолжал президент. — Но сложившаяся ситуация не имела прецедента и способна перерасти в трагедию, будь неверно интерпретирована.

— Это вы о самолетах, идущих в сторону СССР через Берингово море, которые засекли наши радары? — в упор спросил премьер.

У президента от изумления широко раскрылись глаза, но он тут же взял себя в руки и — невероятно, но факт — подмигнул Баку.

— Да, именно поэтому я и звоню вам, господин премьер, — сказал он. — Не сомневаюсь, что ваши радары и средства слежения столь же совершенны, как и наши, и что не совсем обычная ситуация не осталась ими незамеченной.

— Мне доложили об этом пятнадцать минут назад. — В ровном невыразительном голосе премьера не звучало никаких эмоций. Собеседники будто играли в словесный покер, превратив Бака в посредника. — Мы еще не успели идентифицировать их, — так же бесстрастно продолжал премьер. — Полагаю, господин президент, вы позвонили мне сообщить, что ваши самолеты, совершающие разведывательный полет, в очередной раз якобы сбились с курса. Я неоднократно предупреждал вас в публичных выступлениях, а также по дипломатическим и военным каналам, что постоянное патрулирование советских границ вашими боевыми самолетами составляет угрозу миру. Скандальный инцидент с «У-2» явился лишь наиболее на сегодняшний день ярким примером ваших хронических провокационных действий. Но не приходило ли вам в голову, что наше терпение не…

— Произошла ошибка, и ошибка серьезная, — резко перебил его президент. И кивком велел Баку переводить. Бак заговорил, заглушая советского премьера, и ощутил в собственном голосе дрожь. Премьер смолк. Бак повторил слова президента.

— Ну-ну, — недоверчиво, по-крестьянски осторожно и хитро хмыкнул премьер. — Хорошо, выкладывайте ваши тайны.

— Никакой тайны нет. Бомбардировочная группа пересекла рубеж гарантированной безопасности. Полагаю, вы информированы о нашей системе гарантированной безопасности?

— Да, я знаю, что вы именуете системой гарантированной безопасности. Ваша печать освещала ее достаточно широко. Так она, что, на поверку оказалась не такой уж гарантированной? — В трубке послышался смешок.

У президента побелели уголки рта. Затем он рассмеялся тоже:

— Совершенно верно. — Бак понял, как трудно дался президенту этот смех, но почувствовал, что почему-то рассмеяться было необходимо. — Группа наших бомбардировщиков, каждый с двумя двадцатимегатонными бомбами на борту, летит по направлению к СССР со скоростью полторы тысячи миль в час.

Голос советского премьера теперь звучал раздумчиво. Таким голосом проницательный и терпимый взрослый поучает мальчишку.

— Мы с большим интересом будем наблюдать за тем, как вы отзовете их. Всего лишь две недели назад в речи перед новобранцами школы ВВС в Колорадо вы утверждали, что ВВС США никогда не станут угрозой миру, но всегда останутся лишь фактором сдерживания войны, — мягко сказал он. — Надеюсь, сей пустяковый инцидент заставит вас пересмотреть свою точку зрения.

— Сейчас не до чтения морали, господин премьер. Положение дел куда более серьезно, чем вам представляется. Пока что нам не удалось отозвать самолеты. — Голос президента тоже звучал мягко и терпимо. — От несчастных случайностей никто не застрахован. Останься капитан «Калинина» в живых, он бы это подтвердил.

Президент намекал на оставшийся в тайне инцидент, имевший место восемь месяцев назад: советская подлодка, вторгнувшаяся в трехмильную зону в районе Сан-Франциско, была немедленно обнаружена и потоплена кораблями и вертолетами ВМФ США. Ни американцы, ни русские не хотели предавать инцидент огласке.

Наступило зловещее молчание. Когда несколько секунд спустя премьер заговорил, его слова падали медленно и резко, в них звучала неприязнь:

— Ваши летчики сошли с ума?

— Не знаем, господин премьер. Не исключены технические неполадки. Установить радиосвязь мы не сумели, видимо, препятствуют ваши глушилки. Сейчас самолеты летят, повинуясь, видимо, приказу, который передается машинами. Но точно мы не уверены. Я могу сказать вам лишь одно: произошел несчастный случай. Мы не пытаемся ни спровоцировать войну, ни начать всеобщее нападение на Советский Союз.

— Почем это знать темному русскому вроде меня? — резко спросил премьер, по-прежнему сохраняя интонации снисходительного упрека. — Почем мне знать, не идут ли на нас волны ваших самолетов так низко, что их не видит радар? Почем мне знать…

Снова, кивнув Баку, президент перебил его:

— Ваши средства слежения, господин премьер, предоставляют вам почти ту же информацию, что мои мне. И если вы дадите мне время объяснить, я надеюсь доказать вам, что мы считаем происшествие серьезным, полностью принимаем ответственность за него и пытаемся исправить положение.

Президент замолчал. Молчание затянулось, превращая вежливую паузу в противоборство характеров. Бак поежился в кресле, опять ощутив себя маленькой мошкой в мощных жерновах. Неприятное ощущение, чисто физически.